– Просто холодно, – соврала я. Ну не железная леди, не железная, хоть и научилась мастерски притворяться в обратном.
Демьян как бы случайно обнял меня, прижав спиной к своей груди, а я совершенно случайно не стала противиться. На улице уже пахло зимой, хотя осень еще не отдавала свои права.
– Познакомишь нас? Хочу посмотреть на мужика, которого ты везешь на своей шее, – фыркнул Власов. И почему-то мне от одного его взгляда было не по себе. Там явно читался приговор. Только непонятно кому: такому предателю, как Эд, или дурочке мне? – Хорошо пристроился.
Я уже даже открыла рот, чтобы выплюнуть очередную колкость, но не успела.
– Гражданка Зайцева? – К нам подошел немолодой полицейский, показывая корочку. – Ваша дверь горела? Нам бы пообщаться.
– Да, конечно, – кивнула я.
Мужчина жестом пригласил меня пройти к машине, но тут вклинился Власов.
– Зачем мерзнуть? Думаю, у меня нам будет гораздо удобнее, – сказал он. – Поднимемся?
– А вы кем будете? – прищурился служитель закона.
– Демьян Власов – сосед, – ответил он. – Паспорт показать?
– Успеется, – хмыкнул мужчина.
Довольно скоро мы с удобством разместились на новенькой соседской кухне.
Краем глаза я отметила прекрасный ремонт, дорогую мебель, но явно холостяцкую обстановку. Не хватало в интерьере женской руки, уюта какого-то, души… А может, это у меня воображение взыграло.
Власов сделал нам кофе, откровенно паршивый, на самом-то деле. Хотя полицейскому пришелся по вкусу: наверное, просто не знал толк в хорошем напитке.
– Ну-с, рассказывайте, Виктория, – приказал мне служитель закона. – Как дело было и зачем кому-то портить ваше имущество?
А я, словив на себе его откровенно безразличный взгляд, поняла, что необходимо повременить с откровенностью.
– Я на минуточку, простите. Где тут у тебя? – обратилась я к Демьяну, но тот понял без излишних уточнений и показал мне уборную.
Никто еще не звонил адвокату в два часа ночи, в туалете, я уверена. Хотя… жизнь способна преподносить и не такие сюрпризы.
– Простите меня, Абрам, за столь поздний звонок, – сразу начала я с извинений, как только знакомый бабули прокаркал: «Фридман у телефона» – хриплым голосом. – Это Вика, и у меня очередная неприятность.
– Спи, Ноня, спи, это не любовница, – прошептал мужчина.
– Ой вей, бульбомет ты старый, – фыркнула его жена. – Мине твои мансы мешают делать ночь, сгинь.
– А шо такое?
– Гва-алт, не вынуждай-таки меня отвечать в рифму.
Потом послышалась возня, шелест, и наконец адвокат обратился ко мне:
– Наше вам с кисточкой, лялечка. И таки где горит?
Я едва язык не проглотила, настолько Фридман попал в точку своей шуткой.
– Ой, горит, Абрам. Мне дверь подожгли и машину испортили, – на одном дыхании выпалила я. – А теперь предстоит поговорить с полицейским и хотелось бы все сделать правильно, вот и звоню.
Я вкратце описала все случившееся, а потом Фридман проконсультировал меня, как действовать дальше.
– Кофе, Вика? – предложил мне Демьян, стоило только вернуться на кухню. – Я сделал тебе новый, тот уже остыл.
Чувствовала я себя на порядок увереннее, чем до звонка адвокату. Напиток лишь пригубила, на большее заставить себя не смогла. А потом служитель закона Прохоров составил протокол. По факту поджога теперь полиция мне не могла ответить: «Нет тела – нет дела», приходилось разбираться.
Когда с бумажными делами было покончено, полицейский ушел, оставив меня с дежурным: «Мы будем держать вас в курсе». Только теперь я знала, что Фридман поможет, чтобы дело не спустили на тормозах, и мы со всем обязательно разберемся.
– Еще кофе? – вызвался Власов, который, судя по виду, не собирался просто так отпускать меня к себе.
– Уже почти утро, Демьян. Какой кофе? Мне бы поспать…
– А мне бы обсудить наши перспективы.
– Какие перспективы? – нахмурилась я.
– Я не отказываюсь от своих слов, Лисичка. – Власов выглядел даже решительнее, чем до пожара. – Стань моей женой.
– Ты надышался дымом, – покачала головой я. – С чего бы еще тебе ко мне намертво прицепиться? Особенно после всего, что ты уже услышал. Тебе так нужны чужие проблемы?
Да, оставить свое грязное белье в тайне не получилось. Прохоров подробно расспросил меня обо всех обстоятельствах, что предшествовали поджогу, а Власов отказался покинуть кухню и грел уши.
– Я мог бы задурить тебе голову и влить сладкий сироп в уши о внезапно вспыхнувшей любви, – серьезно начал Власов, – но не буду. Ты достойна правды, поэтому я скажу, как есть на самом деле.
После такого предисловия у меня сердце замерло в груди, а во рту пересохло от волнения. Если раньше я воспринимала Демьяна как шутника, то сейчас отчего-то даже страшновато стало.
– Мне срочно нужна жена, чтобы сохранить наследство, тебе надо развестись и разобраться с коллекторами. Почему бы нам не помочь друг другу?
ГЛАВА 10
– Лисичка? – позвал Демьян, когда мое молчание сильно затянулось.
– Я передумала, без кофе мой мозг отказывается переваривать твои слова, – сказала я, подхватившись к рабочей кухонной поверхности.
– Я сделаю, – предложил мужчина.
– Нет уж, сиди, – остановила его одним прищуром. – За такой отвратительный кофе впору в тюрьму сажать.
Растворимый – полбеды, но когда заварной заливают крутым кипятком… Он же и десятой доли вкуса не передает. Хотя шведы пристрастились именно к такому «ленивому» напитку.
– А ты у нас, значит, ценительница? – хмыкнул Власов.
– Еще какая, – без ложной скромности объявила я. – У меня своя кофейня.
– О, ну тогда это меняет дело, – улыбнулся Демьян. – Теперь я понял, почему ты вся пропиталась запахом кофе. Твори, Лисичка.
Я хмыкнула его великодушному разрешению и по-хозяйски стала проверять ящики. Власов лишь наблюдал за мной, никак не комментируя эту ревизию. В ходе ее я отыскала турку, заварной молотый кофе, сахар, соль и даже сливки, что сиротливо стояли на пустой полочке в холодильнике. Впрочем, их я использовать не собиралась.
– Ты какой предпочитаешь? – Я посмотрела через плечо на Власова, который глаз с меня не спускал, развалившись на мягком диванчике.
– Удиви меня, – протянул мужчина.
Сколько раз от посетителей «Совушки» я слышала эти слова? Сотню, а может, тысячу? В основном от мужчин, флиртующих с симпатичной бариста. Да, мы не сразу с Лариной смогли себе позволить набрать полный штат, она работала официанткой, а я готовила кофе.
