Нужно убраться из комнаты. Если вдруг сигнал перстня чем-то заглушили, у меня в кармане пеньюара ещё почтовый футляр есть и бумажки для писем. Мне так спокойней было – держать их при себе. Видимо, паранойя – штука заразная.
Мэтр никак мне не препятствует, лишь наблюдает с каким-то даже научным интересом.
Но когда я уже пересекаю половину пути до ванной комнаты, меня настигает вкрадчивый вопрос.
– И как же ты догадалась?
Не раздумывая больше, я стремглав бросаюсь к заветной двери. Но что-то обжигающее бьёт меня между лопаток, и тело мгновенно немеет, застывая в немыслимой позе. Качнувшись, я начинаю падать лицом вниз.
– Ну что же ты, глупышка? – перехватывает меня за талию... Мессир, ставя в более устойчивое положение. – Ещё личико своё красивое разобьёшь, а нам с тобой предстоит вместе выйти из этого дома и отправиться в небольшое совместное путешествие.
– Как-к-кое путешествие? – выдавливаю я хрипло, с ужасом наблюдая за этим психом. Нверное, хорошо, что мне хоть лицо не заморозил.
Селестино с блаженной улыбкой хлопает меня по щеке.
– О, тебе понравится. Мы переберёмся в небольшое имение на севере страны. Поживём там, пока ты восстановишь свои силы. А потом всё-таки доведём до конца то, что начали. Ты выполнишь своё предназначение, а я своё.
– Вы ненормальный. Никто вам не позволит вынести из этого особняка моё бесчувственное тело.
Я точно знаю, что дом охраняется. Федерик оставил за главного того самого Дэмиэно. Мне ещё Бригитта жаловалась, что он по сравнению с даном Рэймандо просто жуткий тип.
– Ну зачем же бесчувственное? Ты сама со мной пойдёшь.
– Вы точно спятили, – невольно фыркаю я.
– Да неужели? – почти ласково улыбается главарь уничтоженного ордена. – А что если я скажу тебе, что могу в любой момент заставить твоего мужа умереть в невыносимых страданиях?
В груди всё леденеет от ужаса. Нет. Нет, только не это.
– Вы лжёте, – выплёвываю. – Я уничтожила ваше заклинание.
– Ты уничтожила всего лишь узы подчинения, – насмешливо качает головой Мессир. – Жаль, конечно. Король-марионетка был бы мне весьма удобен, но я уж как-нибудь обойдусь. Всё равно при желании я могу добиться от него чего угодно. Даже ещё раз тебя отдать. Теперь уже осознанно и по доброй воле. Думаешь он никогда так не сделает? Хочешь знать, что заставит его тебя по-настощему предать?
На меня по-доброму смотрит тот самый чудаковатый лекарь, которого я первым увидела в этом мире. Тот, к кому испытывала искреннюю симпатию, не чуя подвоха, и кому позволяла лечить себя. И этот его добродушный вид настолько не вяжется с тем, что он говорит, что меня просто на мелкие ошмётки внутренне разрывает когнитивным диссонансом.
– Ну что же ты? Неужели неинтересно? – склоняет голову набок. И смотрит, как на нерадивую ученицу.
– И что же? – иду у него на поводу, лихорадочно пытаясь сообразить, как выпутаться, из этой ситуации. Не знаю, сработало ли кольцо. Сил противостоять тёмному у меня сейчас нет. Хотя, думаю в случае непосредственной угрозы для моей жизни, какие-то да найдутся.
– О, всё очень просто. Ты могла бы и сама догадаться, Анна. Дочери. Всем известно, что наш молодой король очень хороший отец. Любящий. Опекающий. Заботливый. Ради своих детей одну ведьму он мне уж точно отдаст. В конце концов, наследника ему может родить и другая женщина. А вот что ты можешь сказать о себе, Анна? Ты хорошая мачеха? Любящая? Что выберешь, свою жизнь, или жизни твоих милых маленьких падчериц?
– Вы не посмеете, – хриплю я, чувствуя, как мертвеет всё внутри. Знает, куда бить, мразь.
И сама понимаю… посмеет, точно посмеет. Для этого отмороженного маньяка нет ничего святого.
Глава 73
– Ты так думаешь? – насмешливо щурится мессир. – Мне будет жаль, но чего не сделаешь ради великой цели? Я слишком долго ждал тебя, огненная ведьма рода Мораду. Слишком многое потерял… всех моих чад, моих верных последователей. Так что… юные принцессы вполне могут послужить моим целям. Магия крови открывает потрясающие возможности. А родственная кровь образует связь даже между теми, кого не связывают родственные чувства. Взрослого мужчину и его тирана отца. Маленьких принцесс и их покойного нелюбимого дедушку. Его жертва была ненапрасной, поверь. Вся королевская семья теперь у меня в ладони, – Селестино показывает мне свою руку. Между пальцами уже клубится свитая из кровавых нитей багровая тьма. – Что скажешь? Потянуть за жизненные нити твоих падчериц, или может, твоего мужа. Или всё-таки пойдёшь со мной сама?
– Пойду, – шепчу обречённо. По щекам текут слёзы, а сердце болит так, что дышать больно.
Да, он безошибочно нашёл моё самое слабое место. Ради любимых я на что угодно пойду.
– Умничка. Тогда я сейчас тебя освобожу, и ты оденешься в дорожное платье. Кольцо на пальце можешь не крутить, я заглушил сигнал. И никто не знает, что я здесь. Защита дома меня пропустила, как своего.
– Это тоже благодаря жертве короля? – смотрю на коварного старика с ненавистью, когда он приближается, чтобы снять с меня обездвиживающее заклинание. И едва не скриплю зубами, когда предварительно обыскивает мои карманы и находит почтовый футляр.
– Частично. Но ещё я оставил для себя небольшие лазейки-якоря, когда приходил сюда в прошлые два раза. Успех любого важного дела зависит от точного расчёта и предусмотрительности, – с довольством сообщает мне мессир, изъяв мою последнюю надежду. – Иди одевайся, я подожду. Освежишься позже.
И я иду. Потому что другого выхода пока не вижу. Даже если сейчас найду в себе силы атаковать его огнём, это может только навредить. То, что мне не пробить его щиты, я поняла ещё там, в пещере.
Может, элементарно ударить чем-то по голове? Ну не железная же она у него. Но скосив взгляд на опустившегося в кресло старика, я понимаю, что скорее всего он прикрыт достаточно сильными щитами. Если его мой огонь не взял, что является вполне физическим воздействием, то с чего я взяла, что от удара он не защищён?
Нет, когда на кону стоят жизни Эми и Кати, рисковать нельзя.
Разумней сделать вид, что смирилась, выждать и найти безопасный для моих близких способ поквитаться с этим подонком. В конце концов, у мене есть неизвестный ему козырь – Рамина. Что-нибудь придумаю.
– Я одного не пойму, мессир, – произношу, снимая с себя пеньюар в гардеробной. – Ели я вам так была нужна, зачем вы меня отдали мужу? Зачем разыграли весь этот спектакль со спасением и прятками в вашей аптеке? Зачем убрали следы изнасилования? Зачем потом сами подсказали, что в моём ранении виноваты последователи культа, пугали меня королём?
У меня в принципе уже есть подозрения, с чем всё это связано, но пусть сам мне расскажет. А он расскажет, я почему-то уверена.
– Я же никуда не убегала после провалившегося ритуала инициации, не так ли? – надев панталоны и лёгкие чулки, я натягиваю на сорочку самое удобное дорожное платье, под которое не требуется корсет, и выхожу обратно в спальню, на ходу поправляя одежду и затягивая шнуровку спереди.
