– А какие у тебя версии? – с интересом спросил он.
– Говорят, что девы рожают драконам детей… – озвучила я то, что слышала. – А потом этих горе-матерей вышвыривают из гаремов и объявляют новый отбор.
Такое даже страшно было представить, а Эмметт согласно кивнул.
– Выгоняют из гаремов за серьезную провинность, – подтвердил Верронн. – Так же дева может и сама уйти после десяти лет проживания в доме дракона. Если изъявляет такое желание и имеет разрешение главы рода.
Изумление откровением сменилось возмущением. Так я и знала, что в слухах о драконах есть зерно правды!
– Про детей, значит, тоже не врут? – насупилась я.
Эмметт вдруг тяжело вздохнул и прижал двумя пальцами переносицу, точно пережидал головную боль.
– А вот с этим вопросом на самом деле не все так просто, Алиша, – выдал он. – Драконы не могут поступить по-другому, иначе...
– Им просто станет невыносимо скучно, если не будут портить другим жизнь! – выпалила я, на что получила удивленный взгляд мужчины и его ответ:
– Иначе вымрут.
– Что значит «вымрут»? – нахмурилась я.
– Драконицы бесплодны. – Ответ Эмметта поверг меня в шок. – Детей нам могут дать только женщины других рас, при условии, что драконья магия их принимает.
– Но как же… А я ведь думала…
– Это давняя история. – На этот раз мужчина оказался скуп на информацию. Но, вскоре, сдался под моим ошарашенно-любопытным взглядом. – Легенды гласят, что раньше все было иначе. Драконы не знали проблем с продолжением рода, драконицы дарили по несколько детей, еще и существовали мифические истинные пары – идеальные половинки обеих ипостасей: и человека, и ящера.
– Вот зачем эти отборы на самом деле! – догадалась я.
– Насильно никто никого ни к чему не принуждает, – тут же остановил мою дальнейшую бурную фантазию мужчина. – По крайней мере, в роду Верроннов.
– А в других?
Эмметт отвел взгляд, видимо, лгать не хотел.
– Понятно, – сделала вывод я.
Наверное, именно в этот момент ко мне и пришло решение: как ни повернется с этим отбором, а в гареме я ни за что не останусь. И пусть Эмметт обещает, что принуждение к девам не использует, но такая жизнь точно не по мне.
Я обязательно что-то придумаю! Даже если придется переступить через собственное сердце, которое откликнулось на этого невозможного дракона…
– Ничего тебе непонятно, Алиша, – покачал головой Эмметт. И в голосе его прозвучало осуждение. – С каждым годом ситуация с рождаемостью все ухудшается. Не каждая дева может понести от дракона, выносить ребенка и благополучно дать новую жизнь.
– Они умирают? – От его слов внутри меня что-то дрогнуло.
Мысленно я уже сделала зарубку: «Драконы – убийцы». Всегда ведь об этом знала!
– Чаще погибают дети, – поджал губы мужчина. – Еще в утробе матери или родившись, но так и не сделав первый вдох.
– Отчего?
– Конфликт магии. Сейчас редкая женщина может дать дракону здорового сына.
– Сына? – в очередной раз удивилась я. – Только не говори, что девочек вы отсылаете вместе с их ненужными матерями?!
– За каких монстров ты нас принимаешь? – возмутился Эмметт.
«За тех, которыми вы и являетесь», – хотелось сказать мне, но я сдержала этот порыв, и дракон вернулся к моему вопросу.
– Девочки у моего народа теперь рождаются так же редко, как вторая беременность у одной женщины от дракона.
– А Врена… – я начала и запнулась, не зная, как же лучше спросить о таком деликатном деле. – Ваша мать, она…
– Она наша мать, – помог мне Эмметт. Его откровенность подкупала лучше золота, шелков и остальных богатств, которыми так гордились чешуйчатые. – Кровная мать, Алиша.
– Но-о…
– Врена – полукровка, удача оказалась на ее стороне. Она смогла подарить нашему отцу даже не одного, а двоих сыновей. Но, как ты понимаешь, с того времени многое изменилось. И не в лучшую для крылатого народа сторону.
Этого я не знала… Боги! Да я сотой доли, как оказалось, не знала о драконах. У них все еще хуже, чем мне представлялось.
– Теперь я понимаю, что драконий отбор – просто способ перепортить побольше дев. У какой-то из них родить все же получится, – скривилась я. – Потом можно и выгнать, чтобы под ногами не мешалась. Ведь все равно найдутся новые дурашки, кто придет сюда в поисках большой и светлой чешуйчатой любви!
– Алиша! – натурально так зарычал Эмметт, а я возьми и залюбуйся золотыми чешуйками, что проступили на его скулах. – Ты забываешься!
– Ах, простите, ваше драконшество! Меня ваша матушка опоила зельем правды. Видать, еще не полностью выветрилось, – пожала плечами я. Оказалось довольно удобно собственную злость прикрывать вредительством Врены. – Правда глаза колет?
– У тебя какое-то извращенное чувство правды, – нахмурился мужчина. – Никто не выгоняет матерей детей, они остаются при них, если хотят. Многие же просто сами уходят, получив такие отступные, что до конца жизни на безбедное существование хватит.
– Ха! – фыркнула я. Очень сложно было поверить, чтобы какая-то мать добровольно бросила свое чадо.
– Ты к нам предвзята, – подметил Эмметт. – Почему?
И впился в меня своими гипнотизирующими глазами цвета меда.
– Думаешь, мне не на что злиться? – ответила я вопросом на вопрос в попытке выкрутиться. – Одно поведение Каила…
– Он еще получит свое, поверь, – хмуро добавил дракон и подошел к камину. – Тебе стоит вернуться к себе, Алиша. Не хочу тебя компрометировать, да и нам обоим не помешает полноценный отдых. Я только вернулся после долгого полета.
«Это он меня так тактично выгоняет», – догадалась я. И отчего-то из-за этого в груди шевельнулась досада.
– Да, что-то я правда засиделась. – Я неловко слезла с кровати, подхватив похрапывающего Эля, и направилась к двери. – Прошу прощения, что причинила неудобства.
– Ты не причинила, – донеслось до меня приглушенное. – Похоже, как раз наоборот.
Эмметт стоял ко мне спиной, задумчиво смотрел на играющее в камине пламя и прослеживал пальцами замысловатый узор на деревянной шкатулке.
– Что это? – не сдержала любопытства я, заглядываясь на вещицу. Сразу видно – тонкая работа мастера.
– Сердце дракона.
– Сердце дракона? – переспросила я, подталкивая мужчину к очередной откровенности.
Понятия не имею, отчего он потакал моему любопытству, ведь совсем не обязан был, но…
– Оно рождается вместе с драконом и бережно хранится мальчиком, чтобы когда-то указать тому на идеальную половинку души.
