– Может, в караване еще кого на путь истинный наставить надобно? – сразу же решила взять быка за рога Рейна. – Так вы говорите, не стесняйтесь. Возьму недорого.
– Предприимчивая барышня, – восхитились торговцы. – Нашего поля ягодка. Сдружимся!
– Если кормить хорошо будете, – кокетливо проронила демоница в ответ.
Мужчины дружно расхохотались, похлопывая друг друга по спинам, мы же немного приотстали, чтобы поговорить.
– Тролльчиха, значит? – змеей прошипела мне демоница.
Не отогрелось девичье сердечко, не подкупилось издевательствами над парнем. Эх!
– Ну прости, – так же тихо ответила ей, – рука дрогнула!
– В нос бы тебе двинуть, чтобы руки не тряслись, когда магичишь, – пропыхтела Рейна. – Да потом эти торговцы только лишние объяснения стрясут. А мне приятнее путешествовать на магповозке, чем свои ноги бить.
– Тогда перестань губы дуть, я ведь не со зла!.. – Оправдание было так себе, но хоть правдивое. – Да и не страшная ты совсем.
– Ха!
– Пусть тебя утешает, что магия иллюзий все равно временная. Как в Рурван доберемся, так сразу станешь привычной красавицей.
Демоница мечтательно закатила глаза.
– И за это, так и быть, ты избежишь смертельного проклятия.
– Ты же не владеешь магией проклятий, – напомнила я ей, прищурившись. А если соврала? Может, это из-за рогатой милости меня так резво судьба любит?
– Я и не владею, но где искать нужные лавки с готовыми артефактами черных пожеланий, знаю. У меня тоже рука может дрогнуть в ответной услуге.
– А я думала, только ведьмы такие злопамятные и мстительные… – пробурчала себе под нос я.
– Иш-шь, – болванчиком затряс головой Эль.
– Что? – сузила глаза Рейна.
– Ничего-ничего. Говорю, поняла я, что демоны чтят законы «рог за рог, плевок за плевок».
– Жизнь у нас тяжелая, иначе никак нельзя, – с важным видом заявила дева. – Сегодня ты спустил плевок соседу, а завтра он тебе рог оттяпает, потому что слабину учует.
– Варварские законы!
Рейна пожала плечами, подуспокоилась, и напряжение между нами немного спало.
– Ничего подобного, просто в нашем мире выживают сильнейшие.
В лагерь мы вошли, почти не бычась друг на друга, прогресс был налицо, точнее немного ниже. В бок демоница меня больше не пихала, и то радость.
Кроме троицы, с которой мы уже познакомились, в караване было еще семеро мужчин и… ни одной женщины. Имен всех я не запомнила. Торговцы отличались приметной яркой рыжей внешностью, отчего мы с Рейной сделали логичные выводы об их родстве. Маги частенько жили кланами, где каждый третий друг другу был братом, сватом, сыном и т.д.
Нас сытно накормили мясной похлебкой, а потом мужчины засобирались в путь. Конечно же, и мы не остались без дела – помогали чем могли. Я в основном была на побегушках: то подай, это принеси. Впрочем, я не жаловалась, в юношеском теле несложно побегать да немного поработать грузчиком.
Особенно за хорошие харчи и одежду, которую мне дал Варек, чтобы сменила свое болтающееся тряпье.
Гринька вернулся бледный и немного даже осунувшийся, на еду он смотреть не мог, впрочем, как и на нас с Рейной. Зато и злословить парня больше не тянуло.
– Пойду умоюсь заодно, – сказала мне демоница.
Она отправилась вслед за несколькими мужчинами, которые таскали посуду для чистки на речушку рядом.
Я закончила переносить сложенные вещи в одну из повозок и села на землю рядом с ней. Лошадей здесь не было. Повозки оказались заправлены магией, самоходные. Такой транспорт могли себе позволить только те имперцы, у кого в кошельке постоянно звякало от монет.
Недаром Варек решился подвезти нас бесплатно. Похоже, его дело приносило отличный доход.
– А-а-а! – донеслось со стороны реки.
Кому принадлежал этот визг, и думать не стоило. Наверняка Рейна воочию увидала то чучело, в которое ее превратила моя магия.
– У-у-у, – со знанием дела покачал головой Эль.
– Думаешь, мне уже стоит слиться в приступе любви с ближайшим деревом, авось и не заметит? – спросила я друга.
Он лишь глаза выпучил да хвостом дернул, а из леса на поляну высыпало мужичье, казанок, в котором варилась похлебка, они катили впереди себя.
– Что там? – нахмурился Варек. – Архисы?
– Хуже! – сделал страшные глаза один из «бегунов». – Тролльчиха в крайней стадии бешенства!
– О-о-о! – эхом прокатилось по поляне.
– Да они даже страшнее, чем самки диких кабанов в период гона, – прицыкнул языком еще один из «знающих» торговцев.
Земля затряслась, рев приближался…
– Спасайся, братва! – фальцетом заверещал Гринька. Его сдуло первым.
Буквально через минуту на полянке я… осталась в гордом одиночестве! Эль не в счет. Даже он сиганул мне за пазуху и носа не выказывал. Лупоглазый предатель!
Наши же новые знакомые, бравые смельчаки, попросту… спрятались кто куда. В основном повскакивали на деревья и застыли, словно рыжие, в меру упитанные птички. Решили слиться с местностью? Настоящие птички от такого соседства понесли возмущение по лесу. Шум стоял такой, что хотелось упасть и притвориться мертвой. Добивать же меня Рейна не станет?
Варек своей раскормленной тушкой тянул деревцо вниз, но, похоже, висеть на стволе почти у самой земли, подметая упавшие листья бородой, его совсем не смущало.
– А-а-а! – приближалось мое возмездие.
Я заметалась в поисках убежища, свечкой скользнула под одну из повозок и тут же была отправлена пинком под зад. Там уже засел дрожащий Гринька.
Нет, мужик нынче слабый пошел, что ни говорите…
Деревья поблизости полянки оказались заняты, в кусты сигать я струсила, не хотелось потом колючки из попы выковыривать. Выбора не осталось, я скукожилась и накрылась казанком как домиком. В тесноте, как говорится, да-а… все ребра можно носом пересчитать.
– Где она?! – верещало это зеленое почти лысое чудо.
Вот и верь потом народной мудрости, что не в красоте счастье. Забрали у Рейны красоту, и от ее невыносимого характера сразу вешаться потянуло.
– Где она?! Убью!
– Кто она? Кто? – пронеслось шепотком по округе – это торговцы кроме трусости еще и любопытством заразились.
– Отдайте ее троллю – мы целее будем, – предложил кто-то. Наверняка самый добрый из рыжих.
– Я отдам, только пусть это чудовище не вытаскивает свою секиру, – вызвался Гринька. – Так кого отдать-то?
Подслушивать, конечно, некрасиво и прочее бла-бла-бла, отягощенное моралью, но уши мне жизнь спасли. Я быстро смекнула, что дело запахло жареным, и показалась из убежища. Глупо? Зато смело!
