Он изменился до полнейшей неузнаваемости. Высокий, статный, привлекательный, с густой шевелюрой волос и ухоженной бородой на лице. Видно, что пользуется услугами известных барбершопов и вообще следит за своей внешность. Одет с иголочки в дорогой костюм и туфли известного бренда. Тот Слава, которого я помню вечно ходил в трениках и растянутой донельзя майке-алкоголичке.
— Паша, Олег.
Он кивает ребятам и заходит в коридор, деловито протягивает сыновьям руки, а потом тянет их к себе и обнимает. Достает из бумажника пятитысячные купюры и вручает каждому по несколько. Я не знаю, как к этому отнесется сестра. Да чего уж там! Я до сегодня вообще понятия не имела, что Славик общается с детьми. Сонька мне ничего не говорила, но я и была в отъезде, может, он приезжал к ним, пока меня не было, а она просто забыла об этом рассказать?
— Спасибо, пап. А ты надолго?
Олег смотрит на отца с благоговением и открытым ртом. Ждет, что тот ответит.
Пашка держится немного отстраненно, да и деньги в карман не прячет, как это сделал Олег. Держит их в руках, смотрит. Не доверяет, видимо, что означает, что Слава не смог завоевать доверие сразу обоих пацанов.
— Не знаю, родные. Не знаю, мама дома? Нам бы поговорить.
— Нету мамы, — бурчит Паша и тыкает ему смятые купюры в плечо, разжимает руку. Деньги, которые Слава не успевает взять, а потом и подхватить на лету, стремительно приближаются к полу и оседают там бумажками. — И деньги мне твои не нужны.
— Дурак, — хмыкает Олег и толкает брата в плечо.
Завязывается потасовка, я пытаюсь призвать к спокойствию, но меня попросту никто не слушает. Они обвиняют друг друга, нервничают. Я впервые вижу, чтобы они оба себя так вели, ссорились и дрались, поэтому понятия не имею, что нужно делать.
— Что здесь происходит?
Приходу Руслана я радуюсь больше, чем удачному приземлению самолета, хотя перелетов все же побаиваюсь. Сейчас, когда ситуация полностью вышла из-под контроля, особенно важно ее разрешить. Я не имею достаточного авторитета для решения конфликта, а потому надеюсь, что с этим разберется Руслан.
И правда. Парни сразу замолкают, продолжают смотреть друг на друга волком, но больше не дерутся и не сыпятся оскорблениями.
— Вам не стыдно? — рычит Руслан, заходя в маленький коридорчик и закрывая за собой дверь.
Помещение вмиг уменьшается. Двое широкоплечих мужчин и подростков в стадии активного роста определенно много на пару квадратных метров. Я прохожу вглубь квартиры, хочу взять шокированную Ксюшу на руки, но слышу предостерегающий голос Руслана:
— Даже не думай! Тебе нельзя брать дочь на руки.
Я молча киваю. Врач действительно просила поберечься. А я и забыла об этом и чуть не схватила малышку на руки.
— Вы что устроили, сестру напугали! Ну-ка быстро в комнату думать над своим поведением.
Олег и Паша, вопреки тому, что Руслан им не отец, поникают и слушаются. Спешат вглубь квартиры, забирая с собой Ксюшу. Я присматриваю за ними. Они все еще недовольны и злы друг на друга, но уже не пытаются ссориться и драться. Олег достает деньги из кармана и хвастается перед братом, мол, видишь, что ты потерял, Пашка же морщится и отворачивается. Не знаю, что произошло между ними, но они явно по-разному относятся к отцу.
— Так что с Соней? — интересуется Слава. — И… это кто?
Он смотрит на Руслана, обводит его фигуру взглядом, после чего поворачивается ко мне и с ухмылкой спрашивает:
— Твой, что ли?
Я вижу, как темнеют глаза Руслана и замечаю, как он делает шаг к Славе, поэтому поспешно говорю:
— Так, давайте успокоимся. Слав… Соня в больнице сейчас, поэтому я думаю, тебе лучше уйти.
— Я бы хотел забрать ребят на пару дней.
— Не думаю, что это хорошая идея. Сони нет, я отвечаю за них. Прости, но…
— Звони Соне. Я уверен, она отпустит их со мной.
Я злюсь. Потому что не люблю надменно-повелительного тона, которым он со мной разговаривает. И потому что ему стоило прийти, как его сыновья, спокойные и не проблемные ребята, едва не подрались. Тем не менее, я все же иду в другую комнату и набираю Соню.
— Да?
Она отвечает сразу, но голос у нее сонный, какой-то будто растерянный.
— Не разбудила?
— Мне уже надоело спать, — смеется. — Как там мои оболтусы?
— Тут Слава пришел, — сообщаю ей. — Просит отпустить детей с ним.
Соня молчит, я же напряженно жду ее ответа. Почему-то решаю для себя, что не отпущу ребят, что бы она не сказала. Если сестра сомневается, значит, есть на то причины и Пашке с Олегом лучше остаться с нами.
— Отпускай их, Ань, — наконец, говорит она. — Пусть.
— Сонь, что происходит?
— Ничего, — ее голос звучит потеряно, и я начинаю нервничать.
— Ты же знаешь, что можешь мне рассказать? Олег рад, что Слава пришел, а Паша не очень.
— Ты же знаешь, что Пашка переживал сильнее Олежки. Вот он и не может принять того, что папа снова вернулся после того, как ушел. Боится, что уйдет снова.
— А ты? — уточняю. — Ты не боишься, что он снова…
— Ань, — перебивает сестра. — Я же не собираюсь заново с ним жить. Он с детьми хочет общаться, я не могу запрещать. Отпускай и не беспокойся, он ничего плохого им не сделает.
Я сдаюсь, но решаю, что сразу же отправлюсь к ней в больницу, взгляну ей в глаза, прочитаю реакцию. Мне это нужно, потому что вот так, по телефону, я не могу определить ее состояние.
— Хорошо, Сонь, как скажешь.
Я отключаюсь и выхожу в коридор с твердым намерением разрешить Славе забрать детей, но мужчины уже там нет. Иду на кухню, но и там никого. В квартире пусто. Только дети играют в другой комнате. Быстро шагаю к окну, ищу взглядом Руслана и нахожу его безошибочно. Он опрокинул Славу на автомобиль и прочно нажимает рукой ему на горло, что-то говорит, видимо. Я же задерживаю дыхание и просто смотрю. Борюсь с тем, чтобы не выбежать и не разнимать их. Они взрослые мужчины, убеждаю себя, обязательно сами разберутся. Мне не стоит влезать в конфликт, даже если очень хочется.
