Появление матери убитого со звенящим подносом прервало повисшее молчание. Гостиная наполнилась кофейным ароматом. Женщина протянула дымящиеся чашки Терезе и инспектору, а кофе невестки осталось стоять на подносе.
— Никто не желал Роберто зла. У него не было врагов, — вдруг произнесла молодая хозяйка.
Прежде чем ответить, Тереза допила кофе.
— Ну как минимум один враг у него все-таки был, — ответила она.
— Тот, кто… кто это сотворил с ним, не враг, а сумасшедший!
— Или два в одном.
Марта Валент ушла в себя как улитка в раковину. Такая явная реакция натолкнула Терезу на мысль, что в мирке Валентов не принято говорить без обиняков. Тереза решила впредь вести себя с ней потактичнее. Ее прямые выпады и колкости будто намекали, что Марте есть что скрывать. В действительности же (по крайней мере, на данный момент) перед ней сидела жертва, потерявшая спутника жизни и отца своего ребенка.
— Как вел себя ваш муж в то утро? — спросила она мягким тоном, перейдя к стандартным вопросам.
— Как обычно — никак.
Тереза опешила. Она заметила, что безымянный палец на левой руке женщины покраснел, как будто та без конца вертела обручальное кольцо.
— В смысле, никак?
— Простите, я хотела сказать, что у него голова была забита работой. Он всегда слишком много работал — мы все ему об этом говорили.
— Он каждый день отвозил ребенка в школу?
Женщина потупила взгляд и принялась оправлять дрожащими пальцами платье.
— Нет, обычно это делаю я, — ответила она. — Но в тот день мне было нехорошо. Жутко разболелась голова. Роберто забыл дома телефон, я думала, он скоро вернется, без телефона он прямо сам не свой.
— Это из-за работы?
Вдова метнула взгляд на Терезу. Что-то в ней всколыхнулось.
— Конечно, из-за работы, — подтвердила она. — Но он все не возвращался. Через пару часов я забеспокоилась и решила съездить к нему на работу. Он там не появлялся.
Тереза обратилась с вопросом к матери Валента:
— А вы, синьора, заметили что-нибудь необычное в поведении сына?
Глаза старой женщины были сухими и потухшими, как у сломанной куклы.
— Что-нибудь необычное? Да нет. Правда, он много работал, но это ведь временно. Месяц, максимум год — и проект бы закончился. Так меня успокаивал сын, когда я тревожилась.
Собрав на поднос пустые чашки, она скрылась на кухне. Это выглядело как поспешное бегство. Из кухни доносился звон посуды в раковине и неясное бормотание.
Тереза спросила себя, с кем могла разговаривать мать убитого.
— Там кто-то есть? — поинтересовалась она у вдовы.
— Да, мальчик.
«Мальчик», — мысленно повторила Тереза. Она говорит о сыне как о постороннем. Маленький чужак, который живет с ней под одной крышей. Марта Валент только что невольно призналась: уютное, с любовью свитое гнездышко — не что иное, как видимость, созданная в угоду окружающим. Терезе пришло в голову, что действительность не соответствует красивой картинке: рядом с ней сидела мать, эмоционально отстранившаяся от собственного ребенка.
— Я бы хотела с ним поговорить, — сказала она, и это не прозвучало как просьба.
Женщина нахмурилась.
— Это необходимо?
Ласково улыбнувшись, Тереза кивнула.
Диего Валент был послушным мальчиком. Он показался из кухни с красным от слез лицом и перепуганными глазами по первому материнскому зову, не заставив просить себя дважды.
«Бедное послушное дитя», — подумала Тереза.
Ребенок подошел к матери, и та опустила ему руку на плечо. Их тела не соприкасались.
— Здравствуй, Диего, — ласково поздоровалась Тереза. — Я — комиссар Батталья, но для тебя просто Тереза.
Мальчик молча смотрел на нее. В глазах, еще мокрых от слез, проснулось любопытство.
— Сколько тебе лет?
— Десять, — ответила вместо него мать, не оставив сыну времени на раздумья, стоит доверять незнакомому человеку или нет. — Диего заикается.
Эти слова выбили у мальчика почву из-под ног. Тереза заметила, как он весь съежился от унижения. Ей стало до боли жалко ребенка и стыдно за его бесчувственную мать. Такую черствость не оправдать никаким горем.
«Обними его, — с грустью подумала Тереза, — зацелуй до смерти, не отпускай ни на шаг, прижми к своей материнской груди — иначе какой с нее прок?»
Картина отношений, царивших в этой семье, понемногу прояснялась. Тереза отметила, что Диего даже одет как взрослый: на нем были классические темно-синие брюки, бежевый джемпер с треугольным вырезом и накрахмаленная голубая рубашка. На шее болтался маленький галстук. «Как удавка», — заключила Тереза.
Ей захотелось развязать этот узел, взъерошить волосы, повалить мальчика на диван и защекотать с головы до пят. Вместо этого она извлекла из кармана пачку лакричных леденцов и протянула ребенку.
Диего посмотрел на мать.
— Он не ест сладкого, — ответила та.
— Это особенные леденцы, — объяснила Тереза. — Они сладкие, но в них нет сахара.
— Заменители сахара не менее вредны, инспектор, — не унималась мать.
— Я комиссар, но ты зови меня Терезой, — обратилась Тереза к мальчику.
Дабы сгладить неловкость, вдова продолжила.
— Простите, — произнесла она, указав на коробки со сладостями, — мой муж всегда за этим строго следил. Диего в курсе, что ему нельзя их трогать.
Тереза спросила себя: к чему ведет подобная муштра? К бунтам у подростков и комплексам у взрослых.
Она опустила конфеты в карман. Увидев это, Диего поджал губы. Ему так хотелось положить в рот этот леденец, такой непритязательный по сравнению с изысканными лакомствами в коробках, но такой желанный.
Мальчик принялся теребить одежду совсем как его мать, и Тереза увидела у него грязь под ногтями. Маленькое пятнышко на безупречном фоне вселяло надежду: в нем еще осталось немного детской живости и непослушания. Заметив ее взгляд, мальчик убрал руки за спину. Тереза подмигнула ему в знак одобрения.
Потом она поднялась с дивана, и Марини последовал ее примеру. За все время визита он не проронил ни звука, мотая себе на ус и ничего не упуская из разыгравшейся перед ним сцены. Выражение его лица было красноречивее слов: он, как и Тереза, был на стороне ребенка.
На выходе полицейские обменялись с вдовой дежурными фразами.
— Мы будем держать вас в курсе, — проговорила Тереза. — Обращайтесь по любым вопросам. Если вдруг что-то вспомните, даже незначительные детали, которые смогут помочь следствию, сразу же звоните.
— Благодарю, — ответила вдова. — Я верю, что вы сделаете все возможное, чтобы найти виновного.
