Тереза гадала, что ими движет — страх или непогода? На улице потеплело на несколько градусов, и с серого неба лил дождь вперемешку со снегом.
Они с Марини тоже вышли из машины и стояли у входа. Он держал над головой зонт — черный, под стать настроению, она вытаскивала из кармана руки только затем, чтобы положить в рот леденец под осуждающим взглядом инспектора. Было похоже, что молодой человек не только зануда, но еще и приверженец здорового питания. В тот день он был малоразговорчив, и Терезе не доставляло никакого удовольствия его донимать.
— Что-то ты сегодня не в форме, — через некоторое время сказала она.
— Простите, не понял?
— Да так, не бери в голову.
Дети высыпали на улицу галдящим роем. Не обращая внимания на дождь и слякоть под ногами, с громким гиканьем они вприпрыжку неслись навстречу родителям. Причина, по которой они тем утром явились в школу — служба по погибшему отцу их одноклассника, — осталась в далеком прошлом.
Дети жестоки, как сама природа. Их делает такими неуемная жажда жизни. Тереза не видела тут никаких противоречий: дети ощущают каждый миг как самое невероятное приключение и не хотят растрачивать время попусту на малопонятные формальности. В них бьет ключом жизнь. Что им еще остается? Конечно же — жить.
Диего Валент показался в числе последних. Он был не один: рядом с ним шел худой мальчик, с виду младше Диего. Ребята что-то обсуждали, а на прощание Диего потрепал того по щеке. Непривычный жест для детей в этом возрасте. Казалось, маленький Валент пытается защитить товарища. Увидев комиссара, Диего замедлил шаг и остановился.
Тереза двинулась ему навстречу, за ней с зонтом поспешил Марини.
— Здравствуй, Диего, — поздоровалась она. — Ты меня помнишь?
Мальчик, не говоря ни слова, пугливо переводил взгляд с нее на Марини. От страха его колотила дрожь. Тереза присела, чтобы быть с ним одного роста.
— Не бойся, все хорошо, — проговорила она. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя домой. Твоя мама сейчас занята, поэтому она попросила нас встретить тебя. Ты же не против?
Диего удивленно посмотрел на комиссара.
— Т-ты п-пришла не из-за к-конфет? — спросил он сильно заикаясь от волнения.
Терезе захотелось его обнять.
— Те конфеты я принесла для тебя, — ответила она. — Ты молодец, что их взял.
Мальчик улыбнулся. И хотя его улыбка сразу же погасла, Тереза была рада и такому результату.
Тереза предложила ему руку, и ребенок протянул свою.
— Что случилось с твоим другом? — поинтересовалась она на пути к машине. — Почему он такой грустный?
— О-о-оливер ч-часто п-плачет в школе.
— Ему не нравится учиться?
— С-с-сторож е-е-его обижает.
Тереза остановилась. Взглянув на Марини, поняла, что и он удивлен неожиданным признанием. Диего привык видеть товарища в таком состоянии — значит, это не первый случай.
— Сильно обижает? — спросила она, тут же прикусив язык. Вопрос прозвучал слишком по-взрослому: какая разница, если ребенку от этого плохо?
Диего потихоньку высвободил свою руку — так исподволь улетучивалось его доверие. Мальчик промолчал, и Тереза поняла, что ответа не будет. По крайней мере, сегодня.
Вылетевший из-за поворота черный внедорожник едва успел затормозить в каком-то сантиметре от переходивших дорогу девочки с мамой. Из салона доносились громкая музыка и развязный смех. Находившиеся внутри юнцы, судя по их лицам, только-только достигли совершеннолетия. На капоте и дверцах красовался белый череп. Непонятно откуда появившийся прохожий с хриплым криком кинулся на капот внедорожника.
Незнакомец походил на горца. Терезе удалось разглядеть только длинную бороду, торчавшую из-под капюшона старомодной накидки. Высокий и корпулентный, он казался сгорбленным под тяжестью одежды. Руками в митенках он яростно молотил по автомобилю. Из внедорожника с крепкими ругательствами высунулись двое юнцов.
— Да что ж он творит? — воскликнул Марини.
Ударив в последний раз по кузову, он отвернулся от машины и, прокладывая себе дорогу среди собравшихся прохожих, зашагал прочь.
Тереза проследила за ним взглядом.
— Я за ним, — бросила она, — ты остаешься с ребенком.
— Я?
— Да, ты.
И быстро двинулась вслед за незнакомцем. Маячивший впереди силуэт казался массивным черным пятном, несмотря на разделявшее их расстояние. Ни корпулентность, ни гололед не мешали незнакомцу проворно передвигаться. Терезе же приходилось прикладывать усилия, чтобы устоять на скользкой поверхности.
Миновав центр, они свернули на дорогу, ведущую к старому вокзалу. Дальше начинался лес.
Человек даже не думал останавливаться, и Тереза гадала: куда это он так торопится? Она прибавила шаг. Ледяной дождь усилился, и в талой слякоти под ногами стали попадаться крупные хлопья снега. Когда они миновали железную дорогу, Тереза решила его окликнуть.
— Стоять! — Порыв ветра подхватил ее крик.
К ее удивлению, незнакомец сразу же остановился. Поначалу ей казалось, будто он не подозревает о ее присутствии, но теперь не осталось сомнений, что он знал о погоне с самого начала.
Она тоже остановилась, уставившись ему в спину. Сердцебиение в разы участилось.
Не оборачиваясь, он стоял на расстоянии нескольких метров, опустив руки по швам. Выжидал. Было в нем что-то завораживающее, хищное.
Тереза расстегнула куртку.
— Повернитесь! — проговорила она. — Вы меня слышите?!
И тут человек бросился в сторону и побежал.
— Эй!
Оправившись от изумления, Тереза кинулась за ним, инстинктивно нащупывая кобуру под курткой. Перемахнув через живую изгородь, незнакомец удалялся от нее скорым шагом. Терезе снова показалось, что он с ней играет: ведь он мог в два счета уйти от преследования, а вместо этого то и дело сбавлял шаг, словно поддавался. Пробравшись под изгородью, Тереза заспешила вслед за ним.
Он удалялся по старым железнодорожным путям. Убегавшие вдаль рельсы лежали на пришедших в негодность от времени и непогоды шпалах. По обеим сторонам дороги из зарослей плюща проглядывали заброшенные здания в австрийском стиле. Метр за метром, кустами и корнями природа отвоевывала у человека эту землю. Лес неумолимо приближался: еще год-другой — и он вернет себе то, что когда-то давно у него бесцеремонно отняли.
Свернув с каменистой тропинки, незнакомец перепрыгнул через сточную канаву и вернулся на дорогу, ведущую к деревне.
Обессилевшая Тереза громко выругалась. Она остановилась и присела на корточки, чтобы отдышаться. Темная фигура незнакомца растворялась вдали, но все тело Терезы молило ее бросить погоню.
Ты — старая вешалка, словно говорило оно.
