− И само собой в какой-то момент нашлись те, кто понял свою выгоду и начал поддерживать финансово развитие и производство этого оружия, − задумчиво произношу я, думая в этот момент о короле Бранагиля.
− Конечно, − кивает Дамиан. Наши взгляды встречаются, и я вижу понимание в его глазах.
− А причины? Нашли причины того, что магия исчезает? — спрашивает Ксюша. — Мне Сигард сказал, что это из-за развития технологий в вашем мире.
На губах князя появляется кривая усмешка.
− Да, есть такая теория. Каждый мир идёт своим путём развития. До нас дошли легенды о существовании чисто магических миров, в нашем магия превалирует, но и технологии не стоят на месте. В вашем настолько весомый перекос в сторону последних, что магия почти исчезла. Возможно, существуют и полностью технологические миры, где она отсутствует вовсе. И многие из наших учёных мужей сходятся на мысли, что чем больше развиваются технологии в нашем, тем быстрее иссякает магия.
− А мне няня рассказывала другое, − вспоминаю я, стараясь не обращать внимания на мужские пальцы, поглаживающие моё плечо. − Она говорила, что равновесие в Нимореде должны хранить те расы, которые пришли в наш мир первыми. Но драконы, которые были раньше всех, полностью исчезли. И из-за этого мировая гармония нарушена.
− Никто не знает, были ли они на самом деле, эти драконы, − замечает Сигард. — Может, это только детские сказки.
− В моём мире и вас, оборотней, считают сказками, − фыркает Ксюша.
− Потому что мы просто сказочно хороши, − не остаётся в долгу медведь.
− Я бы не отбрасывал версию с драконами, − пожимает плечами Дамиан. — О них есть много упоминаний в древних ведьмовских гримуарах. А ведьмы видят, знают и помнят побольше многих. Так что драконы скорее были, чем нет. Что касается причин исчезновения магии, версий много, и только время всех рассудит. И, кстати, насчёт времени. Уже довольно поздно, у нас с Асей сегодня был довольно насыщенный день, так что мы пойдём отдыхать. Да, ягнёночек?
И не дожидаясь моего ответа, он подносит к губам мою руку, целуя в самую серединку ладони и мгновенно перемешивая все мысли в голове.
Глава 43
Дамиан
Всю дорогу до наших покоев малышка мило сопит и усердно пытается спрятать свои эмоции. Видишь ли, не понравилось ей, что я за неё всё решил. Опять.
Забавная. Я сам не ожидал, что мне будет столь интересно наблюдать за девчонкой, волей судьбы ставшей моей истинной. Бременем воспринимал. Но с каждым днём всё больше уверяюсь в том, что судьба не ошибается. Моя пара мне начинает по-настоящему нравиться.
Я даже стал находить какое-то удовольствие в том, что она прячет свой запах. Волк рано или поздно своё получит сполна. Но сейчас мне по вкусу узнавать свою будущую жену, завоевывать её доверие, ломать ту стену, которую возвели между нами обстоятельства нашего знакомства, и создавать в глазах Аси правильное восприятие меня и нашей парности.
Что-то определённо есть в этом ожидании и предвкушении её капитуляции. Самое настоящее смакование.
Вот только моя звериная сущность уже теряет терпение. Волку подавай пару. Ему непонятны все эти человеческие игры. Есть самка, идеальная для нас двоих, значит надо присваивать, пока не увели. Метить, брать ночи напролёт, делать её беременной, чтобы больше даже не думала смотреть по сторонам.
Особенно остро внутреннего зверя штормит после сегодняшней встречи с потенциальным конкурентом на руку Аси. И только то, что она доверилась мне, а не ему, что бросилась бежать от Рейнара, хочется думать, ко мне, временно успокаивает волка. Но надолго его не хватит. Слишком лакомая добыча.
Герцога удалось отвлечь от личности Янко, убедив, что артефакт парнишке дал я сам. А где взял, это моё личное дело. И пусть бесится, сколько влезет.
Главное, чтобы Асю у меня до поры до времени не искал. До тех пор, пока она не моя окончательно, сопернику пощады не будет. А с этого щенка моему княжеству может быть польза. Надо же кого-то толкового на трон Бранагиля посадить, когда Изидор сдохнет. А он сдохнет, я до него доберусь. Пока не знаю, как, но это лишь дело времени.
Открыв дверь в княжеские покои, я пропускаю Асю вперёд. Смотрю, как она проходит в гостиную, замирает, нерешительно оборачивается ко мне.
− Если вам не нужна моя помощь, я пойду спать, − заявляет, задирая аккуратный подборок. Так явно храбрясь, что меня пробирает желанием защитить это хрупкое своевольное создание. Укрыть в своих руках от всего мира. Никто до неё не вызывал таких чувств.
Вот только боится она сейчас меня. Возможно, ещё себя. Я помню, как сладко льнуло ко мне её юное нежное тело.
− Не беспокойся. Я вполне могу раздеться самостоятельно. Но если ты хочешь помочь… − улыбаюсь многозначительно. Подхожу ближе. — Возражать точно не буду.
И дикое желание, бурлящее во мне, становится ещё нестерпимей, когда алебастровая кожа её скул окрашиваются смущённым румянцем.
М-да, этот подарок от судьбы я, определённо, готов признать драгоценным. И вожделенным порой до помутнения рассудка.
− Эм, нет. Я лучше спать, − сверкнув карими глазами, сообщает моя непокорная княжна. — Спокойной ночи, князь.
Ну уж нет, так просто я тебя не отпущу. Не могу просто. Улучив миг, когда девчонка теряет бдительность, привлекаю её к себе.
− Дамиан, Ася. Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне на «ты» и по имени, − твёрдо смотрю в удивлённо распахнутые глаза.
− Но как же… я ваш камердинер.
− Это временно, крошка. Ты же понимаешь, что будешь моей? — склоняюсь к манящим губам.
− По-моему, вы торопите события, − сердито выдыхает, хватаясь за мои плечи. Но я-то вижу, как затуманиваются её глаза, превращаясь в бездонные омуты. Ловлю её прерывистый выдох. Тает моя колючая недотрога.
− А по-моему я чрезмерно терпелив, − возражаю перед тем, как сорвать всё же поцелуй с вишнёвых уст.
Тонкое тело в моих руках так искушающе превращается в мягкий податливый воск. Разум почти отключается от её изысканного вкуса, от её сладкой покорности. Волк ярится и рвётся к своей паре. требует взять то, что принадлежит нам Я мог бы пойти сейчас до конца, надавить, сделать её своей окончательно и навсегда. Овладеть, поставить брачную метку. Но это будет победа над телом. Мне же нужно, чтобы она отдалась мне вся без остатка. Сама. Добровольно.
Я слишком хорошо знаю, какой разрушительной может быть ненависть сломленной женщины. К мужчине, к его сыну, к самой себе…
Моя семья будет другой.
Низко зарычав, резко отстраняюсь от самого сладкого в моей жизни искушения. Кости выворачивает от голода по ней. Такого неистового, что я дурею от боли и желания. Тело на грани оборота.
