Одним опасливым движением я притянула к себе Книгу Смерти и прерывисто вздохнула. Хочу ли я знать все о новой себе?
Глава 10
Страницы Книги на ощупь больше напоминали ткань, нежели бумагу: истертые краешки щекотали кончики пальцев, оставляли ощущение пыльной ветхости. Окруженные убористым почерком иллюстрации были до ужаса правдоподобными и красивыми. Я рассеянно просмотрела по диагонали текст, пестрящий устарелыми словами. Легенда, которую мне рассказал Алекс – надо же, почти слово в слово, разве что на бумаге она выглядела как-то пафоснее… и правдоподобнее. Здесь задокументировали то, о чем люди читают или смотрят фильмы, вся история вампиров. Легенду сопровождала красивая картинка: обнаженная дева, гордо распрямившая плечи и поднявшая голову. Я поежилась – лицо у нее отсутствовало. Королева-мать – гласила подпись.
Королева лишена страстей, ведь зачата она была чудовищем и человеком. Единственное желание ее – владеть чужими жизнями, отбирать без конца. Королева – сама Смерть.
Пустое лицо девушки неприятно смотрело прямо на меня, и я поскорее перевернула страницу.
Явление на свет второй Королевы будет значить погибель первой, ибо две Королевы не могут сосуществовать в одном времени, как не могут быть на одном небе одновременно луна и солнце.
Барлоу пересказала воспоминания Королевы. Хитрый шаг – как если бы кто-то заглянул в твой личный дневник и узнал все тайны, а потом использовал их против тебя. А Королева знает, что в ее мозгу копаются сотни, тысячи имаго?
Яд Королевы имеет самое разное действие на жертву: одних он отравляет, превращая в голодных демонов, но вместе с тем даруя почти абсолютное бессмертие (см. Черви); вторых обращает в кровопийц, людям подобных, но слабо живущих (см. Особенности имаго).
Я перевернула страницу нечитаемого текста и наткнулась на очередные рисунки. На одной стороне разворота была изображена чудовищная скрюченная фигура, а на второй, очевидно, имаго: человек со шрамом на шее в одной руке держал что-то вроде меча, а вторую безвольно повесил вдоль тела: предплечье уже почти рассыпалось…
Переворот страницы. Готическим стилем вверху значилось: «Черви». Я брезгливо посмотрела на ряд нарисованных человеческих голов под текстом. Первая абсолютно нормальная, вторая – уже чуть болезненней на вид, следующая – искаженная отчаянием… Последняя изображала сформированного Червя: губы высохли и подтянулись к носу, который настолько истлел, что наполовину ввалился; из разинутого рта, полного темных зубов, свисали веревки слюны.
Вечно голоден Червь, и ничто не способно его насытить… пожирает жертву целиком, не оставляя ни крови, ни костей… Чтобы Червя умертвить, необходимо только вынуть его сердце из тела и уничтожить…
Как просто взять и «вынуть» сердце? Все так сложно; я думала, что будет достаточно снести голову, как зомби.
Ежели Червь лишь укусил человека, но был убит, не пожрав его, то умрет тот гораздо страшней: зубы сей твари ядовиты (см. Трупный яд) и, повредив плоть, вызывают судороги и боли.
Я еще раз внимательно взглянула на рисунок Червя в полный рост: сгорбленная спина, высохшие и превратившиеся в плети руки, пальцы так истончились, что стали острыми пиками… Лысый покатый череп и вечный оскал. Королева действительно чудовище, раз способна превратить обычного человека в такое. Я обернулась на Алекса. Все-таки как-то неправильно сидеть голой возле него. Ощутив внезапное смущение, я вернулась в ванную и забрала с вешалки одежду. Грязная, зато своя; отчего-то очень важно стало прикрыть все части тела как можно тщательней.
Вернувшись, я вновь взяла Книгу и продолжила чтение.
Имаго (они же шавки, бродяги, мотыльки) – кровопийцы, появившиеся от Королевы с укусом ее. Жизнь несчастных тварей идет по ступеням:
1. Яйцо. С ядом человек обращается; меняются вкусы в сторону пищи животной: мясо, яйца, молоко, сыр. Кровь пока еще недоступна твари – в человеческом желудке она не переваривается, вызывая боли и тошноту. Сон также меняется: ночью тварь бдит и ко сну склоняется весь день. Яйцо вылупляется скоро, чего не замечают и сами обращенные.
2. Личинка. Здесь в человеке больше появляется от твари: звериное чутье, острое зрение, слух. В деснах лупятся дыры, заполняющиеся ядом, что парализует тело укушенного. Теперь вампир может поглощать кровь живых без вреда, но не у всех просыпается огромная жажда – кто-то все еще может есть пищу животную. Глаза твари демонически светятся, ее можно увидеть в темноте с легкостью. Кровопийца связан с Матерью своею и с собратьями и может смотреть чужие мысли как собственные.
3. Куколка (спячка). Тварь становится более голодной и сонной, ощущая свою надвигающуюся дрему в коконе. Сон кровососа может быть призван некоей опасностью: он устраивается в темном месте, где в позе младенца в утробе впадает в спячку. Став куколкой, тварь телом выделяет особую слизь, ткущую кокон, разрушить который может лишь существо, что внутри. Сон длится от двух недель до нескольких месяцев.
4. Взрослая особь. Тварь выбирается из кокона и съедает его, дабы насытиться и укрепить свои силы. Несколько дней она не нуждается в пище, переваривая оболочку и привыкая к новой своей ипостаси – имаго. Кровосос полностью меняет вкусы свои в еде, поглощая кровь человеческую либо живую плоть. Отныне может тварь выпускать демона, что дремлет внутри и ждет часа своего, и в такие моменты нет никому пощады – ни хозяину истинной формы, ни рядом стоящим. Взрослая особь бдит теперь ночью, днем впадая в крепчайший сон, необратимый и беспробудный до заката.
(Исправления на полях яркими чернилами:
Имаго может бодрствовать днем, нанеся себе увечье перед рассветом. Регенерируя, организм не может впасть в сон, следовательно, имаго не будет спать, пока рана целиком не затянется (процесс занимает от часа до одиннадцати часов)).
Я задумалась. Алекса я встречала днем несколько раз: в кафе, а потом еще после покупки костюма для Холли на Хеллоуин. Вот только в первом случае вечером в клубе я увидела страшные кровоподтеки на его руке… Видимо, это были остатки тех увечий, что он нанес себе. Я взглянула на спящего Алекса: сейчас на его руках не было ничего, кроме синюшных вен под белой кожей. И нескольких тоненьких трещин…
Сформировавшийся имаго в себе обнаруживает новую прихоть: продолжение рода. Так заключаются узы – смесь человеческой любви, голода и безумного влечения. Заключаются узы с тварями или людьми, идеально подходящими для создания потомства, и происходит подобное лишь единожды: после смерти избранного особь не может совокупиться с кем-либо еще (не доказано!). Отныне связаны два кровососа, вот только нет им от этого ни счастья, ни теплоты.
ПАРАДОКС: даже заключив узы, оба пола вида не имеют способности ни к оплодотворению, ни к вынашиванию детеныша.
