Юхан побарабанил пальцами по столешнице. Пожалуй, это могло стать решением. Действовать по принципу анонимных алкоголиков. Изображать из себя нормального человека день за днем, пока наконец не станет таким. Ему, пожалуй, даже удалось бы обмануть свой мозг. Возможно, весь этот кошмар скоро закончится и все случившееся станет лишь крошечным грязным пятном в его биографии, совсем как пьянство в студенческие годы?
Ладно, еще один бокальчик, и все. Настроение немного улучшилось. Однако проблема с Рикардом оставалась. Пока безумный сосед был жив, Юхан не смог бы обрести покой.
И все из-за чертовой кислоты. Да что он вообще ему тогда подсунул? Ему следовало прогуглить.
Глава 37
Через кухонное окно он увидел, как Тура, облаченная в свою неизменную армейскую куртку, идет по улице со своим пуделем. Петер быстро надел куртку и вышел из дома. Осенняя прохлада нисколько его не беспокоила. В отличие от девяноста процентов жителей своей страны он не имел претензий к климату и давно к нему приспособился. В зимнюю пору он прикреплял в своей обуви специальные шипы, которых совершенно не стеснялся, в отличие от глупцов, которые предпочитали упасть, поскользнувшись на толстом слое снега или ледяной горке, только бы не испортить свой наряд.
— Я нашел ее, — крикнул он, как только оказался перед входной дверью своего дома.
Тура обернулась.
— Что? — крикнула она в ответ.
И тут Петер заметил небольшую странность в одежде девицы. Она, похоже, не понимала, что жила в Швеции. На ней была обувь с тканевым верхом. Американская, фирмы Converse, а ведь ее качество оставляло желать лучшего, да и для ног она наверняка была вредна.
— Я сказал, что нашел ее, — объявил Петер.
— Действительно?
Тура выглядела ошарашенной.
— Ну я так считаю, — уточнил он. — Нет, уверен почти на сто процентов.
— Где?
— О ней написали в газете. Ее муж пропал.
— Это что, она?
— Да. Только прическа другая.
— И что мы будем делать?
Этого Петер не знал. Самым разумным, а вместе с тем и глупым казалось сообщить в полицию. Что он мог сказать полицейским? Чем доказать свою правоту? Имелись ли у этой женщины какие-то особые приметы? И вообще стоило ли беспокоить бедняжку сейчас, когда ее муж исчез? И что Тура имела в виду под «мы»?
Нет, пожалуй, нужно было вначале все хорошенько проверить самому. Ведь несложно было выяснить, где живет эта женщина.
— Я думаю, мне надо посмотреть на ее дом, я вроде как случайно пройду мимо. Я должен убедиться в своей правоте, прежде чем свяжусь с полицией.
— А может, нам сперва заставить ее немного понервничать?
— Нам? — спросил Петер. — Я считаю, вам лучше держаться подальше от этого.
Судя по виду Туры, он не убедил ее, и сейчас даже немного устыдился того, что втянул девушку в это дело, пусть даже они пока ничего особенного не сделали. Он, конечно, поступил опрометчиво. Но было чертовски приятно, что кто-то по-настоящему разговаривал с ним.
— Обещаю, что в любом случае обо всем подробно расскажу, — сказала он максимально уверенным тоном.
Петер не хотел, занимаясь расследованием, болтаться везде в компании молодой импульсивной девицы. Судя по ее виду и поведению, Тура, похоже, не принадлежала к людям, страдавшим синдромом рассеянного внимания или другим аналогичным недугом, а ведь в последнее время количество странных, совершенно не дружащих с логикой людей увеличивалось чуть ли не быстрее, чем количество испанских слизней в садах. Тура же казалась умной. Чуть ли не образцовым представителем молодого поколения. Наверняка она еще и хорошо училась.
Тура выглядела только немного разочарованной, словно действительно прекрасно понимала, как много времени могло занять расследование и каким на самом деле скучным занятием оно было. Быстро все происходит только в экшн-фильмах или телесериалах. Сам Петер привык к подобному. Он часто гулял по ночам. В течение многих лет он «ломал кайф» молодежи и стал в этом деле настоящим экспертом, он и вспомнить уже не мог, сколько раз со строгой миной выливал алкоголь на ближайшие клумбы. Он занимался этим вечерами и ночами в выходные и праздники, не обращая внимания на слезы молодых девчонок, чуть ли не устраивавших истерики, когда он грубо забирал у них бутылки, и на хамство разъяренных парней, которые считали, будто у них чуть больше прав в этой жизни, чем у всех остальных. Впрочем, такая глупость была свойственна молодым мужчинам во все времена. Девицы обычно вели себя разумнее. Они почти безропотно принимали свою судьбу, если не считать слез и жалоб.
Петер гордился собой. Он наверняка предотвратил массу алкогольных отравлений, пожалуй, даже спас чью-то жизнь и, возможно, положительно повлиял на кого-то своими зажигательными речами об опасностях употребления спиртного. Он считал себя хорошим человеком, способствующим укреплению морали, которой, по его мнению, отчаянно не хватало современному обществу.
— А мне нельзя пойти с вами? — все-таки спросила Тура.
— Загнанные в угол люди могут быть опасны, — наставительно произнес Петер.
— Но женщина из газеты не выглядит опасной, — возразила девушка. — Мы же просто прогуляемся с собаками рядом с ее домом? Будем выглядеть абсолютно нормально. Кроме того, у нее пропал муж. Она, наверное, себя не помнит от горя.
— По-моему, мы-то как раз и будем выглядеть подозрительно.
— Почему подозрительно?
— Если она уже убила одного человека, то могла сделать это еще раз. Возможно, случилась семейная ссора. И сейчас ее муж покоится где-то в лесу.
К сожалению, его слова явно обрадовали девицу.
— А вдруг мы поймаем серийного убийцу! Мы станем легендами! — воскликнула она.
Ее реакция обеспокоила Петера. Чтобы как-то унять энтузиазм Туры, он сказал, что им, возможно, придется провести за этим скучнейшим занятием много вечеров подряд. Ход был хитрый. Петер был уверен, что уж у Туры-то есть планы на выходные, которые она не захочет менять.
Глава 38
Четверг, 17 октября
Анна оставила детей соседям, а потом быстро переоделась в свой спортивный костюм. Она надела немного забавную, но теплую шапку, и вышла на улицу, несмотря на дождь.
Было не так ветрено, как она ожидала, но прохладный воздух все-таки не принес ей особого удовольствия. Обычно, стоило Анне только перейти на бег, как она начинала казаться самой себе сильной, практически непобедимой. В этот раз все было не так. Сегодня она чувствовала себя страшно подавленной. Под ногами хлюпала вода, и кроссовки намокали все сильнее, городок утопал в грязно-сером тумане.
Анна заставляла себя двигаться в направлении беговой дорожки, хотя у нее периодически возникало сильное желание сдаться и повернуть назад. Ей постоянно казалось, что где-то совсем рядом, возможно, за ближайшим камнем или кустом, прятался монстр или таилась неизвестная опасность, поджидавшая именно ее. И пусть Анна понимала всю беспочвенность этих подозрений, она все равно решила бежать в сторону центра. А еще ей отчаянно хотелось видеть людей, живших нормальной жизнью, так отличавшейся от ее — унылой, бесцельной, наполненной кошмарами. Ее собственный дом стал для Анны тюрьмой, и она с завистью смотрела на упоительно свободных людей, которые могли позволить себе по первому желанию пойти в магазин и даже недолго постоять в очереди.
