Но в этот момент Ариель было все равно, пусть перед ней хоть сам дьявол!
— Я хочу домой, — пробормотала она. — Хочу умереть в собственной постели.
Жаль, что они так близко от Рендел — холла! Берк предпочел бы отвезти ее в Рейвнсуорт Эбби. Но Ленни еще не уехала, а ее заботы могли заставить любого человека с благодарным вздохом отойти В мир иной.
— Хорошо. Давайте останемся здесь на несколько минут, пока вы не почувствуете себя лучше.
Ариель ничего не ответила, плечами ощущая тепло его бедра, чувствуя нежное прикосновение к руке, и ненавидела страх, шевелившийся внутри, словно живое существо, ненавидела собственную, пусть даже недолгую, зависимость от Берка и не сознавала, как слезы медленно ползут по щекам. Но Берк заметил прозрачные капли и отшатнулся, словно от пощечины. Он не в силах этого вынести!
Берк бережно вытер слезы, бормоча какой-то ласковый вздор, пытаясь утешить ее и заставить расслабиться.
— Все в порядке, — шептал он снова и снова. — Очень скоро все будет хорошо.
Но Ариель, не слушая, встрепенулась, плюхнулась на колени и потеряла то немногое, что съела за завтраком. Ее продолжало рвать, уже насухую, потому что в желудке ничего не осталось, но Берк поддерживал ее за плечи, не давая упасть, понимая всю меру ужасной слабости, завладевшей девушкой. Потом вручил ей платок, и Ариель неловко вытерла рот. Берк хотел забрать ее домой и больше никогда не выпускать из виду. Он хотел…
— Я хочу домой, — Пролепетала Ариель, не глядя на него. Унижение, стыд, боль… все это нахлынуло одновременно, не давая спокойно дышать.
— Пожалуйста, я хочу домой.
— Хорошо. Доверяете ли вы мне настолько, чтобы позволить сделать то, что я считаю необходимым?
Она слишком отвратительно чувствовала себя, чтобы ответить. Нет, Ариель не доверяла ему, но был ли у нее выбор?
Девушка ощутила, как его руки скользнули под ее бедра. Берк поднялся, увлекая ее за собой. Господи, какая же она легкая! Совсем невесомая, словно пушинка! Он понес Ариель к Эшу.
— Держитесь, — предупредил Берк и, прижимая ее к себе одной рукой, умудрился сесть в седло.
— Я пошлю Джорди за Миндл. Не волнуйтесь, с ней все будет в порядке.
За всю короткую дорогу в Рендел-холл никто не произнес ни слова. Берк напряженно прислушивался к малейшим звукам, исходившим от Ариель. К его облегчению, Джорди сразу все понял и начал действовать. Берк внес Ариель в дом, поднялся по лестнице и распахнул дверь ее комнаты. Что-то перевернулось в груди, когда он сообразил, что это не хозяйская спальня. Но тут его внимание отвлекла Доркас, которая рыдала, ломая руки, пока Берк наконец не велел:
— Принесите мне воды. Ей нужно прополоскать рот и вымыть лицо.
Тут же. появился этот старый осел Филфер с таким видом, будто Берк вторгся в его владения. Он мысленно благословил Джорди, который подошел ближе и, тихо, но четко выговаривая слова, объявил:
— Заткнись, старик, да побыстрее. Принеси бренди его милости и впусти доктора, когда тот явится.
Доктор Мортимер Аркрайт, сгорбленный и тощий как жердь, благополучно доживший до шестидесяти лет, приветствовал Берка ворчливым голосом, так хорошо знакомым с самого детства. Старик помог Берку явиться в этот мир, и за это Берк был ему искренне благодарен. Он был уверен, что доктор давно уже отправился на тот свет, и от растерянности, высказал свои мысли вслух.
— Рано еще, — ответил Аркрайт, улыбаясь почти беззубым ртом. — Я больше не практикую, но конюх из Рендел-холла прибежал ко мне, и показалось глупым посылать парнишку за Марком Броуди, когда я рядом. Вы ведь знаете Броуди?
— Да, встречались три года назад. Берк рассказал доктору, что случилось сегодня.
— Ариель Лесли, эта бедняжка! Ну, приятель, дайте мне взглянуть. Что вы с ней делали в лесу?
«Хороший вопрос», — подумал Берк, но, не отвечая, просто повел доктора к комнате Ариель.
— Она выросла, — заметил Аркрайт, глядя на девушку. — Ну, девочка, открой глаза и скажи, где болит.
— Голова, — пробормотала она. — Ужасно. Пожалуйста, сделайте что-нибудь.
— Мне нравятся неразговорчивые женщины, — пробурчал доктор Аркрайт. — Ну а теперь все же открой глаза и скажи, сколько пальцев я поднял.
Берк молча отступил, наблюдая, с каким знанием дела действует доктор. Прошло всего несколько минут, но старик уже обернулся к нему:
— Я не могу дать ей сейчас опия. У бедняжки сотрясение мозга. Будите ее через каждые два часа и спрашивайте, кто она и где находится. Часов через восемь можно дать болеутоляющее. Я оставлю указания.
Доркас наконец пришла в себя.
— Его милость не живет здесь. Он просто привез миледи домой.
— Хм-м-м… значит, вот как обстоят дела, — пробормотал доктор, направляясь к выходу. Берк пошел за ним.
— Вы уверены, что миледи Рендел выздоровеет?
— Иначе я не уехал бы. Не будь таким дурнем, мальчик мой. Малышка завтра начнет щебетать как жаворонок, и стань ты ее мужем, пел бы вместе с ней.
— Это верно, — согласился Берк, — Я насмерть перепугался, когда она перелетела через голову лошади.
— Вполне естественная реакция. Она красавица. Всегда гадал, какой она станет, когда вырастет. Не видел ее целых три года, в последний раз это было перед смертью сэра Артура. Насколько я понял, вы вернулись, чтобы встретиться с ней?
Берк кивнул, наблюдая, как доктор Аркрайт, с трудом взгромоздившись в двуколку, отъезжает от дома.
— С ней ничего серьезного? — осведомился Джррди.
— Да, Джорди, она скоро встанет. Доктор Аркрайт клянется в этом. Ты присмотришь за ней, правда?
— Конечно. Девочка обещала мне приготовить хэггис
[3]
, и я обязательно напомню ей об этом завтра утром. Джорди поскреб в бороде:
— Старого Филфера надо бы поставить на место. Берк не хотел уезжать, но не мог найти предлога, чтобы остаться. Пришлось вернуться в Рейвнсуорт Эбби, и провести там очень долгий остаток дня и беспокойную ночь.
— Она уже поет? — было первым вопросом, заданным Берком Доркас на следующее утро.
Старая женщина улыбнулась, и Берк заметил, что во рту у нее почти не осталось зубов.
— Почти. Хотите видеть ее, милорд? Берк не верил собственным ушам. Все слуги Артель, казалось, были рады замолвить за него словечко.
Только сама хозяйка сражалась не на жизнь, а на смерть.
— Конечно, — ответил он, спокойно и уверенно, следуя за горничной вверх по ступенькам.
— Вы служите у Ариель с тех пор, как она была совсем девочкой?
— Да, и такой милой, доброй, открытой, всегда весело щебечет, живая и бойкая, если понимаете, о чем я.
