– Никогда не пейте дешевое вино. … Я … вышла за тебя замуж Эйдан! Я чёрт возьми, твоя жена! Уже. А эта жуткая показушная свадьба с безвкусной музыкой и толпой кровожадных гостей уже через пять дней! – в ужасе выдавила я. – Это катастрофа! Кошмар! Я ужасная мать, ужасная жена, и ужасный человек тоже. Почему ты смеёшься, Эйдан?! Тебя это всё должно привести к панике!
– О да! – потешался он надо мной. – Всем доброе утро! Кстати, молодец, что вскочила ни свет ни заря, у нас полно дел. Нужно проследить, чтобы всё организовали правильно.
– Боже, Эйдан, зачем весь этот пафос? Мы же женимся не в первый раз. Пусть всё будет просто – ты, я, священник, … и всё. У меня дурное предчувствие.
– Кира, – стягивая с меня полотенце, успокаивающе прошептал Эйдан. – Это обычная истерия, а не предчувствие. И именно на тебе я женюсь впервые. И моё положение обязывает устроить помпезный праздник. Всё будет отлично. Давай ещё раз в душ, но только со мной и без перепуганных воплей.
– Вот, это тебе, – через два часа Эйдан положил передо мной странно длинный список.
– Это что такое, программа на год?
– Вообще-то на день, а вечером мы поедем к твоим детям, – властно бросил мне Эйдан, надевая пиджак. Будто утром в душе со мной занимался любовью совершенно другой человек. Этот занятой мужчина был собран, хладнокровен и чужой.
– Кто ты чудовище? – выдавила я, глядя на него насупившись.
– Я умею переключаться, – чмокнув меня в лоб, мой муж исчез, оставив после себя в воздухе витающий аромат.
Это, как назло, был какой-то список для Золушки! И ни одной подруги, которой можно было это всё перепоручить. Выбрать цветы, заехать в салон померить платье, обсудить меню, заказать торт, поговорить со стилистом, посетить косметолога, где-то раздобыть подружек невесты, написать слова клятвы и прочая свадебная ерунда. Организатор, конечно, был, но я должна была всё с ней согласовывать. И всё это было чертовски утомительно, и совсем не захватывающе, как считают многие!
Я разобралась с цветами и окончательно застряла на платье.
– Так все сели сюда! – приказала я вечно следующим за мной охранникам. – Вы мужики, вам должно быть виднее. Должна же от вас сегодня быть хоть какая-то польза. Вот настроение у меня сегодня такое – не нравится мне ничего. Я буду мерить эти дурацкие платья, а вы скажите какое мне идёт!
Кроме организаторши и дизайнера платьев, я ввела в замешательство ещё и телохранителей. На седьмом платье я устала надевать и стаскивать с себя этот узкий кружевной ужас.
– Так, ты! – ткнула я пальцем в выборочную жертву.
– Третье, миссис Прайс, – совершенно уверенно заявил телохранитель.
– Выбрали, – поставила я галочку. – Холли, меню выберете сами. Узнайте, что не любит моя свекровь – это и закажите. Так косметолога мы пропустим, стилиста тоже, и журналистов, пожалуй, я сегодня не настроена изящно излагать. Торт. … Ребята, будете пробовать торты! – «обрадовала» я телохранителей.
Звонок Эйдана застал меня в кафе, где я мучилась над составлением своей клятвенной речи.
– Мне плохо, – произнёс он в трубку.
– И это ты ещё не мерил платьев, – обреченно выдавила я.
– Нет, ты не понимаешь – я в офисе. У меня была встреча в зале, но я ни хрена не услышал, потому что пока директор компании-партнёра расписывал мне перспективы я вспоминал тебя вчера на этом столе!
– Мой бедный несчастный муж, – поиздевалась я. – Хочешь я приеду и утешу тебя? – я сто процентов рассчитывала, что Эйдан откажется, ведь он живёт по распорядку и записям секретаря.
– Я поэтому и звоню. Сейчас же приезжай! – теперь уже он огорошил он меня.
– У вас через полчаса встреча, мистер Прайс! – напомнила секретарша Эйдану, когда тон затаскивал меня в свой кабинет.
– Знаю я! – рявкнул он. – Ты освободила мне все вечера на этой неделе?
– А что у тебя вечерами?
– Выполнения твоих условий, – отвечает мне Эйдан, быстро стаскивая с меня одежду. – Сегодня мы не будем выгонять людей на улицу, поэтому нужно постараться не шуметь.
– Нас и так называют чокнутой парочкой. В газете прочитала. Людям нужны зрелища.
– Этим зрелищем, я предпочитаю наслаждаться без свидетелей.
Если утром у меня была паника, то к вечеру я задумчиво сникла и мой муж из-за этого начал хмуриться, но разговор упрямо не начинал, потому что знал, что я снова начну ныть из-за свадьбы. Поэтому я вздыхала как можно громче и чаще, пока у него не сдали нервы.
– Кира что не так? – процедил он сердито.
– Где я возьму подружек невесты? Идиотизм какой-то! Можно это будут твои гейши? – съязвила я. – Для меня свадьба из того же раздела, что разрушения и смерть. А клятва? Это же просто слова. Вот ты написал клятву?
– Да, – мрачно выдавил Эйдан, сверля меня глазами.
Когда любишь человека – чувствуешь, когда плохо его душе, когда ему не по себе или ему нужна поддержка, когда нужно молчать или наоборот – говорить. Я всё это чувствовала. То, что его задевает моё отношение к традиционным свадьбам и его общественной роли, то, что мысли обо мне совершенно выбили почву у него из-под ног, то, что в душе Эйдан всё ещё опасается, что я исчезну.
– Мы справимся со всем вместе, – обняла я его. – Ты уже мой муж, а я твоя жена, и мы не станем зацикливаться на мелких неурядицах. Подумаешь, подружки невесты, да кто на них смотрит – поймаем кого-нибудь на улице.
– Я дам распоряжение охране, – усмехнулся расслабившийся от моих прикосновений Эйдан. – Ты каких предпочитаешь, пухленьких, тощих, рыжих? Хотя, если мои парни мерили с тобой платья и ели торты, так и быть, пускай наряжаются в подружек невесты.
– Они-то уж точно не затмят меня своей красотой, – рассмеялась я.
– Люблю, когда ты улыбаешься, – прошептал Эйдан.
У меня дома эмоции бурлили разные, эдакий безумный котелок! Мама, которая теперь упивалась ролью бабушки – была несказанно рада, разве что не танцевала от счастья. Мэтью объявил мне молчаливый бойкот. Джери капризничал, потому что у него лезла десятая пара зубов.
А Натан устроил мне грандиозный скандал по телефону.
– Ты не смеешь мне угрожать! Это мои дети, найди себе других, у тебя их наверняка полно по всей стране! Я сама буду решать, что мне хорошо, а что нет! По горло уже сыта твоими советами! – носилась я по дому как фурия, оря на него в трубку. Эмили предусмотрительно утащила Джери подальше от криков, а вот Эйдан с Мэттом наблюдали за мной с живым интересом.
– И часто они так ругаются по телефону? – услышала я обрывок их разговора.
– Бывает. Он ведь сохнет по ней, а она не может ему простить ту урну. Если бы мой папашка был ей безразличен – она бы так не злилась на него, – ядовито поддел Эйдана Мэтт.
– А-а-а. Слушай, Мэтью, у меня тут возникли важные дела в Сиэтле. Ты мог бы полететь со мной на пару дней, ну не знаю, повидаться с друзьями, например, – ловко закинул удочку Эйдан. – Заодно мы бы могли проследить за погрузкой лошадей, которых вам оставил Нил. Ты ведь лучше знаешь конюхов. С лошадьми я как-то не очень.
