– То есть, наказания не будет? – спросила я, не зная радоваться такому повороту событий или огорчаться. Внутри меня сейчас была такая мешанина из чувств, что только тронь – рванет и живых в округе не останется.
– Почему же? Будет, – загадочно ответил Эмметт, разворачивая меня лицом к себе. – Мне как раз остро необходим… личный помощник. Ты, как нельзя лучше, подходишь на эту роль.
– Ик!
– Водички? – насмешливо поинтересовался дракон, склонив голову набок.
Выглядел Эмметт при этом заботливо-презаботливо, мило-премило, но у меня такая доброта только больше подозрений вызвала.
– Ага… – Я все никак понять не могла, узнал он меня или нет? – Ик!
И эта неопределенность между нами заставляла все внутри меня замирать от волнительного предвкушения. А вот страх рассеялся, он трансформировался во что-то совершенно иное, то, чему даже я сама пока название не могла дать.
Чтобы взять кувшин и налить в стакан воду, Эмметту пришлось отпустить мое плечо и отойти. Вдали от мужчины мне задышалось легче, огонь, расползающийся по жилам, отпустил.
– Пожалуйста, – протянул мне стакан дракон, следя за каждым моим движением цепким взглядом.
Зрачки у него вытянулись, а на скулах проступили чешуйки, крылья носа постоянно подрагивали, будто бы Эмметт принюхивался.
Я уже пожалела, что не приняла перед ужином душ, вдруг после занятий неприятный запах приобрела? Впору было поднять руку и самой удостовериться, но украдкой от ректора этот жест провернуть никак не получилось бы, а открыто – стыдно.
– С-спасибо, – кивнула дракону. – Неужели у вас нет помощника?
– Секретарь есть, но у него сегодня выходной, а вот личный помощник никогда лишним не будет.
– Но я все время провожу на занятиях, – растерялась я. – Каким образом смогу совмещать?
– Что-то придумаем, – нашелся с ответом мужчина, сузив глаза.
Он приближался, а я отступала, зажав стакан с водой в ладонях.
– А собеседование? – не унималась я. – Неужели, получше кандидатуры на эту должность не нашлось, чем адепт-первокурсник?
Подолгу оставаться с Эмметтом наедине каждый день? Да лучше сразу дознавателям в лапы сдаться и голову сложить на плахе. Я же не выдержу! Либо выдам себя, либо нападу на ректора и скомпрометирую собственную личину. Ни тот, ни другой вариант не вызывал во мне должного энтузиазма.
– Ну я же говорил, что это будет твоим наказанием, Ал-лекс, – ухмыльнулся дракон. – Отработаешь часы, воздашь трудом на благо академии за нарушение ее правил и порчу имущества.
– Работа с вами настолько тяжела, что воспринимается как наказание? – полюбопытствовала я.
– Не тяжелая, скорее монотонная, – отметил Эмметт. – Документации много и личными просьбами я тебя не обделю. К тому же, характер у меня тяжелый. Драконий.
И мне как-то сразу поплохело.
– Ну ты же, как представитель нашего рода, должен знать как сложно угодить внутреннему зверю и насколько огонь в крови влияет на наше настроение. Правда, Алекс? – прищурился ректор. – Никто не сможет понять дракона так же хорошо, как другой дракон. А тебе и объяснять элементарного не придется, ты с молоком матери должен был впитать прописные драконьи истины.
– Хм-хм, – неопределенно промычала я, жадно присосавшись к стакану. Вот это попала! Эмметт мне еще и проверки будет устраивать на профдракгодность?
– И прежде всего, потрудись-ка объяснить мне свои поцелуи в лекарском крыле, – потребовал ректор, – Ал-лекс Ллирг. А я возьми и прысни водой прямо ему в лицо.
Ой!
Верронн даже утираться не стал. Просто застыл столбом и разом потемнел лицом, блеснул глазами да заиграл желваками и зубы сцепил… Картина яснее некуда – дракон в бешенстве. Сейчас будет большой бум?
Я втянула голову в плечи, ноги опять вросли в пол: не сбежать, не пнуть, чтобы задержать. Одно оставалось – следить, как струйки влаги спускались к подбородку ректора на шею и прятались под его одежду.
– Простите? – И откуда у меня только этот фальцет взялся? Что-то женское явно прорывалось наружу, даже магия метаморфоз не сдерживала. – Очень неожиданный вопрос, как-то само получилось.
– Как и в лазарете? – процедил сквозь зубы дракон.
– Я дико извиняюсь, ректор. Сейчас все исправлю, – заверила я мужчину, игнорируя его вопрос.
Как он мог не только видеть, но и помнить тот поцелуй с передачей силы? Азул меня сдал? Все зубы ему пересчитаю, поганцу!
Грарх меня дернул, не иначе! Я потянулась к нагрудному кармашку Эмметта, вытащила оттуда платочек и промокнула мужчине лицо. Все это в гробовом молчании и под нечитаемым драконьим взглядом от которого воздух должен был кристаллизироваться в лед, а кровь застывать в моих жилах.
Но не застывала, наоборот, гналась как сумасшедшая, заставляя сердце грохотать в груди.
– И? – выгнул бровь Эмметт. – Мне повторить вопрос?
– Совершенно не понимаю о чем вы, ректор, – держала лицо я. – О каком поцелуе речь?
– То есть отрицать будешь, Ал-лекс? – прорычал мужчина. – Ну-ну…
– Я не целуюсь в лазарете, – пискнула я. Эмметт теснил меня, пока я не уткнулась спиной в шкаф, понимая, что больше пятиться некуда. – Поцелуи не раньше пятого свидания. Только по обоюдному согласию. И-и-и… И, главное, не с мужчинами! Вот.
– Так значит, да? – прищурился дракон.
– Именно так, ага, – болванчиком закивала я. – Вам поцелуй причудился? Так в бреду и не такое может привидеться, вы же болели страшно, долго и нудно. Вот реальность с глюками и смешалась.
– Причудилось, говоришь? – Эмметт шумно втянул воздух.
– Тут бы со специалистом посоветоваться. Вы какой-то дерганый весь, постоянно носом работаете, не к добру это.
– Р-р-р! – Верронн был многословен как никогда. И все больше склонялся ко мне, давил силой.
– Вдруг это какие остаточные явления той хвори, а? – зачастила я. – Надо бы поостеречься, ректор. А если оно заразно?
– Ал…
– Не дышите в мою сторону, у меня еще доклад по зельеварению не написан! – запаниковала я.
– А если повторить, это освежит твою память? – вдруг на полном серьезе выдал дракон.
Я и моргнуть не успела, как Эмметт схватил меня за плечи и впился в губы.
О-о-о, что это был за поцелуй!
Поцелуй наказание. Поцелуй награда. Поцелуй обещание.
У меня звездочки перед глазами засветились, а пальчики на ногах подогнулись от удовольствия.
Я словно вернулась в ту блаженную ночь под воздействие аррауна! Когда голова кружилась от любви, сердце замирало от близости, каждое прикосновение дарило наслаждение, а впереди мерещилось счастливое будущее.
