Это… всё… Не будет дочек… Ничего не будет…
Глава 3
Так странно. Мне всегда казалось, что по ту сторону ничего нет. Ну или свет какой-то должен быть. Не в конце туннеля, а вообще. Свет, кажется, даже был. И в этом свете кто-то тоже был. Я слышала голос. Женский. Он спрашивал. И что-то предлагал. А я… соглашалась.
Но теперь света больше нет.
Есть только тьма.
И боль.
Вполне настоящая боль. Реальная. Во всём теле.
У меня есть тело?
Стоит об этом подумать, и спектр ощущений становится ещё богаче. Теперь я чувствую по отдельности каждую часть этого самого тела. И каждая болит по-своему. Но больше всего почему-то голова, сердце, и верхняя область брюшной полости… Солнечное сплетение. А это очень много чего может значить на самом деле.
И ещё руки горят так, будто обожжены. Пульсируют и пекут. Больно.
Странно. Не только то, что я это чувствую. Но и то, что осознаю и даже способна анализировать. Отстранённо, будто не обо мне речь. Заторможенно. И как-то слишком безэмоционально, если уж начистоту, но всё же…
Может… я жива?
Может… даже не инвалид?
Где-то рядом внезапно раздаётся какой-то скрип. Потом шаркающие шаги.
И к моему лбу неожиданно прижимается чья-то ладонь. А сквозь опущенные веки начинает проникать обжигающий свет.
– Поверить не могу, – бормочет кто-то дребезжащим старческим голосом. – Ваше высочество, вы в сознании?
Что? Какое высочество? О чём он? О ком…
– Я чувствую, что да. Не волнуйтесь, вы в безопасности. Я нашёл вас и спрятал в своём доме. Никто не причинит вам вреда.
Боже, что за бред? Я в аварию попала! И мне наверняка требуется срочная медицинская помощь. А не валяться тут, чёрт знает где, в компании какого-то ненормального, принимающего меня… за принцессу.
Замычав от адской боли, нечеловеческим усилием воли заставляю себя разлепить запухшие веки. Пальцы конвульсивно дёргаются, комкая жёсткую ткань простыни подо мной.
И я ещё сильнее убеждаюсь, что мои ладони обожжены. Странно... Машина загорелась? Как я вообще выжила тогда? И где сейчас нахожусь?
Первые несколько секунд ничего не вижу от ослепительного до рези в глазах света. Но постепенно начинаю понимать, что свет этот далеко не такой яркий, как мне сначала показалось. И вообще его закрывает собой тёмная фигура склонившегося надо мной мужчины.
– Это потрясающе. Более стремительной регенерации я ещё в жизни не наблюдал. Если бы сам не видел, в каком вы были состоянии, просто не поверил бы, – блаженно улыбаясь, бормочет странного вида старичок. – Можете что-нибудь сказать?
Он вообще нормальный? Выглядит так, будто сбежал со сцены театра прямо во время пьесы. Или со сьёмок исторического фильма.
Ну-у-у… или с дурки. Уж больно взгляд неадекватный. И этот костюм, будто из прошлого века. И всклокоченная шевелюра, как у Эйнштейна… но больше всего меня напрягает то, что ладони у этого старика светятся.
– Кто вы? – сипло выдыхаю я. Совершенно чужим голосом.
– Ах да, простите, – хлопает себя по лбу этот странный персонаж. Светящейся ладонью, да. – Моя покойная Летти всегда меня ругала за мою рассеянность. Забыл представиться. Мэтр Селестино. Можно, просто дядюшка Тино.
Не прекращая говорить, старик смущённо чешет седую макушку, а затем снова поднимает руки надо мной.
И они начинают светиться ещё сильнее. Слепящим белым.
Я, наверное, с ума сошла. Или лежу поломанная в коме и ловлю галлюцинации.
– А в нижнем квартале меня и вовсе все знают, как чудака Тино, – продолжает он. – Я аптекарь. Сейчас. А вообще было время, служил придворным лекарем во дворце, но потерпел полное поражение в войне с надутым индюком Эмилаем. Он лучше умеет целовать задн… простите, лучше ладит с вашим свёкром.
Какой дворец?! Какой свёкр?! О чём этот чудак говорит?
Он… Он вот сейчас серьёзно? Все эти объяснения… его поведение… эти руки!!!... слова... вся ситуация, всё это настолько дико, странно и неожиданно, что я даже о своём плачевном состоянии на некоторое время забываю.
Только и могу, что во все глаза таращиться на этого «дядюшку Тино», пытаясь хоть как-то переварить услышанное. И понять, что происходит.
Поводив надо мной ладонями-фонариками, старик убирает их, суетливо идёт к массивному, грубо-сколоченному столу, и принимается там рыться, выдвигая ящики и бормоча себе что-то под нос.
А я теперь могу лучше рассмотреть окружающую меня обстановку. И она вызывает ещё более ощутимый когнитивный диссонанс. Я даже не сразу улавливаю чем именно.
И лишь спустя несколько секунд до меня доходит, что в поле моего зрения попросту нет привычных любому современному человеку вещей. Никакой техники, электрических приборов, гаджетов. Ни намёка на пластик, полиэтилен и прочую синтетику. Всё здесь выглядит старинным, сделанным вручную. И с использованием только природных материалов. Мебель, ткани, посуда… Я будто в музей попала.
После аварии?
Ну бред же!
Мелькает глупая мысль, что я сейчас сплю и всё это мне снится. Но даже если моё сознание способно выдать такую дичь, то собственные ощущения так ярко и отчётливо во сне сниться не могут. Насколько мне известно.
Тогда где я?
Что со мной?
– Ваше высочество, раз уж вы пришли в себя… – снова появляется рядом со мной мой чудаковатый глюк. Садится рядом с моей кроватью, или на чём я там лежу. – Может, расскажете мне, как вы оказались в нижнем квартале? И от кого убегали?
– Почему… вы называете… меня так? – выдавливаю из себя встречный вопрос.
– Ох, дитя. Неужели вы думаете, что я мог не узнать жену наследного принца? – добродушно ухмыляется дядюшка Тино, истолковав мой вопрос по-своему. – Тем более, что с вашей свадьбы ещё и двух месяцев не прошло. Ох, какой был праздник. Какая церемония красивая. Ваш с принцем свадебный кортеж ещё долго будут обсуждать все столичные кумушки.
Глава 4
Наверное, будь я в нормальном состоянии, мне бы такое и в голову не пришло. Но сейчас, всем своим существом ощущая чуждость всего, что меня окружает, я вдруг ловлю себя на абсурдной мысли, что, возможно, меня выбросило куда-то за пределы родного мира и времени.
Старый… лекарь рассказывает мне о том, как я выходила замуж за какого-то принца месяц с лишним назад… А я понимаю, что он не врёт. Чувствую это. Он верит в то, что говорит.
Он действительно считает меня этой самой принцессой.
Настолько искренне, что мороз по коже берёт.
Того, что со мной происходит, просто не может быть. Я помню аварию. Помню, как неслась на меня фура, помню осколки в лицо и боль ломаемого тела… Даже если бы я выжила, что маловероятно, то наверняка, очнулась бы в совсем другом состоянии. В другом месте!!!
