— Тут вы правы, — ответила она. — Будь вы моим подчиненным, я бы уже наорала на вас при всех за то, что вы крадете время у меня и у потенциальной жертвы.
Полицейский замолчал.
Тереза указала на то, что происходило у него за спиной. Два агента местной полиции безуспешно пытались разогнать несанкционированную акцию по сбору подписей против строительства новой лыжной базы. Из толпы доносились возмущенные голоса.
— Говорите, хорошо знаете свой курятник? — съязвила Тереза. — Так идите и наведите в нем порядок!
Выплюнув жвачку, Кнаус заторопился прочь, не сказав ни слова.
Тереза взглянула на часы: до начала представления оставались считаные минуты, но, увидев человека, который спешил ей навстречу, подумала, что эта ночь никогда не кончится.
— Господи! Какая муха их укусила? — пробормотала она.
Подошедший к ней человек размахивал листком бумаги, который Тереза сразу же узнала. Текст, подписанный главным следователем, составляла она.
— Это ваших рук дело, комиссар? — накинулся на нее мэр.
— Добрый вечер.
Не ответив на приветствие, мэр тыкал ей под нос бумагой.
— Это что еще за глупости? Почему мы не можем выключить освещение?
Тереза на него даже не взглянула.
— Это в целях общественной безопасности.
— Как, по-вашему, мне зажечь костры и сделать так, чтобы появления ряженых никто не заметил, если здесь светло как днем?!
— Я уверена, что вы сделаете представление незабываемым и все останутся довольны. А теперь, простите, мне нужно работать.
Мэр разорвал распоряжение и скрылся в толпе. Тереза вздохнула с облегчением.
На боку у нее запищала рация.
— Тут все спокойно, — раздался голос Паризи, наблюдавшего за киосками и лотками со сладостями на площади перед собором.
Лукаса Эрбана так и не нашли — он исчез. По словам матери, сын и раньше пропадал из дому, но где он находился все это время, она не знала. В доме обнаружили только отпечатки, принадлежавшие женщине. Складывалось впечатление, что Эрбан — не живой человек, а бесплотный призрак. И все же соседи жаловались, что именно он подсматривал за ними в окна две недели назад.
Единственное, что у них было, — старый размытый снимок, с помощью которого им предстояло разыскать подозреваемого среди сотен прячущихся под шарфами и шапками лиц.
На противоположной стороне улицы Тереза заметила Марини. Когда зазвонил церковный колокол, они понимающе переглянулись. Вдруг, после восьмого удара, все погрузилось во тьму, и площадь наполнилась очарованным и слегка перепуганным шепотом.
Выругавшись, Тереза вызвала по рации Паризи.
— Узнай, кто это сделал! — скомандовала она. — Хоть в лепешку расшибись, но сделай так, чтобы свет включили!
И опустила рацию. Видимо, мэр принял официальное распоряжение за простую рекомендацию и решил поступить по-своему.
Травени то возникала, то пропадала в мягком мелькании факелов и свечей. Дивное зрелище в самом сердце Альп и непреодолимый соблазн для вышедшего на охоту убийцы.
К Терезе подошел Марини.
— Что будем делать? — просил он.
— Ждать.
Добавить ей было нечего. Она не сводила глаз с праздничной толпы: влюбленные парочки, семьи, кучки молодежи и компании туристов. И все-таки он где-то там. Затаился и, возможно, следит за ними.
Вдруг в толпе показалась процессия монахинь. Из-под черных накидок торчали только подбородки, в руках у каждой было по свече. Молчаливой стройной вереницей они исчезли в дверях собора.
— А эти-то тут откуда взялись? — спросила она по рации.
— Из монастыря в Райле, — ответил Кнаус. — Монахини будут молиться, чтобы демоны не одержали верх. Вы хотите проверить и их? — с иронией в голосе спросил он.
— Я подумаю. Если что, поручу эту миссию вам.
Над долиной разнесся звук горна.
— Идут, — произнес Марини.
Конус звездного неба, зажатый среди двух холмов, окрасился багрянцем, который становился все ярче и ярче, пока наконец в красном мареве не проступили темные фигуры с факелами в руках. Когда дьявольское шествие приблизилось, стройные ряды распались и ряженые разбрелись во все стороны этого амфитеатра под открытым небом.
Долина зарделась кострами, закружилась в языческом танце. Низка огней на горизонте протянулась сплошной алой нитью между вздымавшимся к небу черным дымом и белым снегом. Под вспышки фотокамер в облаке пепла дьяволы спустились в деревню.
Настала ночь Крампуса. Тереза где-то слышала, что это имя происходит от слова «коготь». Самое подходящее название для кровавых событий, которые разыгрались здесь недавно.
От жутких масок просто оторопь брала. Зрелище было настолько правдоподобным, что казалось, вокруг и впрямь разверзся ад — сельский, незамысловатый. Местные черти с козлиными рогами были одеты в шерстяные брюки и туники. Наброшенные сверху звериные шкуры доходили им чуть ли не до пят. На поясах позвякивали колокольчики, возвещавшие об их приближении. В руках они держали палки и розги, которыми секли попадавшихся на пути зрителей. Их глаза хищно поблескивали в темноте, головы венчали страшные острые рога, а изо ртов торчали жуткие клыки, готовые разорвать жертву в клочья.
Из толпы раздавался как детский плач, так и восторженные рукоплескания.
— Как настоящие, — прошептал Марини. — Захватывающее зрелище.
Он смотрел на ряженых как завороженный.
— Отголоски языческих культов плодородия, связанных с зимним солнцестоянием, — передернула плечами Тереза. — С приходом христианства они никуда не делись. По легенде, в ночь святого Николая Крампусы бродят по округе и наказывают непослушных детей. Слуги святого подчиняются небесной юрисдикции. Неплохая уловка, чтобы избежать гнева инквизиции.
Марини удивленно обернулся.
— Просто удивительно, как вам удается свести все к прагматизму чистой воды, — иронично сказал он.
Она не отводила глаз от ряженых. Воспринимать их как-то иначе она просто не могла.
— Я расслышала нотки сарказма в твоем голосе, или мне показалось? — пробормотала она.
— В моем? Вам показалось!
— Марини, не ерничай!
Когда Крампусы слились с толпой, на смену спокойствию пришло беспорядочное веселье.
— Что там Паризи так долго возится? — вспылила Тереза. — Какого черта до сих пор не включили свет?
Она заметно нервничала. Из головы все не выходил вопрос: скрывается ли в толпе убийца, наметил ли он уже следующую жертву? Тереза и ее люди тщательно проверили всех участников праздника перед началом действа, но теперь она смотрела на них будто впервые.
