Ариель пыталась отвернуться, закричать, потребовать, чтобы ее оставили в покое. Теперь она ощущала их руки на своем теле, щипки, шлепки, удары и широко открыла рот. пытаясь вскрикнуть, но не смогла издать ни звука.
И тут незнакомцы так же мгновенно исчезли, все, за исключением его — Пейсли. Он осыпал ее оскорблениями, презрительно вопил, что такая тощая жердь не может привлечь ни одного мужчину. Он даже напоил гостей, но они по-прежнему не хотели ее. Она просто никчемная тварь, ничего не стоящая, не годившаяся даже для развлечения.
Ариель хотелось истерически завопить, что она лишь рада этому, рада, что ни один мужчина не хочет ее, но слова по-прежнему не шли с губ. Она чувствовала, как по щекам катятся слезы, а во рту был соленый вкус. Теперь Пейсли широко, издевательски улыбался ей. Он швырнул на пол хлыст и расстегнул панталоны. Ариель молча глядела на него. Мужская плоть Пейсли отвердела и была готова к слиянию.
Теперь он сказал, что наконец возьмет ее. Он лег на нее, придавив всей тяжестью, грубо схватил за грудь, и Ариель неожиданно вскрикнула, громко, пронзительно, отчаянно. Нет, не Пейсли вонзался в ее тело. Это был Берк Драммонд.
Ариель, окончательно проснувшись, села в кровати, бессознательно растирая запястья и щиколотки, словно стараясь утишить боль.
— Это всего-навсего сон, — повторяла она себе снова и снова. Но почему Пейсли превратился в Берка Драммонда?
Потому что она чувствовала в нем угрозу. Бедняга, должно быть, вовсе не имел в виду ничего такого, просто страх перед мужчинами заставлял ее считать их воплощением зла на земле, грубыми, безжалостными созданиями, совсем как Пейсли Кохрейн.
Она зарылась в одеяла, пытаясь согреться. В комнате вовсе не было холодно, просто она замерзла, словно в жилах вместо крови текла ледяная вода. Девушка тупо спросила себя, сможет ли когда-нибудь почувствовать себя уютно и обрести покой.
— Ее милость сегодня не принимает, милорд. Берк оглядел лукавую физиономию старика и понял, что, подкупив дворецкого, сможет получить любые сведения. Почему Ариель попросту не велит вытолкать в шею этого мерзавца?!
— Скажите, что граф Рейвнсуорт желает поговорить с ней.
— Она знает о вашем визите, милорд, и велела передать вам свои извинения.
Филфер старательно смахнул пылинку с рукава ливреи.
— Правда, возможно, ее лордство не так больна, как кажется на первый взгляд.
Жалкий старый ублюдок! Давно уже у Берка так открыто не вымогали мзду!
— Вероятно, — согласился он, — но тем не менее объясните, что я приеду завтра, и надеюсь, к тому времени она почувствует себя лучше.
— Хорошо, милорд, как угодно, милорд. Берк подождал еще немного, не зная, что делать. Он не хотел уходить, не хотел поддаваться всей этой бессмыслице. Конечно, она не больна! В душе он прекрасно понимал, что Ариель просто не хочет видеть его. Вопрос: почему? Он настолько ей противен? Или по какой-то причине Ариель его боится? А может, все еще скорбит по своему ничтожному болвану-мужу?
Берк задумчиво направился к конюшням Рендел-холла где оставил Эша и Джошуа. Джошуа попросил у хозяина разрешения сопровождать его, и Берк рассеянно согласился, почти не обращая внимания на денщика.
Нет, поправился он про себя, больше денщика у него никогда не будет. Теперь Джошуа его камердинер.
Добравшись до низкого здания под черепичной крышей, Берк застал Джошуа за дружеской беседой с незнакомцем, чье худое жилистое тело ни на секунду не обмануло Берка. Мужчина был так же силен, как он сам, а возможно, еще сильнее.
— Милорд, — обрадовался Джошуа, — прошу вас, познакомьтесь с Джорди. Это грум леди Рендел и старший конюх.
«Странно», — подумал Берк, но благоразумно промолчал и вежливо кивнул;
— Рад знакомству, Джорди.
— Ваша милость, — так же вежливо ответил Джорди, и у Берка появилось отчетливое чувство, будто его рассматривают, оценивают и взвешивают, что одновременно забавляло и раздражало его.
— Мы вернемся завтра, Джошуа, — объяснил Берк, полностью игнорируя Джорди.
— Да, — согласился Джорди. — Завтра, милорд. До встречи, Джошуа.
— Ну и в чем дело, черт побери? — осведомился Берк, когда они направились по узкой аллее, ведущей от Рендел-холла.
Джошуа наклонился в седле и почесал лошадь за ухом.
— Ну… майор лорд, я приехал, потому что хотел знать, что случилось с милой языкастой малышкой. которую я встретил три года назад. А Джорди, он желал побольше услышать о вас и ваших намерениях по отношению к леди Рендел.
Берк обернулся, судорожно сжав поводья.
— Джошуа, имеешь ли ты хоть какое-то представление, как… — начал он, но тут же осекся, подыскивая выражения, выразившие его негодование и не оскорбившие старого верного друга и бывшего денщика.
— Да, милорд. Хотите сказать, что сую нос не в свои дела?
— Но ведь ты не любишь женщин!
— Это, конечно, так, но малышка… я… в общем, никогда не думал о ней как о женщине, если понимаете, что я имею в виду.
— Нет, совершенно не понимаю. Ариель… то есть леди Рендел — не женщина?
— Как я говорил, она всегда была языкастой малышкой, но ни капельки зла нет в ее душе, и ни на какую подлость она не способна! Открытое доброе сердечко!
— И такое же честное, насколько я полагаю?
— Уж это точно. Чуть с землей меня не сравняла, когда поняла, что не очень-то я люблю прекрасный пол. А уж Джорди… убить готов за девочку — так он ее называет. Сам признался, что она всех слуг отослала после смерти мужа. Видите ли, они были ему преданы. Джорди услыхал, как один из них нес про бедняжку всякие пакости, мол, она шлюха последняя, и Джорди просто-таки взбесился от злости. Леди Рендел наняла Джорди, и с тех пор он ее охраняет, если можно так выразиться.
— Ты успел узнать все это за несколько минут, пока мерзавец-дворецкий сообщил, что меня не смогут сегодня принять?
— Да. Это Филфер. Джорди сказал, что леди Рендел не избавилась от него, несчастного старого дурня, потому что слишком добра.
— Прекрасно. Ей следовало назначить ему пенсию. Он несносный, нечестный мошенник, способный предать и продать хозяйку за несколько монет.
Джошуа просто кивнул, но впал в угрюмое молчание, не желая больше испытывать терпение хозяина. Берк так же безмолвно обдумывал сказанное слугой. Почему Джорди считает нужным защищать Ариель? От кого?
Ариель осторожно опустила край тонкой кружевной занавески. Он уехал. И даже не устроил скандала.
Она механически отвернулась от окна, пытаясь прогнать мучившие мозг кошмары. Когда Филфер час спустя сказал ей, что лорд Рейпнсуорт вернется завтра, Ариель ничего не ответила, только кивнула.
Именно в этот вечер сводный брат нанес ей визит. Филфер впустил его. Эван оказался в гостиной еще до того, как Ариель узнала о его приезде.
