Джеймс хотел было броситься за Даяной, чтобы призвать к ответу, но помешали тонкие пальчики, вцепившаяся в его руку.
- Господин, не уходите…
Да, оставлять девочку одну посреди улицы как-то нехорошо. Полицейский с некоторой растерянностью покосился на застывшую рядом фарадку. Платье надежно скрывало и длинные стройные ноги, и грудь - вполне соблазнительную, несмотря на худобу. Раньше спутанные волосы были аккуратно расчесаны и убраны под чепец.
Но глаза остались теми же - огромными и влажными, как у олененка. И вся Наиля словно излучала ощущение беззащитности, на которое (Джеймсу ли не знать) всякая мразь бежит, как хищники на запах крови.
И вот что с ней делать? Оставлять одну нельзя, сопровождать - все равно что объявить девицу прилюдно своей любовницей. А ведь он клялся родным весь год быть хорошим мальчиком… Если пойдут слухи, тетушка точно лишит Джеймса наследства, как грозилась.
Впрочем, в этом случае ему точно не придется жениться на визгливой и скучной судейской дочке.
- Ладно я… - вздохнул Каннингем. - Но с тобой-то Даяна за что так? Неужели ревнует?
Между его бывшим однокашником и взбаламутившей весь Арс девицей искрило так, что хоть поджигай. Но Даяна всегда казалась Джеймсу разумной женщиной… То есть - нет, она была совершенно безумной, но на особый лад. Ее безумие легко позволяло сразиться с драконом, переехать жить в проклятый дом или даже открыть свой магазин. А вот дурной бабьей ревности Каннингем от нее не ожидал.
- Стерва!
Фарадка рядом пугливо вздрогнула.
- Я сделала что-то не так, господин?
- Не ты, - Джеймс снова вздохнул и уныло почесал нос. - Я сам дурак. И чего стоило пройти мимо, не здороваясь? Знал, что вежливость до добра не доводит.
- Вы… не хотите меня видеть?
“Угу. Глаза б на тебя не смотрели” - вертелось на языке. Но Джеймс промолчал. Во-первых, это было жестоко. А во-вторых ложью.
Фарадка определенно раздражала его. Вызывала тревогу и странное чувство вины. Эти запястья-веточки, бархатные испуганные глаза, спелые губы. Еще и память изголялась - назойливо подсказывала, какова Наиля без одежды.
Ее хотелось спрятать. Законодательно запретить разгуливать по улице - неважно одной или в компании сумасшедшей леди Эгмонт.
- Ладно, - Джеймс принял решение. - Ты все еще свидетель. Отправляемся в управление, зафиксирую показания. Тут недалеко.
Суровые к совместным прогулкам приличия позволяли общение полицейского с женщиной в приватной обстановке. Особенно по такому серьезному поводу, как дело о работорговле.
Он повел ее к зданию полиции, стараясь выбирать наименее людные улицы. Тонкие пальчики доверчиво лежали в его ладони, и выпускать их не хотелось.
В управлении Джеймс грозно зыркнул на подчиненных, обрывая поток сальных шуточек. Завел девушку в кабинет и велел кликнуть стенографистку.
Она замерла на пороге, с любопытством озираясь. И Каннингему вдруг стало стыдно за слой пыли на полках и пятна кофе на столе.
- Давай, проходи. Чего застряла? - буркнул он, злясь на себя за это чувство.
Еще не хватало извиняться за бардак. Было бы перед кем - какая-то низкорожденная девка.
Девушка прошлась по комнате. Она двигалась с диковатой грацией жеребенка. Серое платье горожанки неожиданно показалось Джеймсу неуместным и глупым. Он мысленно одел Наилю в костюм фарадской танцовщицы, в которых иногда щеголяли девочки мадам Глэдис. И поморщился. Не то. От полупрозрачных шаровар и расшитых бисером кофточек тянуло крикливым китчем.
Интересно, в чем ходят женщины у нее на родине?
Наиля замерла у кресла, и Джеймс, ругнувшись, бросился выгружать из него стопку папок.
- Готовил вчера отчет, - зачем-то пояснил он. И снова разозлился на себя. Какого демона он оправдывается?
К счастью, в этот момент подошла стенографистка.
- Имя?
- Наиля, господин.
Джеймс раздраженно закатил глаза.
- Я имею в виду полное. Имя рода, отца… Есть у тебя что-нибудь подобное?
- Наиля аль Хазам.
Джеймс поперхнулся и выпучил глаза.
- Аль Хазам? - переспросил он, думая, что ослышался. - Так же, как визирь Аль Хазам?
Даже стенографистка оторвалась от бумаги и вопросительно посмотрела на девушку
Наиля потупилась.
- Да, это мой отец.
Джеймс понял, что ему немедленно надо выпить.
***
Результаты алхимических тестов воодушевляют. Я готова поклясться, что этот порошок является диоксидом титана, причем отличной очистки. Не хуже, чем в моем родном мире.
Но как?! Двуокись титана не встречается в природе в чистом виде, ее получают из минералов путем химических преобразований. Техпроцесс сложный, требующий развитой промышленности и оборудования.
- Ничего не понимаю, - признаюсь я Тайбергу. - Как? Откуда?
- Я читал про эту штуку в мемуарах одного путешественника, - с ехидной ухмылкой отвечает призрак. - По его словам, усум - фекалии гигантских пустынных червей.
- Что за чушь! Это неорганическое соединение!
- Он утверждал, что плоть этих червей несъедобна для человек и хищников, поскольку сами монстры питаются камнями. Кстати, а куда ты дела фарадку?
- Оставила на попечение Каннингема, - рассеянно отвечаю я, взвешивая мешочек с порошком. Солнце уже садится. Интересно, я успею до закрытия лавки вернуться в торговый ряд и заключить договор о поставках? - Он обещал показать девочке город.
- Хочешь выставить ее любовницей полицейского? Коварно…
- Что?! Какой любовницей?!
Поднимаю взгляд на призрака и тут до меня доходит.
Второй раз по тем же граблям!
Для девушки простого происхождения, вроде Наили, вполне допускается проживать в одном доме с холостым мужчиной в качестве служанки. Или оставаться наедине с джентльменом, если этого требует деловой вопрос.
Но прогуливаться под ручку или ужинать вместе в кафе - это уже свидание. Знак, что девица не прочь раздвинуть ноги в обмен на богатые подарки.
Столько глупых, абсолютно нелогичных условий. Тут можно, тут нельзя. Как все запомнить?
- О боги! Ты прав - я полная идиотка!
Но может еще не поздно все поправить?
Под хохот призрака бегу вниз, перепрыгивая через ступеньки.
***
- Получается, ты по нашим меркам… - Джеймс задумался, пытаясь провести аналогию с титулами Эндалии, - что-то вроде дочери графа.
- Не знаю.
