– Сбежал! – обиделась.
– Для того, чтобы мужики не сбегали – ненужно смотреть на них, как голодный на кусок мяса, – заметил Зельдин.
– Радуйся, что она хоть как-то на них смотрит, – влез Годдард.
– Не придумывайте, – отмахнулась.
Мне сейчас было не до их замечаний. Какая разница как я смотрю на мужчин, они все равно не сильно мной интересуются. Вернее, их интерес обычно не простирается дальше постели. Вот Рамин, например, только об этом и думает.
Погибший герцог Шаргу владел чем-то, что привело в этот замок мага. Не важно чем, главное, что это должно быть в лаборатории. Иначе зачем рисковать и приходить сюда. Лабораторию ведь можно организовать в любом месте, хоть в пещере, и там бы было безопаснее.
Инкубы на заднем плане продолжали спорить. К ним уже давно присоединился Рыжик, и разговор стал напоминать скандал. Инкубы настаивали на том, что мне просто необходимо устраивать свою личную жизнь. Фамильяр возражал – рано, а вот когда встречу колдуна… Демоны мгновенно передумали и предложили подождать лет сто-двести.
Плюнув на них и, не став мешать, ринулась в лабораторию. Если и есть подсказки: зачем все это было нужно, то только там.
* * *
Замерев посередине комнаты, закрыла глаза и постаралась вспомнить, как все выглядело во время нашего первого посещения. Тогда маг еще не знал, что мы уже идем по следу. И заметал только видимые следы.
Полки с книгами и тетрадями вроде бы не тронуты. На столе флакончики стоят немного не так. Ингредиентов не хватает. Готовые зелья исчезли. Последние было совсем интересно – катализаторы, были дорогими и сложными, но не настолько, чтобы рисковать и забирать их.
– Ну, если мы тебе мешали думать, могла бы сразу и сказать. А не бегать по замку, – обиделся Годдард.
– Почему именно эта лаборатория? – спросила.
– Она самая близкая в пределах замка-развалины и деревень, – фыркнул кот.
– Ну не знаю, я бы нашел более уединенное место. Особенно если у тебя есть возможность телепортироваться, – пожал плечами Годдард.
– Значит что-то другое, – согласилась.
– А может карточки? – предположил Зельдин.
– Что? – не поняла.
– Ну, у меня есть такие специальные, где указан образ, рост, вес и какой стиль одежды предпочитает клиент.
– А герцог Шаргу был лекарем, – хлопнул себя по лбу Рыжик.
Все согласно угукнули, а вот я не поняла к чему ведет фамильяр. Какой прок может быть от записей болезни пациента? Стоит зайти к любому другому и у него будет примерно такая же. Все болезни отражаются на ауре, меняя ее.
– Маша, есть такие клиенты, которые не пойдут к другому лекарю. А, если и нужда заставит обратиться, то он будет молчать. К тому же некоторые перенесенные болезни лучше не афишировать, – пояснил Годдард.
– Высшая знать! – дошло до меня. – Кто-то хочет шантажировать знатных пациентов герцога.
В эту версию, как никогда удобно вписывалась Миналия. Допустим во время уборки она что-то узнала и решила этим воспользоваться. Нашла сообщника, и они вместе удачно провернули первое дельце. Сорвали куш и поделили. А вовремя подготовки к следующему, подельник решил, что не желает делиться и убил горничную. Оно могло быть последним и очень прибыльным.
– Не исключено, – сосредоточенно кивнули инкубы.
– И очень опасно, – добавил Рыжик.
– Вот только кого? – озадачилась.
Серый уже давно печально созерцал полки с записями лекаря. Пациентов за свою жизнь он принял довольно много. Тут присутствовали, как толстые папки, так и тоненькие листы.
– Нам придется все это прочесть? – ужаснулся дикий.
У меня было примерно такое же чувство. Читать все подряд не хотелось и в лекарских терминах я не сильно разбиралась. Мысленно взвыв, взяла крайнюю папку с третьей полки.
– Мы с Рыжиком смотрим этот стеллаж. Вы, – указала на инкубов, – следующий. А серый покопается в ящиках на предмет тайников или чего-нибудь необычного, – решила.
Конечно, недальновидно давать доступ демонам к государственным тайнам. Но одной мне не за что все это не просмотреть. А время уходит!
Серый принялся выдвигать ящики роняя их на пол. Каждый был основательно обнюхан и забракован. Демоны, довольно переглядываясь принялись вытаскивать папки в произвольном порядке. Какие-то сразу ставили на место, какие-то внимательно просматривали и смеялись, показывая диагнозы друг другу. Я сунулась было посмотреть, Годдард захлопнул папку, а Зельдин залился краской.
– Леди лучше на это не смотреть, – пробормотал Зельдин.
Догадавшись, что демоны смеются над несчастными лечившимися от болезней «любви», фыркнула. Мы тут делом занимаемся, а эти развлекаются.
– О-о-о! Какая неожиданность, – усмехнулся Годдард размахивая пухлой папкой.
– Что там? – насторожилась.
– Королева! – радостно воскликнул инкуб.
– Отдай!
Я дернулась отобрать карточку у демона. Одно дело, обычные придворные, совершенно другое, сама королева. Пусть в народе ее и не любили, но это все-таки женщина.
Годдард разгадав мои намеренья скаканул подальше и запрыгнув на стол стал быстро листать. Я ринулась догнать, не обращая внимание на несколько разбитых колбочек.
– Не понял!
Озадаченный демон неожиданно остановился. Я сумела его догнать и вцепилась в карточку.
– Отдай! – разъяренно потребовала.
Подобные вещи совершенно не шутка. Женщина имеет право на сохранность некоторых тайн. Тем более, что король верностью не отличался, и она умерла.
– Маша, герцог Шаргу не принимал роды у королевы!
Демон поднял на меня совершенно ошалевшие глаза. Я тоже замерла даже отнимать записи перестала.
– Это как? – удивился Рыжик.
– Королева была бесплодной, – прошептал инкуб.
Новость сработала, как оглушающие заклинание, мы все даже как-то присели. Произнесенная фраза могла быть приравнена к измене. Потребовалась целая минута, чтобы переварить услышанное.
– Ты пошутил? – поинтересовалась шепотом.
Вместо ответа инкуб протянул мне карточку. Найдя глазами нужную строчку, почитала диагноз и вздрогнула. Сев прямо на пол, принялась изучать все постепенно. Картина вырисовывалась далеко не радужная.
Королева, принесшая мир и процветание путем приданного и родственных связей с соседями. Не могла дать самого главного – наследника. Ее органы не желали работать несмотря на огромные усилия со стороны лекаря.
– Быть не может! – выдохнула.
Мне пришлось проверить все два раза, прежде чем поверить. Если все написанное правда, а сомневаться в этом не приходится, то затевается что-то очень ужасное.
