Анна наклонилась вперед и начала раскачиваться, обхватив голову руками.
— Это получилось неумышленно, — добавил Юхан, так и не дождавшись ее ответа.
Спустя немного времени Анна перестала раскачиваться и подняла на него взгляд.
— Что будет теперь? — спросила она.
— Тут внезапно возникло одно дело… — сказал он.
Юхан никогда и представить себе не мог, что ему будет легче рассказать о трех убийствах, чем о своем желании поступить правильно.
— Я верил, что все будет хорошо, вплоть до вчерашнего дня, — продолжил он. — Полиции сообщили обо мне, и мне казалось, что это могли сделать только Рикард или старик. Но потом пришла Марта, сказала одну вещь, и тогда я понял, что есть еще один человек. Он священник, да будет тебе известно.
— Какой еще священник?
— Который был в отеле. Я познакомился с ним на улице, когда курил, и рассказал кое-что о нас с тобой. Он узнал тебя в газетной статье про Магнуса и сразу же подумал обо мне. Именно он позвонил в полицию. Они явно проверили автомобильный регистр, и цвет моего отправленного в утиль автомобиля, возможно, соответствовал какому-то фрагменту, найденному на теле женщины.
— Откуда ты это знаешь?
— Я встречался с ним вчера. Он дал мне свою визитку, когда мы познакомились.
Анна тяжело вздохнула и посмотрела вдаль через окно.
— Это когда-нибудь закончится? — спросила она.
— Я думаю, все закончится сейчас, — ответил Юхан. — Я не убил его.
Она по-прежнему смотрела куда-то вдаль.
— Что ты расскажешь полиции? — поинтересовалась она.
— Собственно, об этом я и хотел поговорить, — сказал он и почувствовал, как тошнота подступила к горлу. — Если они действительно докопались до чего-то, мне придется признаться.
— И в чем именно?
— Во всем.
— Но тогда ведь я тоже попаду за решетку, — сказала Анна и повернулась к нему. — И, предположим, ты признаешь только наезд… Но священнику ведь известно, что я тоже была в машине и что мой муж пропал. И как, по-твоему, я должна буду вести себя? Делать вид, словно ничего не знаю?
— Но им ведь сообщили только обо мне. Я же сидел за рулем.
— Но он же станет свидетельствовать в суде? Если ты признаешься, будет настоящее расследование, не так ли?
Ее голос звучал скорее сердито, чем печально или испуганно.
— Это вовсе не обязательно, — возразил Юхан.
Как вариант, он мог, конечно, признать небольшую часть, но это не принесло бы ему особого облегчения. На него тяжелой ношей давили еще Рикард и старик. Он лучше покончит со всей историей сразу, возьмет на себя всю вину и обретет наконец душевный покой. Все иные пути казались ему закрытыми.
— Это почти не вызывает сомнения. Вероятность такого развития событий крайне велика, — возразила она. — А я не хочу рисковать. Ты должен справиться. Ты должен лгать. Машина ведь уничтожена. Что мне делать с детьми, если их отец мертв и лежит в озере, а я оказалась втянутой в историю с четырьмя покойниками?
— Ты имела отношение только к женщине.
— По-твоему я легко отделаюсь? Неужели ты не понимаешь, что натворил?
— Мне жаль… — пробормотал он.
— И это все, что ты можешь сказать? — буркнула Анна. — Ты уничтожишь и мою жизнь тоже, если признаешься.
— Не будь меня, ты уже давно могла бы обниматься со своими детьми только строго по графику на свиданиях в тюрьме Кумла или где мы там сейчас должны были бы оказаться.
— Раньше нас никто не отправил бы туда, но после всех твоих деяний одному богу известно, куда мы попадем. Ты же втянул меня во все это дерьмо. Никто не поверит, что я ничего не знала, — начала закипать Анна.
Ее лицо побелело. Не произнеся больше ни слова, она направилась в сторону кухни.
— Куда ты? — спросил он.
— Мне необходимо выпить чаю.
Судя по голосу, она еще довольно хорошо владела собой. Во всяком случае, он у нее не дрожал.
Скоро шаги Анна послышались из прихожей.
Она принесла две чашки и дала одну Юхану.
— Большое спасибо, — сказал он.
Она села на диван и, подтянув ноги к себе, приняла позу лотоса.
— Они действительно мертвы? Все?
— Да, — подтвердил Юхан. — Так уж получилось.
Анна поднесла чашку к губам и подула на ее содержимое, прежде чем сделать глоток. Она вздохнула и снова посмотрела в окно.
— То есть я ничего уже не могу изменить? — спросила она.
— Я постараюсь отзываться о тебе очень осторожно. Ты же имела отношение только к дорожному происшествию. Ни к чему более.
— Ладно, — кивнула она. — Но средства массовой информации вряд ли оставят без внимания такой случай. Я уже могу представить себе историю о том, как мать маленьких детей, манипулируя своим любовником, заставляла его убивать ради нее. Всем нравятся байки о женщинах-убийцах. Даже полиция поверит.
— Но ты же находилась дома или со своим новым мужчиной? Я исхожу из того, что тебе удастся доказать свое алиби.
— Моя жизнь будет все равно разрушена.
Она снова взяла чашку и держала ее в руках, но не пила.
— У тебя с собой мобильник? — спросила она и опять поставила ее на стол. — Полиция же может отследить, что ты был здесь и мы встречались?
— Нет, я оставил его дома, — ответил Юхан. — Постепенно становишься профи.
— А может, тебе просто покинуть страну? — предложила она. — Сбежать в такую страну, с которой у нас нет договора о выдаче преступников, и начать новую жизнь? Я наверняка смогу придумать какую-нибудь историю о том, как ты угрожал мне.
— Пожалуй, — сказал он. — Но я не знаю, как ты, однако для меня было очевидно, что нам следовало с самого начала взять ответственность на себя, а не думать только о собственном спасении. Плохое решение, принятое тогда, вынудило нас принять еще несколько плохих решений. Я не стал особенно религиозным и не начал верить в карму, но, бросив ту женщину в лесу, мы потом практически погрязли во лжи и совершали — я в любом случае — по-настоящему ужасные поступки. И каждый раз, когда я считал, что ситуация разрешилась, появлялась новая проблема. И…
Анна наклонилась вперед.
— Я страшно устал от одиночества, — продолжил он. — Оно никогда так прежде не мучило меня.
Она так сочувственно посмотрела на него, что еще пару дней назад это невероятно разозлило бы Юхана, но сейчас доставило ему удовольствие.
— Мне жаль, — сказала она. — Я невероятно сожалею об этом. Обо всем.
Она поднялась, подошла к Юхану и крепко обняла его. Он почувствовал запах ее волос, вдохнул, и ему стало очень спокойно. Он не помнил, когда у него в последний раз было так тепло на душе, и настолько погрузился в негу приятных ощущений, что даже ничего не понял, когда Анна сбоку воткнула нож ему в шею.
