— Что, прямо в аудитории?
— Да, Жаров встал и врезал Прокофьеву, представляешь? А потом еще и меня послал за замечание, — уже тише произносит она. — Влюбился он, не иначе, — заключает Лера.
— С чего ты взяла? — слишком резко выдаю я и тут же прикусываю язык. — Ну, я имею в виду, что парни по другим причинам не дерутся?
— Дерутся, конечно, но он так посмотрел на Прокофьева, что… — Лера замолкает, задумываясь. — В общем, я уверена, что в деле замешана девушка.
— И что Жарову будет за драку? — интересуюсь, надеясь, что его серьезно накажут, ведь он подрался на паре, да еще и грубо ответил преподавательнице.
— Да что ему будет? — фыркает Лера. — Максимум получит выговор и его папаша отвалит денег на какое-то оборудование для университета. Ну или купит плазму ректору, — она усмехается.
— И что тут всегда так? — уточняю.
У меня, конечно, еще не было таких проблем со студентами, но хотелось бы знать, что после серьезного проступка их накажут.
— Конечно, Аня. Эти дети сыночки и дочки богатых родителей, которые готовы на все, лишь бы в личном деле каждого не было упомянуто никаких ненужных деталей, понимаешь? За те года, что Жаров учиться здесь, у него было столько приводов, а иди посмотри личное дело — там хорошо, если одна-две записи есть, — она хихикает. — У них слишком много денег, чтобы заморачиваться, а у их сынка чрезмерно высокое самомнение и вседозволенность.
Я молча перевариваю информацию и теперь, кажется, понимаю, почему Жаров себя так ведет. Он делает это потому что привык получать все, чего ему хочется. И новая преподавательница ничем не отличается от той же студентки. Осознавать это неприятно, но именно эта информация помогает мне вытолкнуть из воспоминаний его руки на моей талии и поцелуй, что расшевелил душу.
Итог, я приезжаю домой полностью спокойной и уверенной, что воспоминания о Руслане больше не потревожат меня. С Валерией мы прощаемся на одной из остановок, она поведала немало информации о студентах, после чего помахала мне на прощание рукой и сбежала по ступенькам маршрутки. Мне понравилась она несмотря на то, что первый наш разговор прошел не слишком приятно.
— Ваня, я дома, — кричу с порога, замечая, что дверь открыта, а туфли мужа стоят у порога, где я видела их утром. Значит, он никуда не выходил.
— Привет, милая.
Ваня появляется в прихожей через минуту, упирается плечом в дверной косяк и с обожанием во взгляде смотрит на меня.
— Я так соскучился, — произносит он и подходит ближе, сгребая меня в объятия.
Я обнимаю его в ответ, сжимаю его спину руками и опускаю голову ему на плечо, приказывая себе не плакать, потому что именно сейчас почему-то очень хочется разрыдаться.
— Я забронировал столик в ресторане, малыш, — произносит Ваня. — Мы же сходим?
— Да, конечно, — произношу едва слышно, потому что в горле встает ком. Я проталкиваю его глубже и говорю уже уверенней: — Пойдем, только я переоденусь.
— Хорошо, — кивает муж. — Там это… на кухне нужно будет убрать. Я хотел приготовить ужин дома, но ты же знаешь, как я готовлю? — он вроде бы извиняется, но я чувствую, как внутри закипает раздражение.
Периодически он заходит на кухню, делает попытки что-то приготовить, и оставляет гору немытой и испорченной посуды на меня. Переодевшись, забегаю на кухню, чтобы взглянуть на масштабы катастрофы одним глазком, и понимаю, что ничего не изменилось. На плите, как и обычно, свалены в кучу сковородки и кастрюли, на столешнице рядом куча немытых тарелок и мисок, а в углу у тумбочки засохло разбитое яйцо.
Мне требуется невероятное самообладание, чтобы успокоиться и выйти к мужу в нормальном расположении духа, но я преодолеваю это и, улыбнувшись, выхожу в прихожую. Ваня одет в темно-синий костюм, купленный пять лет назад на свадьбу к его другу, и темные туфли. Я надела свое самое откровенное платье длиной до колен. Откровенное, потому что сзади чуть приоткрыты плечи. Пожалуй, это всё, что способен разрешить мне носить муж.
— Прекрасно выглядишь, — следует стандартный комплимент, и я коротко киваю, принимая его.
Мы выходим из квартиры и из подъезда под руку, муж галантно открывает передо мной дверь автомобиля, помогает сесть и забирается на сиденье рядом. Заводит машину, поворачивается ко мне и улыбается, а потом тянет руку и проводит ею по моей щеке. Я почти забыла, что он умеет быть нежным, потому что за то время, что мы были вместе, Ваня проявлял ее слишком редко.
Мы выезжаем из парковки и, к моему удивлению, муж везет меня в один из хороших ресторанов города. Я беру его под руку, и мы вместе заходим в дверь. Столик действительно уже забронирован, нас проводят к нему и помогают сесть, дают меню и уходят.
— Хочу, чтобы ты запомнила этот вечер надолго, — с улыбкой говорит муж.
Я хочу спросить его, на какие деньги банкет, но решаю не портить ему настроение. Пусть будет так, как будет. Он хочет извиниться? Что ж, я готова принять его извинения, да и мне ничего другого не остается.
Мы делаем заказ. К моему очередному удивлению, муж заказывает не алкоголь, как обычно, а просит принести ему свежевыжатый сок.
— Не хочешь сегодня выпить? — аккуратно спрашиваю.
— Нет, хочу, чтобы ты расслабилась, впереди тебя ждет еще сюрприз.
Стоит ли говорить, что расслабиться в компании мужа получается далеко не всегда, а его сюрпризы чаще вгоняют меня в молчаливую внутреннюю истерику, чем в предвкушение прекрасно. Вот и сейчас я вся внутренне сжимаюсь и пытаюсь рассмотреть на лице Ивана подвох. Его нет, или я стала слишком слепа, а муж гораздо изощренней, чем раньше.
Я все еще помню похожий поход в ресторан полгода назад. Тогда он так же пригласил меня на ужин, сказал, что хочет меня порадовать и что у него припрятан для меня сюрприз. Я была рада такому повороту, но сюрприз мне не понравился. Когда мы пришли домой, на нашей постели сидел сосед. Он нервно смотрел по сторонам и сцепив руки в замок, старался не осматривать меня с головы до ног.
— Что это, Ваня? — спросила я тогда.
— Сюрприз, милая, — слащаво произнес муж. — Ты же так мило разговаривала с нашим соседушкой, — он усмехнулся и развернул меня к себе, а после наклонился так близко, чтобы его могла слышать только я. — Пусть выебет тебя, и ты успокоишься.
Глава 9
Аня
Мы заказываем еду. Я прошу принести цезарь и апельсиновый фреш, а муж требует говяжьего стейка и пасту с морепродуктами. Я мысленно подсчитываю, сколько это стоит, и мне становится плохо. От моей зарплаты, которую я, впрочем еще не получила, уже осталась меньшая половина.
Когда нам приносят заказ, я коротко улыбаюсь и принимаюсь за еду. Желания спрашивать, что за сюрприз нет. Я вообще со страхом думаю, что будет дальше. Неужели Ваня придумал что-то еще? И сделает мне так же неприятно, как и в прошлый раз. Или же он действительно хочет извиниться за все случившееся.
