— Лёнь, съемку перенести возможно? — спрашиваю, пока Аня под предлогом, что ей нужно отойти, скрылась за дверью ванной.
Не хочу, чтобы она уходила. Пусть проведет сегодняшний день со мной. Нам давно пора расставить точки над “і”, серьезно обсудить наше будущее, построить планы на дальнейшую, я надеюсь, совместную жизнь. Я не хочу ее терять. Надо будет — нахрапом возьму, но не отпущу.
— Ты за этим приехал? — со смешком спрашивает Леонид. — Не мог приехать на пару деньков позже? Только работа наладилась.
— Лё-ё-ё-ёнь…
— Ладно. Но только сегодня. Завтра чтобы привез мне ее на работу. Ровно в десять, Руслан.
— Будет сделано, — обещаю и отключаюсь.
Жду, когда Аня выйдет из ванной. Она, кажется, находится там слишком долго. Я даже подумываю встать и постучаться, но дверь открывается сама. Аня поспешно сообщает, что ей нужно собираться на съемки, скрывается за дверью спальни. Я же иду следом. Останавливаюсь и настойчиво стучу по деревянной двери. Открывает она не сразу, через несколько долгих минут, в течении которых я смотрю на дверь и прикидываю, легко ли ее выбить.
Я всерьез решил добиться своего. Завоевать любимую женщину. Я ведь вижу, что она неравнодушна ко мне, значит, у нас все еще есть шанс. Тот самый. На счастье.
— Руслан, я уже опаздываю.
Она появляется в двери, наспех собирает волосы в тугой пучок, хватает со спинки кресла пиджак и собирается сбежать, трусливо прошмыгнув мимо меня.
— Куда? — с насмешкой спрашиваю и перехватываю ее за талию.
Жму к себе. Обнимаю. Вдыхаю ее запах.
— На съемки. Рус!
Она легонько ударяет меня по рукам и пытается вырваться.
— Не смешно же!
— Тебе никуда не нужно.
Она все же продолжает вырываться. Дергается, даже наступает пяткой на мои пальцы, а потом все-таки сдается. Обмякает в моих руках и даже откидывает голову назад, прямо на мое плечо.
— Ты невыносимый, знаешь?
— Конечно. Но тебе и правда никуда не нужно. Я с Леонидом договорился, у тебя сегодня отгул.
— Ты серьезно? — она быстро поднимает голову и поворачивает ее ко мне, пытаясь рассмотреть, не шучу ли я.
— Верни обратно, — шепчу ей на ухо.
Она медленно кладет голову мне не плечо, откидывается затылком чуть выше ключицы и прикрывает глаза. Я обнимаю ее крепче. Жму к себе как в последний раз. Соскучился так. И чуть было не просрал. Она не отталкивает меня, не просить ее не трогать, а я боюсь лишний раз сделать вдох, чтобы не спугнуть этот момент.
— Извини за этот цирк с Даней, — ее дыхание задевает мой подбородок. — Понятия не имею, что на меня нашло.
— Он фотограф ваш новый?
— Как ты догадался? — удивляется она.
— Вряд ли бы ты пустила в номер мужчину с улицы. Он раньше с вами работал?
— Нет.
Я чувствую, как она напрягается, но почему-то не предаю этому значения. Я строю планы, как провести сегодняшний день, о чем говорить, как убеждать ее, что я рядом и больше никуда не собираюсь.
— Мы познакомились не так давно, — сообщает она. — Он живет здесь, уже не работает. Сделал исключение, потому что хорошо знает Леонида.
— Подожди, он не приехал сюда из другой страны?
— Нет.
В моем мозгу хаотично работают шестеренки. Душ, полотенце, завтрак.
— Он что… ночевал у тебя?
— Это не то, что ты подумал.
— Очень надеюсь.
Я приказываю себе расслабиться, хотя куда там, ведь внутри бушует настоящее пламя злости. Я-то вначале подумал, что Аню кто-то предупредил, и она позвала этого парня, чтобы сыграть этот цирк, но… он тут ночевал?!
Какого черта вообще?!
— Между нами ничего не было, — тараторит Аня. — Он просто… мы разговаривали вчера допоздна, пили чай, мне было одиноко и… это сложно объяснить, но я боялась оставаться одна и… позвонила ему.
— А Лёня?
Мы все еще стоим, плотно прижатые друг к другу. Я едва сдерживаю себя от глупостей, но все же сдерживаю. Хочу услышать, что она скажет. Позвать, мать его, незнакомого человека домой, потому что ей страшно! О чем она, черт возьми, думала? С ним, значит, не страшно? Сразу безопасность?
Я снова себя торможу, потому что дальше начинаю в красках представлять, что могло произойти. За случившееся виню себя. Ей было одиноко и страшно, а где в это время был я? Мое присутствие помогло бы ей расслабиться, она чувствовала себя комфортно, но как и шесть лет назад, на не может довериться близкому человеку, потому что тот придурок.
— Я больше никуда не уеду, — обещаю ей. — Никогда, слышишь? Я буду рядом.
— Не зарекайся, — тихо просит Аня, давя на больные мозоли.
Она вздыхает, я ослабляю хватку и уже через минуту мы отпускаем друг друга. Аня отходит, отбрасывает пиджак, который все это время держала в руках, а я никак не могу выбросить из головы мысль о том, что ей было плохо и рядом оказался только Данил.
— Леонид приглашал меня в ресторан. Они собирались сходить развлечься, но я отказалась. Решила не портить ему вечер. Данил, оказывается, не пошел и…
— Ты знаешь этого парня несколько дней! Представляешь, что могло быть, окажись он маньяком. Или насильником. Или убийцей. Или всем сразу!
Она поникает, тяжело вздыхает, садится на край кровати. Я вижу, что Аня разбита и растеряна. Вчера, когда ей было плохо, она наверняка даже не думала об этом, а сегодня ее накрыло реальностью. Я приседаю рядом с ней, беру ее руки в свои ладони, целую тыльную сторону ладони, перехожу к пальцам. Вижу, что ее что-то гложет, терзает внутри, она делает глубокий вдох, будто хочет что-то сказать, но почти сразу же и замолкает. Растерянно наблюдает за моими действиями, я же замечаю, как ее щеки покрываются ярким румянцем. Она смущается того, что я делаю. Как целую и как смотрю на нее, как нежно поглаживаю ее руки.
— Я так сглупила, — произносит она.
— Я должен был быть рядом, — напоминаю ей. — Все это время быть с тобой. Не где-то там.
