— Меня сейчас стошнит!
— Только, пожалуйста, не на улики.
— Думаете, наш убийца тоже этим занимается?
— Ты о чем?
— Я не вижу кожи. Он захватил ее с собой?
Тереза тяжко вздохнула. Она чувствовала себя настолько уставшей и разбитой, что не было сил даже как следует разозлиться.
— Звони в участок, — приказала она. — Вызывай криминалистов.
С трудом поднявшись на ноги, Тереза заметила в нескольких метрах от себя окровавленный камень. Еловые ветки надежно укрывали его от метели. Судя по всему, именно этим камнем убийца оглушил жертву, нанеся удар по затылку.
Вернувшись к трупу, Тереза принялась осматривать голову. Она попыталась заглянуть под меховую шапку, ни к чему не прикасаясь: волосяной покров тоже отсутствовал.
Легкое движение воздуха коснулось ее лица. Воздух был теплым. Непонимающим взглядом Тереза уставилась в распахнутые глаза жертвы. От неожиданной мысли, пришедшей ей в голову, она чуть не упала в обморок.
— Он жив! — закричала она.
49
Бергдорф, 12 ноября 1978 г.
94-й день наблюдений
На первый взгляд объекты выглядят здоровыми, без недомоганий и серьезных патологий, несмотря на постоянные симптомы того, что коллега Шпиц называл «анаклитической депрессией». Я бы определил их состояние как летаргическое.
Стоит отметить, что один из индивидов ведет себя иначе, чем остальные. Этот объект демонстрирует активность даже при полном отсутствии стимулов. Дважды сотрудница характеризовала его взгляд как «осмысленный», хотя у него, как и у других, не развита лицевая мимика.
Как я и предполагал, он начал отвергать любой физический контакт, проявляя признаки агрессии при сближении. Сотрудница уверена, что остальные объекты подпадают под его негативное влияние.
Несмотря на отсутствие научного обоснования, ее догадка, основанная на суеверии, косвенным образом подтверждает мою теорию: у объекта присутствует «первичный альфа-элемент». Он, как сказал бы Фрейд, настоящий «отец» — властный самец, индивид, наделенный необычайной мощью, которая позволяет властвовать над толпой и подчинять себе первобытную орду — наиболее примитивную форму человеческого общества.
«Отец» наделен некой загадочной силой, которую можно назвать животным магнетизмом. Словно гипнотизер, он воздействует взглядом. В гипнозе, если вдуматься, есть нечто зловещее: это овладение без разрешения, вторжение без приглашения.
Так вот, описываемый мной подопытный обладает тем, что Фрейд называл маной.
Приняв во внимание соображения сотрудницы, я пронаблюдал за объектами, находившимися в непосредственной близости от «альфа-самца».
На данный момент я могу сказать лишь, что их состояние ухудшается не так стремительно. Складывается впечатление, что эта разновидность общения помогла им преодолеть одиночество и дала возможность набраться сил (от «отца»?).
В какой-то мере это перекликается с последними выводами Шпица: социальные взаимодействия необходимы человеку для выживания.
Всем, кто полагает, что объект еще слишком мал для поведенческой модели «отца», я хотел бы ответить словами Фрейда:
«Первобытный человек все еще живет в нас, поэтому любая группа людей может превратиться в первобытную орду».
Что, собственно, сейчас и происходит.
50
Комиссар Батталья решила сопроводить скорую с Абрамо Визелем до самого города. Массимо сел за руль и со всей мочи понесся следом за завывающей сиреной.
По дороге оба молчали. Он делал вид, что сосредоточен на управлении машиной, она смотрела в окно и уничтожала леденцы, которые Массимо терпеть не мог. Ему было невдомек, почему Тереза так легкомысленно относится к собственному здоровью. Она неспешно засовывала их в рот один за другим, оставляя ему время для проявления недовольства. Однако Массимо не попался на этот крючок. Он чувствовал себя настолько паршиво, что молчание его вполне устраивало. Ему казалось, что комиссар читает его мысли, да и он догадывался, что у нее на уме. Наконец их что-то связывало, что-то ужасное: они стали свидетелями зверства, от которого оторопь брала. Спустившись во тьму, они выбрались наружу с желудочными коликами и тяжелым сердцем.
Они подъехали к больнице в тот момент, когда парамедики поспешно выгружали из скорой носилки. Вскоре Абрамо Визель исчез за автоматическими дверями приемного покоя, и вокруг опять стало тихо.
— Ты иди, — проронила комиссар.
Массимо открыл было рот, чтобы возразить, но Тереза его опередила:
— Здесь подежурю я. А ты иди домой, отдохни пару часиков. Я тебе позвоню.
Эти слова означали не просьбу, а приказ, произнесенный усталым, едва слышным голосом.
Массимо проводил взглядом фигуру своей морально и физически измотанной начальницы до самого входа. Он понимал, что с ней что-то происходит. Какая-то внутренняя проблема выбивает ее из колеи. Однако, как бы то ни было, она крепко держалась на ногах.
Сев в машину, он включил зажигание и почувствовал, что не хочет возвращаться в свою клетушку, так и не ставшую ему домом.
Без определенной цели он вел машину по центру города в надежде снять напряжение. Однако хаотичное движение вкупе с невнимательными пешеходами только натянули его нервы до предела. Притормозив на светофоре, он понял, что находится в двух шагах от городской библиотеки.
«Почему бы и нет?» — подумал он.
И, как только загорелся зеленый, вместо того чтобы двинуться прямо, он развернулся и поехал обратно.
Воруя по нескольку часов у сна и выкраивая время перед обедом и ужином, он уже успел проглотить все книги, которые взял в прошлый раз. И с удивлением нашел их интересными. Ему не хотелось прерывать экскурс в психику убийцы, ведь это позволяло понять, как работает Тереза Батталья: что она думает и почему.
В этот час библиотеку наводнили студенты. Смешавшись с толпой, Массимо старался не попадаться на глаза библиотекарше, принявшей его за ненормального. Направился к интересовавшим его стеллажам и стал искать нужные названия.
Он спрашивал себя, приходила ли много лет назад сюда и комиссар, подстегиваемая внутренним огнем и желанием расширить собственные горизонты. Представлял себе Терезу, покусывавшую дужки очков и то и дело поправлявшую непокорную челку.
— Извини.
Он обернулся и увидел библиотекаршу. На этот раз она смотрела на него с улыбкой.
— Привет, — поздоровался он.
— Извини, — повторила девушка, прикусив губу.
Массимо удивленно пожал плечами.
