Изумрудный дядя Бруно и крысы. Может, это видение? Не представляю, как это поможет мне спасти дом, наше волшебство и род Мадригаль. Внезапно слышится скрип и крокот. Тукан встревоженно смотрит в сторону дальней части комнаты, откуда доносятся звуки, и снова улетает.
– Слабак, – говорю ему вдогонку. Хотя, если честно, умей я летать – тоже бы последовала за ним.
Но нет, приходится идти дальше. Волшебство надо спасти. И семью. И Энканто. Иду на сияние, в самое сердце убежища Бруно. Но вот я вхожу в тёмную комнату, и... в ней ничего нет. Только круг из песка.
– Пусто, – говорю я вслух, и словам вторит эхо. – И это после стольких трудов? – Я оседаю без сил прямо на пол. Ну забьётся песок в одежду, ну и что? Не я же у нас идеальная.
Сажусь по-турецки, подбородок на локти, локти на колени. Что теперь? Не зная, чем себя занять, опускаю взгляд и провожу рукой по песку. Из-под песка проступает яркое сияние. Это ещё что?
Очередной изумруд. Но как будто другой! Раскапываю дальше... Вскоре становится ясно: это кусочки какого-то большого изумруда, с какой-то новой картинкой. Может, вот оно, видение Бруно?
Ползаю вокруг, сдуваю пыль с изумрудных осколков. Они, очевидно, были частью видения, только их так раздробило... Во что они складывались, определить невозможно. Подбираю один. Ещё. Они, точно кусочки мозаики, у каждого зубчатые концы и своя странная картинка. Подбираю парочку, пытаюсь составить вместе – нет, не подходят. Заменяю один. Да, самое то. И на двух уже видно немного изображение...
– Что это такое? – Щурюсь, не могу понять. Но что-то знакомое. – Да это же я! – От удивления роняю кусочки из рук. – Моё лицо! Это что же, я – часть видения Бруно?
Подбираю с пола ещё кусочек, ещё. Ещё. Может статься, это что-то важное. На всякий случай сложу к себе в мочилу. Внезапно пол вокруг начинает как будто потряхивать. Та-ак, он в самом деле трясётся! Оглядываюсь – везде трещины, и сквозь них уже проваливается песок. Хватаю поскорей остальные осколки, пока они не ускакали от меня в потоках песка. Я и сама точно деревяшка на реке, меня несёт течением. Прижимаю к себе мочилу, попутно выхватываю из песочных завихрений зелёные осколки. Ого, впереди показалась дверь – это выход! Тянусь что есть сил к ручке, дёргаю, и...
Она заперта!
Кругом на глазах растут кучи песка. Скоро они скроют меня с головой. Бежать некуда. Нужно выйти, открыть дверь! Подтягиваю мочилу на плече повыше – всё путём, у меня получится.
Дёргаю за ручку что есть сил, тереблю в стороны...
Ф-фух! Дверь распахивается, и меня выносит наружу цунами песка.
Глава 10
Луиза
ЧТО-ТО ТОЧНО НЕ ТАК. Со мной творится что-то... странное. Только закончила с площадью, и вдруг – оп! – падаю с ног от усталости. Прямо невозможно хочется спать. А я никогда днём не сплю. Спать надо ночью. Днём надо делать дела.
И тем не менее сегодня не смогла устоять – прикорнула минутку, раз уж ослики собраны и у сеньора Рендона... Открываю глаза – опять разбежались! А река... Ох-х, бабушка меня просто убьёт.
Тащусь домой. В патио Камило играет в футбол с Каситой. Это у него любимое занятие, после подражания другим. Так вот, играет в патио, и лестница на галерею – это у него ворота. Бьёт по мячу, а ступеньки отбивают. Обычно мы эти звуки целый день в доме слышим – как мяч стукает, да как мальчишка смеётся. А сегодня что-то даже смотреть на этот мяч утомляет. Как будто слишком быстро мельтешит. Как будто слишком сильно в Камило летит...
– Касита, помягче! – кричит дому Камило. А мячик всё равно прямо в него и с большой силой. Тут в патио спускается Мирабель, Камило поворачивается – и бум! Ему мячом прямо по голове.
Это на Каситу не похоже. Обычно она очень мягко играет. По крайней мере, мне так в детстве казалось, когда она играла со мной.
– Мирабель! Осторожно! – кричим мы ей, но она заворачивает за угол на галерее и врезается прямо в бабушку. Обычно Касита следит, чтобы такого не было, осторожно проводит одного или другого в обход. Бабушка роняет ключи, те звенят, Мирабель роняет мочилу, из неё что-то рассыпается.
– Прости, бабуль, прости, – бормочет Мирабель, падает на колени и начинает собирать, что там у неё рассыпалось. – Я просто... э-э, всё нормально. Всё в порядке.
Нормально? Не похоже. В порядке? Точно нет.
– Откуда это ты вылетела на всех парах? – спрашивает бабушка.
А действительно, откуда? Хороший вопрос. И нашла ли она видение? Оседаю в раздумьях на гранитный валун в углу патио. Может, нашла, и те странности, которые со мной творятся, с этим как-то связаны? Чёрт, надо же мне было проболтаться! Но, с другой стороны, поделиться с кем-то всем, что накопилось внутри, было так приятно.
– Да я... э-э... – мямлит Мирабель.
Поднимаюсь на ноги. Встряхиваю руки, похрустываю шеей. Наверняка ведь из ничего разнервничалась... Думаю так: если всё в порядке, то сейчас подниму этот камень. Обычно мне ничего не стоит, сто раз поднимала. Вечно они там спорят, где он лучше смотрится. Наклоняюсь, обхватываю руками его шероховатые бока, и...
– Мой дар! – верещу я на весь двор. Я не могу поднять камень! Он прямо как кусок... м... гранита. Тяжёлый! Неужели так оно чувствуется для тех, кто без дара? Вроде Мирабель? Боже, это, наверное, сон.
По галерее поспешно шаркают ножки бабушки, и она сбегает ко мне по ступенькам.
– Луиза, что? Что?
– Я теряю свой дар!
Бросаю попытки поднять валун, снова сажусь на него верхом. В панике опускаю голову на руки.
– В смысле? – Мирабель оседает передо мной на корточки, берёт мои руки в свои ладошки.
– Так что? – Бабушка становится рядом со встревоженным лицом.
– Я должна была помогать городским, – хнычу я, – но устала и решила сделать перерыв.
Мирабель ахает.
– Знаю, мне не положено, но я просто заснула! А когда проснулась, река всё запрудила, потому что я не успела её подкопать, как надо, и... Я тебя подвела, бабуль. – Беру бабушку за руку. – А потом эти ослики опять разбрелись по кукурузному полю, и я хотела их собрать, но они стали что-то такие тяжёлые...
Показываю на деле – тяну и тащу камень. Лицо заливает пот от усилия... Или от паники?
Бабушка сверлит взглядом Мирабель.
– Это ты ей что-то такое посоветовала, м-м?
– Я... э-э...
Бабушка, конечно, тоже волнуется, понятно.
Всё, больше не могу. Пусть это грубо, пусть это по-детски, но я вырываюсь и бегу к себе в комнату.
– Так ты с ней сегодня разговаривала? – слышу за спиной допрос бабушки, пока взбегаю по ступенькам. Но прежде чем Мирабель успевает ответить, раздаётся звон церковных колоколов. Пора. Бабушка откашливается и сообщает:
