Очутившись там, она обнаружила, что стены покрыты трещинами, которые видны даже в темноте. Казалось, будто разломы передвигаются по поверхностям, извиваясь, словно живые.
Крыса с осколком видения прошмыгнула у ног Мирабель и скрылась в черноте. Мирабель смотрела, как зелёное мерцание удаляется в пустоте, а затем всплывает вверх, как если бы его подняли. Мирабель прищурилась, чтобы получше рассмотреть очертания, вырисовывавшиеся в зелёном свечении осколка.
Бац! Вспышка молнии озарила комнату, осветив... БРУНО! Он взял стёклышко у крысы, которую держал в ладони.
Мирабель и Бруно на мгновение уставились друг на друга. Затем, с очередным «бац», Бруно исчез. Его тень промчалась по коридору.
Мирабель не могла его упустить. Это был её единственный шанс узнать правду про видение. Она кинулась за ним.
– Стой! – крикнула она, несясь по извилистому коридору, ускоряясь на каждом углу и неожиданном уступе. Тем временем по ту сторону стены, в комнате тётушки Пепы, Камило пытался успокоить маму, которую всё ещё трясло из-за открывшегося секрета: семейная магия увядает.
– Ничего, мамуля. Глубокий вдох. Глубокий выдох...
Мирабель врезалась в стену, от чего Пепа подскочила и шандарахнула Камило молнией.
Оправившись от столкновения, Мирабель почти догнала Бруно.
– Стой! Погоди! – кричала она. Он вдруг перепрыгнул пропасть у них на пути. Мирабель остановилась, не уверенная, что сможет так же. Яма была очень глубокой и широкой. Бруно побежал дальше. Она его упустит! Мирабель собрала всю свою храбрость и прыгнула. У неё получилось, но только она приземлилась, как земля под ней раскрошилась. Она едва успела ухватиться за край, но пальцы неумолимо соскальзывали. Она посмотрела вниз, в глубокую бескрайнюю бездну темноты.
– Нет, нет! Помогите! – закричала девушка. – Касита?! Касита?! Спасите! Помогите!
Не в силах удержаться, Мирабель отпустила край и начала падать. Как вдруг её руку поймал в воздухе... Бруно! Он помог Мирабель подняться.
Теперь она стояла нос к носу со своим печально известным дядюшкой Бруно. На первый взгляд он выглядел жутко и пугающе, но когда на его лицо упал свет, Мирабель увидела, что он ни капельки не похож ни на то, каким она его себе представляла, ни на то, каким его описывали. Он был худощав и долговяз, но не производил впечатление чужака. Он выглядел как Мадригаль. Он был одним из них.
– Ты вся потная, – сказал он Мирабель. Мирабель изумил его мягкий голос, но не успела она ответить, как пол под ним обрушился.
– О нет! – воскликнула Мирабель.
Бруно провалился и приземлился на... пол в паре метров под ними. Он огляделся по сторонам, удивлённый тем, что устоял на ногах.
– Хм, – произнёс он. Затем задержал взгляд на Мирабель. – Ну пока.
А затем он повернулся и пошёл прочь.
Глава тринадцатая
– Что? Нет... погодите! – Мирабель поспешила за дядей. Она шла следом за Бруно по задворкам дома. Всюду вокруг них были трубы, старая мебель и забытый хлам. Стараясь не отставать от дяди, Мирабель заметила, что тот ведёт себя крайне суеверно. Бруно старался не наступать на трещины. Он бросал соль через плечо. И повторял определённые действия, которые словно должны были помочь избежать некоего несчастья. Однако Мирабель и без того было о чём спросить давно потерянного родственника. – Постойте, почему я была в вашем видении? Что оно означает? – спросила Мирабель не сбавлявшего шага Бруно. – Вы поэтому вернулись?
Бруно остановился и постучал по стене.
– Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть. – Он задержал дыхание.
Мирабель с любопытством за ним наблюдала.
– Дядя Бруно? – произнесла она.
Дядя между тем прошёл мимо каких-то труб и выдохнул.
– Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть. Ты не должна была найти видение, никто не должен был... Щепотка соли, – Он бросил соль за спину, попав в Мирабель.
– Но... – промямлила Мирабель, выплёвывая соль.
Бруно засвистел.
– Трижды свистнуть... покрутиться... О, уже лучше, гораздо лучше... – пробормотал он себе под нос.
Мирабель продолжала идти за дядей. Ей были нужны ответы. Они прошли участок с множеством заделанных трещин. Мирабель изумлённо выпучила глаза.
– Погодите, вы всё это время замазывали трещины?
Бруно остановился и пристально посмотрел на результат трудов.
– А, это? Нет-нет, я боюсь даже проходить рядом с ними, – ответил Бруно. – Это всё дело рук Эрнандо.
– Кто такой... Эрнандо?
Дядюшка Бруно натянул капюшон.
– Я Эрнандо, и я ничего не боюсь, – произнёс он низким голосом. После чего снял капюшон. – Вообще-то, это я, – сказал он нормальным голосом. Затем надел ведро на голову. – Я Джордж. Я готовлю шпаклёвку.
Мирабель таращилась на него, подозревая, что дядюшка Бруно за время скитаний полностью слетел с катушек.
– Давно вы вернулись? – спросила она осторожно.
Бруно посмотрел на Мирабель, затем на сидевшую на плече крысу, словно советуясь с ней, что на это ответить. Мирабель огляделась по сторонам и заметила, что здесь, внутри стен, полно всякой всячины. Тут был разный хлам и семейные реликвии. Мирабель словно громом поразило.
– Вы и не уходили, – ахнула она.
– Ну, я ушёл из башни, там, как ты знаешь, ступеней хватает. И, эм, моя новая комната примыкает к кухне, плюс здесь имеется бесплатный досуг. – Бруно указал на самодельный крысиный театр с прорезями в картоне, куда грызуны просовывали головы, чтобы получить угощение. Сами того не подозревая, зверьки разыгрывали маленькие сценки. – Что тебе нравится? Спорт? Телевикторины? О-о, мыльные оперы? Любовь, которой в жизни быть не может, – тараторил Бруно.
– Я не понимаю...
Бруно махнул в сторону самодельного театра.
– Ну, посмотрим, пусть будет, словно она его тётя, но у неё амнезия, поэтому она не помнит, что приходится ему тётей. Это вроде очень запретной формы...
Мирабель отодвинула картонный театр, чтобы Бруно сосредоточился.
– Не понимаю, как это вы «ушли», когда вы здесь?
Бруно опустил глаза и неловко переступил с ноги на ногу.
– О, ну... горы вокруг Энканто довольно высокие... и, как я сказал, здесь есть еда... и, эм...
Мирабель увидела луч света, проходивший сквозь стену. Она проследила за ним и, приглядевшись, обнаружила по ту сторону столовую семьи Мадригаль. Со своей стороны Бруно поставил одинокий стул и накрыл стол на одного. У Мирабель дрогнуло сердце. Она посмотрела на него с грустью, понимая, что для дядюшки Бруно это способ принимать участие в семейных трапезах. Он вовсе не хотел их покидать: что- то вынудило его уйти в тень.
