– Ничего страшного? – переспрашивает бабушка. – Оглянись! Посмотри на сестру!
И тут я понимаю, что Мирабель там не одна. Я удивлённо моргаю. Зрение меня явно подводит. Может, я на солнце перегрелась? Исабела – Исабела? – тоже сидит на груде поломанных веток и оборванных листьев, а вид у неё едва ли более опрятный, чем у нашей сестры. Их лица перепачканы грязью. Платье Исабелы изодрано в клочья, а в её волосах запутались лепестки и сухие листья.
– Посмотри на наш дом! – требует бабушка.
Я послушно оборачиваюсь на Каситу. Вдобавок к ужасной грязи во дворе трещин гораздо больше, чем раньше. Что-то странное и чёрное растёт вдоль ограды балкона. Кирпичи, которыми выложен пол патио, все разворочены, штукатурка большими кусками осыпается со стен. Портреты наших родных висят под разными углами. Может, мне хотя бы поправить фотографию бабушки? Я аккуратно подталкиваю её мизинцем. Она еле сдвигается. Я пробую снова, на этот раз с большим нажимом. Ой! Рама падает, а на её прежнем месте появляются новые трещины.
– Послушай... – начинает Мирабель, поправляя очки. Она делает глубокий вдох и продолжает: – Исабела была несчастна...
– Разумеется, она была несчастна! – зло перебивает её бабушка. Я отступаю немного в тень. Хоть я и сильная, – ладно, я была сильная (только не плакать!) – это не значит, что бабушка меня не пугает. Особенно когда злится. – Ты сорвала её помолвку!
– Но так было правильно... – бормочет Мирабель.
Я вспоминаю, как Исабела смотрела на Мариано. Теперь, когда Мирабель об этом упомянула, я вдруг понимаю, что совсем не так обычно глядят девушки на своих возлюбленных.
– Свеча горела ярче, чем когда-либо...
– Мирабель! – перебивает её бабушка.
Я гляжу на окно бабушки. Даже не знаю. Я бы не сказала, что свеча стала ярче. Если честно, выглядит она совсем плохо.
– Бабушка...
– Свеча к тебе никакого отношения не имеет!
Я чувствую, как разбивается сердце моей сестры, словно оно моё. Я знаю, как бывает больно, если от тебя отворачивается семья. До того, как я потеряла свой дар, мне не приходилось сомневаться, что они гордятся мной. Конечно, иногда всё выглядело так, будто все принимают мою силу как должное и не дают себе труда хоть иногда благодарить, но я всё равно была уверена, что они гордятся мной. Никто не хочет слышать, что нечто настолько важное, как свеча семьи Мадригаль, не имеет к нему никакого отношения.
Но Мирабель не сдаётся. Она продолжает куда более спокойным тоном:
– Я в том видении не просто так. Моё предназначение – помочь всем нам. – Она смотрит прямо в глаза бабушке. – Я могу спасти магию. Ты просто должна выслушать...
– Прекрати это сейчас же! – отрезает бабушка, отводя взгляд. Ой, дело плохо! С каждым её словом кирпичная кладка патио сотрясается. – Трещины! – говорит бабушка, обводя рукой вокруг, чтобы показать, какой урон нанесён дому. – Они из-за тебя! Ты позавидовала дару Антонио, вот они и появились.
Ого! Это жестоко. Моё сердце пропускает удар. Я знала, что день дара нашего примите дался моей сестре непросто, но в бабушкины слова мне совсем не верится. Мирабель бледнеет.
– Нет!
– Луиза потеряла силы из-за твоего вмешательства!
Я прячусь поглубже в тень. Не хочу, чтобы всё стало ещё хуже. Я гляжу на свои руки, которые раньше были такими сильными. Единственное, на что они теперь годятся, это нежные объятия. Но мне не нравится обвинять Мирабель ещё и в этом.
– Ты не права!
– Ты совсем запутала Исабелу! – Бабушка топает ногой. От удара по полу разбегаются трещины. – Бруно ушёл из семьи тоже из- за тебя! И свеча гаснет из-за тебя, Мирабель!
На месте сестры я бы уже наплакала целое ведро. Мирабель ещё держится, хотя её глаза полны слёз!
– Он говорил, что так и будет.
Свеча в окне бабушки подрагивает на ветру, огонь то вспыхивает, то гаснет, отбрасывая тени на трескающиеся стены. Кажется, что в местах, где оказывается тень, трещин становится всё больше. Мне как-то не по себе стоять под балконом. Не стоит ли нам всем перебраться в более безопасное место?
– Ты ошибаешься, – тихо говорит Мирабель.
Даже треск затих от такого заявления.
– Луиза для тебя всегда недостаточно сильная.
Я так и знала. Я знала, что это моя вина. Почему я не могу быть везде одновременно? Новые трещины разбегаются от ног бабушки. Я слышу легко узнаваемый треск мебели – это наш обеденный стол проваливается сквозь паркет прямо в патио. Нужно узнать, не нужна ли моя помощь.
– Исабела недостаточно идеальная. Бруно недостаточно талантлив.
У меня челюсть от удивления отвисает. Я гляжу на Ису, но она не выглядит возмущённой словами Мирабель. Если честно, кажется, она с ней даже согласна. Наша сестра считает, что все мы недотягиваем. А может быть такое, что все мы недостаточно хороши?
– А в тот вечер, когда я не получила свой дар, ты перестала верить и в меня! – продолжает Мирабель. Множество трещин появляется под моими ногами. Я наблюдаю, как они ползут по стенам, поднимаются по опорным столбам. Кирпичная кладка начинает дрожать. – Наш дом разрушается, потому что все здесь не соответствуют твоим стандартам. Вот почему магия исчезает!
Вдалеке слышен шум голосов. Кажется, жители деревни собираются возле нашего дома. Я чувствую запах дыма, видимо, у них с собой фонари или факелы. В воздухе витает страх. «Всё хорошо, всё хорошо», – повторяю я себе, хотя понимаю, что это неправда. Ещё одна картина падает со стены. Я бросаюсь к ней, но ровно в этот момент в другой стороне тоже слышится треск разбитой рамы, так что я бегу туда. «Всё хорошо, всё хорошо!» Треск теперь повсюду! У меня кружится голова, я часто дышу, но всё равно задыхаюсь. Кажется, у меня сейчас начнётся паническая атака.
– Ты не представляешь, чем я пожертвовала ради нашей семьи! – кричит бабушка.
Из-за трещин под ногами Мирабель слегка шатается.
– Это ты не представляешь, что сделала с этой семьёй!
Свеча в окне бабушки едва мерцает, это совсем не похоже на её обычное золотистое сияние. От неё почти ничего не осталось. Она вздрагивает и начинает дымить, как будто из неё сочится пепельная сажа. Я никогда не видела ничего настолько ужасного. Кажется, меня сейчас стошнит. Это настоящий кошмар!
Бабушка смотрит на затухающую свечу. Кажется, теперь вокруг нас совсем не осталось магии, одна боль. Издалека слышатся крики, а из дома доносится грохот. Балки скрипят и стонут. Мне хочется по привычке закатать рукава, чтобы приготовиться поднимать, тащить, ловить, переносить всё, что понадобится. Но тут я вспоминаю, насколько теперь бесполезна. Вот глупая!
Вокруг всё больше трещин, и они растут, самые крупные из них проходят между бабушкой и Мирабель. «Это совсем не хорошо, совсем не хорошо!» Кажется, я уже плачу. Это слабость? Если так, то мне плевать. Я очень хочу к мамочке! Снаружи дома гул голосов и испуганные крики становятся всё громче. Кажется, вся деревня пришла к нашим дверям. Даже не знаю, стоит ли проверить, что у них происходит, или лучше оставаться на месте.
