Странная встреча у нас получается. Собрались представители трёх королевских домов Совванира и сидят запросто общаются на ступеньках под статуей Богини. По крайней мере, наша половина компании.
– Может, они её просто в жертву хотели принести, и им требовалось, чтобы Анна добровольно на это пошла? Вот этот тёмный и обманывал Иезеннию. А та свою воспитанницу. – О своих видениях я уже всем рассказала.
– Может и так, – согласно кивает Анэллия. – Но люди часто идут по пути наименьшего сопротивления. Ложь, особенно такая долговременная, вполне может быть раскрыта. Даже случайно. Откуда ему было знать, какую информацию можно прочесть в ведьмовских гримуарах? Гораздо проще, как по мне, сказать… перекрученную версию правды, чтобы управлять этой вашей Иезеннией. Тогда и вероятность, что она добавит каких-то неправдоподобных деталей становилась меньше.
– Ну в общем-то логично, – киваю согласно. – Но зачем тёмным возвращать в Совванир ведьм, если они сами их и уничтожили?
– А если… они не слепо уничтожали, а как-то использовали? А те умирали в результате, – задумчиво прищуривается Мэл. – Ведь что получается, тёмные откуда-то берут свою неправильную, извращённую силу, долголетие…
– Их магия кровавая, завязанная на жертвоприношениях, – делится Тайрэн. – А жертвоприношения тем больше энергии дают, чем сильнее жертва. Это если с магами. Корим делился информацией из записей Рифата. Но тёмные ведь наверняка и ведьм на свои алтари когда-то укладывали. А сила ведьмы…
– В душе и её чувствах, – сипло выдыхаю я. – Своей душой ведьмы сливаются со своими стихиями, напрямую черпая их силу. И многие заклинания тёмных воздействуют именно на душу. Правильно? Душу Анны выжгли.
– Яд, которым отравили Тэрэсу, и тем самым выжгли её душу, тоже изобрели тёмные. Я изучала информацию о нём, – кивает Анэллия.
– Так может, они как-то… крали силу ведьм. Или их души? – боже, я сама не верю, что это произношу. – А потом ведьм не стало. Что-то нарушилось в мировом равновесии и те перестали рождаться.
– А тёмным этой силы теперь не хватает. Вот они и решили вернуть своих жертвенных овечек, – криво усмехается Мэл. – Вполне рабочая версия.
– Я… чувствую, что она… почти верная, – сообщает Рамина. – Чего-то мы не знаем, что-то упускаем, но направление выбрали правильное.
Я тоже что-то такое чувствую, поэтому согласно киваю.
– О чём вы? – слышу голос Федерика над головой. И уже в следующую секунду он садится позади меня, обнимая за талию.
– О мотивах Ордена, – поясняю, повернув голову. И замечаю, что остальные тоже уже пришли к нам. – У нас возникла версия, что они действительно хотели сделать Анну ведьмой, чтобы потом забрать её силу через жертвоприношение.
– Мне не нравится эта версия. Она означает, что ты в гораздо большей опасности, чем была сама Анна. Поскольку уже являешься ведьмой, – мрачно произносит муж. – Ни на секунду теперь не останешься без охраны. –Поднимает взгляд на Корима. – Когда Иего можно будет допросить?
– Уже этим утром. Наши целители погрузили его в целебный сон, чтобы продемонстрировать людям твоего отца, как добросовестно мы лечим этого подонка и даже не пользуемся ситуацией, чтобы получить от него какие-либо сведения, – цинично усмехается тот. – На рассвете его выведут из стазиса. Как только что-то станет известным, я сразу же сообщу.
А до рассвета уже не так и много осталось. Ночь за всеми этими разговорами как-то незаметно прошла.
– Буду весьма признателен, – кивает Федерик. – Если не возражаете, предлагаю на этом закончить нашу встречу. Нам с женой пора возвращаться в Анжерон. Утром я должен присутствовать на совещании министров, и моё опоздание может вызвать подозрения у отца. – Он поднимается на ноги и протягивает руку мне, чтобы помочь встать. – Благодарю всех, что пришли. Я, признаться, не ожидал, что мне кто-либо протянет руку помощи в сложившейся ситуации.
– Вражда между нашими странами началась с твоего отца, – веско произносит король Яргард. – Сначала он поссорил Сэйнар и Босварию, надеясь под шумок урвать себе кусок побольше, потом попытался с помощью твоей сестры захватить власть в Сэйнаре, не только сломав её судьбу, но и едва не покалечив этим моего сына, тем самым поставив под угрозу весь род Сэйнаров. В своей жажде власти он всегда был готов идти по головам, калеча и разрушая. Вмешиваться во внутренние дела Арганды мы не имеем права, доказать вмешательство Гельмута в наши не всегда представлялось возможным, поэтому ему многое сходило с рук. Но сейчас, он перешёл все границы, нарушил нерушимый закон, принятый нашими предками, стал преступником, по сути, и этим сам себя низверг. Поэтому Сэйнар полностью поддерживает тебя, Федерик, как единственно-возможного теперь правителя Арганды.
– Так же, как и Босвария, – согласно кивает Корим.
Глава 65
Федерик
Мы с моей ведьмочкой под новыми личинами уже уходили, когда Анэллия нас догнала и попросила уделить ей минутку. Пришлось немного задержаться.
– Федерик, я хотела извиниться, – произнесла женщина, так похожая на мою сестру внешне. Но не она. Не Тэрэса. – За то, что скрыла от вас правду о смерти сестры. Я-а-а… меньше всего мне хотелось причинить боль её семье. Вам, вашей матери. Мне очень жаль, что стала причиной её страданий.
Не знаю, как бы ответил, раньше. До Ланы. До того, как сам убеждал дарованную мне Богиней женщину, что она не виновата в смерти своей предшественницы и не несёт ответственности за действия убийц. Мою покойную жену мне искренне жаль, я чувствую вину, что не защитил, потребность наказать виновных. Но на этом всё.
Моя ведьмочка мне гораздо ближе и дороже, как бы цинично это не звучало. За столь короткий период она стала нужна мне. Пробралась под кожу, укоренилась в сердце. Оплела своими чарами, своим теплом, своей лаской, нежностью, страстью, искренностью… Не уверен, что смогу теперь без этого обходиться. Точнее, почти уверен, что не смогу.
Она и сейчас стоит рядом и в немой поддержке сжимает мою ладонь, заставляя… любить её ещё сильнее. Впервые в жизни… любить свою женщину и чувствовать, что эта женщина любит меня. Так словно мы всегда были вместе, и всегда будем. Даже осознание того, что я испытываю к ней было таким же естественным, как само чувство. Словно по другому с ней и быть не могло.
Но к той, что заняла место моей сестры, мне сложно относиться столь же непредвзято. Хоть я и понимаю, что несправедлив. Поэтому привычным усилием воли смиряю свои чувства.
– Вам не за что извиняться, – смотрю на неё. – Ваши действия были оправданы и целесообразны. На месте вашего супруга я бы точно так же охранял вашу тайну. Собственно, я уже так делаю в точно такой же ситуации.
Заставляю себя внимательно изучить это лицо, прочувствовать её эмоции. Принять тот факт, что Тэрэсы уже давно нет. У Анэллии и мимика другая и взгляд. Но главное – у неё душа другая. Моя сестра, искалеченная внутренне и сломленная тираном отцом, никогда не была настолько цельной, светлой… доброй и сострадательной. Настолько искренней. И никогда бы не смогла такой стать, как бы матери ни хотелось думать иначе. Выбор Богини мне понятен.
