Но вскоре ландшафт под вибрирующим крылом начал меняться. Река Ирвиан ушла влево, на белых полях появились проплешины песка, буйно цветущие розовым и красным кустарники, а иногда и одинокие раскидистые деревца. Земля теперь напоминала рыжее полотно в красно-зеленую крапинку. Посреди этой пестрой пустынной степи Фрэнк приметил и первый город – вереница одинаковых кирпичных домов огибала высокие остроконечные мачты-насосы, выкачивающие горючее масло из недр. Рядом находился завод, резервуары с водой, какие-то цистерны и ангары, в небе парили аэростаты, а на север уходила колея железной дороги.
Набрав высоту, дирижабль плавно повернул на северо-восток, разошелся бортами с воленстирским воздушным кораблем, затем еще с одним и еще. В технических журналах писали правду – эти штуки и в подметки не годились регесторским аппаратам. Не машины, а какие-то… дымившиеся консервные банки, часто вообще ржавые! Некоторые экземпляры буйной фантазии черных летали даже без несущего баллона, на крыльях с вентиляторами. Фрэнк до конца не представлял, как такое вообще возможно. Брр! Уродские, вонючие, еще и опасные…
По мере продвижения на север пустоши бледнели, а между редкими рабочими поселками, раскиданными по огромной территории, гуляли пыльные вихри, кружившие сухие ветки. Растительность теперь встречалась только рядом с ирригационными сооружениями, и вся она цвела – каждый кустик, каждое деревце, даже пальмы. Когда ветер ощутимо потеплел, наполнился гаммой незнакомых терпко-сладких ароматов, а на востоке показалась морская лазурь, Фрэнк догадался – Тиреград уже совсем-совсем близко. Он внимательно всмотрелся в даль.
Прямо по курсу, в пышущей жаром дымке земля и небо рождали иллюзорные силуэты легендарной Великой пустыни, под ними раскинулся такой огромный и одновременно такой крошечный по сравнению с дюнами город.
Царство Воленстир. Окрестности Тиреграда
Флориан Келерой
Прислонившись к бортику, я машинально крутила в руках таинственную записку. Две бессонные ночи, проведенные в тревоге и постоянном ожидании разворота дирижабля, – отличная возможность обдумать случившееся. А если никуда не нестись сломя голову, начинают приходить всякие мысли, порой даже слишком много мыслей. И выводы напрашиваются невеселые. Главный из них – меня снова пытались попользовать…
Палуба под ногами завибрировала, крылья щелкнули и резко развернулись, дирижабль накренился, полетев вниз навстречу изумрудным волнам. Мне показалось, будто мы падаем, аж дух захватило! Я покрепче ухватилась за трос и покосилась на Тин, но та как ни в чем не бывало продолжала сверяться с картами и улыбаться. Все нормально? Фух. Волнительное это занятие – болтаться в воздухе… бодрит. Почти как ходить по стропе над пропастью. Мне нравится! А море-то какое… какие цвета необычные – вся палитра синего и зеленого. Признаю, завораживает.
Вообще-то, зимой в Воленстире неплохо, многие наши аристократы проводили тут отпуска за баснословные деньжищи. Туристов отвозили на шикарные изолированные острова, холили, лелеяли, берегли от местного общества и любого неудобства. Кто бы отказался от подобного – полежать на розовом песочке под пальмой?
Но что-то я отвлеклась, засмотрелась, обольстилась? Вспомнила прежние мечты о безбедной жизни? Не стоит, Фло. Во-первых, надо еще долететь без сложностей, граница позади, но… в случае чего два обученных пилота против меня одной – это дурной расклад, поэтому нельзя терять бдительность. Во-вторых, курорты нам точно не грозят, комнату бы снять. За завтраком Тин обмолвилась о заоблачных ценах в Тиреграде. Да и кому нужны красоты, когда местное общество было неразвитое, погрязло в диких традициях, хотя гордо и всерьез считало свое царство-государство передовым в исследованных землях. Воленстир – передовой? Три ха-ха! Скорее жестокий, коварный и лицемерный.
Эти определения лучшим образом описывают злую насмешку местного царя Тамико над прекрасной половиной своих подданных. И ведь многие воленстирки искренне верят, будто живут в лучшей на свете стране, созданной чуть ли не для них одних! Казна оплачивает им учебу в любом заведении Воленстира, юные клуши вольны устраивать свою жизнь как угодно, заниматься чем угодно. Хочешь открыть свою фирму? Пожалуйста! Еще и ссуду беспроцентную дадут. Освоить магию? Никаких проблем! Говорят, их даже в регулярную армию принимают, неясно, правда, кем… Мужчины слова не смеют сказать неприкосновенным девицам без их позволения. Ну и важнейшее, вишенка на торте – воленстирка сама выбирает себе супруга. Она спокойно встречается с десятком кандидатов много лет, и те не притронутся к ней, не выкажут ни малейшего недовольства, пока она не определится с женихом. Просто чудо, а не общество! Сейчас разрыдаюсь!
Но, к сожалению, как это часто бывает, все хорошее когда-нибудь заканчивается. С судьбоносным выбором девица должна определиться до тридцати лет, иначе ждет ее особый закрытый Остров, где этот выбор сделают за нее власти. Никакие свадьбы дикарям не нужны – союз считается заключенным, как только случается первая брачная ночь, а после уже муженек-хозяин полностью определяет жизнь своей женушки, ее занятия, круг общения и прочее. Часто со старыми увлечениями приходится завязывать. И не подчиниться своему господину нельзя – по закону. Да и как не подчиниться, если токсичный мерзавец может лишить ее не только свободы, но и памяти, по сути, уничтожить личность!
Кстати, мерзкие способности черных не принято обсуждать открыто, за это штраф полагается. Ну еще бы! Нечего пугать невинных барышень раньше времени! И если в Регесторе об опасности варваров знала любая школьница, то в Воленстире в нее порой даже не верили либо утверждали, будто не каждый местный мужчина способен на подобное, мол, дело это сложное, память стирать… Бред!
Какое счастье, что я не девственница и при этом еще и привитая. Один год неприкосновенности мне обеспечен, а воленстирок жаль, конечно…
Ну да предки с ними, своих проблем достаточно. В очередной раз пробежала взглядом по строчкам. Каких версий я уже только ни напридумывала, но с абсолютной уверенностью могла утверждать лишь одно – за нами следили. И за мной, и за Фрэнки.
А вот с ответом на вопрос «кто?» возникали глобальные трудности. Наблюдение за собой я ощущала еще после теракта в институте и предполагала, что ведет его Ведомство, все же мы с Максом были любовниками. Тем не менее предупреждение о розыске субботним утром явно пришло не из департамента правопорядка. Здравый смысл подсказывал – официальные служители закона так не работают.
Тогда кто? Неизвестные заказчики, вычистившие мой дом? Кому неизвестные, а кому известные. Макса финансировали воленстирцы, никто иной просто не мог предоставить нам такого сложного оборудования. Черные ублюдки своего добились, загребли себе секретные регесторские схемы, и зачем бы им вспоминать о бедной регесторке теперь? Совесть замучила? Решили гонорара приплатить? Я не против, конечно, каждый шег на счету, но… Вряд ли в таком случае негодяи станут подсовывать мне бумажку «ни за что не лети в Воленстир», это… нелогично.
Кто еще? Друзья Макса? О, эти обрадуются, если я сдохну в муках. Покоя не давали два слова – «билеты в Рашарст», они же навели меня на самую стройную теорию.
