Впереди выросла черная громада домов. Алекс вдруг вильнул влево, направляясь совсем к другому подъезду; тяжело дыша, я побежала за ним. Червь снова преследовал нас; казалось, он вот-вот бросится. Алекс влетел в черный дверной проем и, впустив меня, захлопнул дверь. Магниты сработали – мы оказались в безопасности.
– Быстрее, наверх! – прошептал Алекс.
Я не успевала за ним; в боку нещадно кололо. Алекс вел нас на верхние этажи, где была пожарная лестница – это я знала с детства. В подъезде воняло мочой и мусором.
Алекс отворил окно аварийного выхода и взглянул вниз. Лестницу, раскинутую между двумя домами, никто не потрудился убрать с предыдущей эвакуации. Я опасливо взглянула на хрупкие перекладины.
– Давай, только осторожней, – напутствовал Алекс. – Делай как я.
Он встал на первую перекладину и, балансируя, переступил на вторую. В желудке у меня что-то сжалось. Пакет с остатками мяса болтался у Алекса в руках, как флаг. Отступать некуда – внизу рыщет голодный Червь. Я шагнула на лестницу и едва сдержала испуганный крик, почувствовав пустоту вокруг. Алекс уже добрался до конца и ободряюще махал мне.
– Осторожно!
Маленькими шажками я добралась до окна и схватилась за протянутую руку. Ноги предательски дрожали.
– Умница, – выдохнул Алекс. – Теперь можно и домой.
– Зачем мы это сделали? – спросила я, спускаясь на нижний этаж. Это давалось мне с трудом, но Алекс заботливо придерживал меня за плечи, помогая не оступиться.
– Червь привел бы ее сюда, – ответил он. – Королеву. Это она «выгуливала» его сегодня. Так он собьет ее со следа, а запах успеет развеяться.
Уже более спокойным шагом мы вернулись домой. В квартире я встрепенулась, сбрасывая пелену шока. Алекс приобнял меня и слегка похлопал по щекам:
– Эй, приди в себя. Если сейчас ты дашь слабину, то сойдешь с ума и не сможешь быть полезной для остальных имаго.
– Отстань от меня! – почти простонала я, зажмурив глаза. – Я не просила, чтобы меня делали такой, поэтому отвали со своими нравоучениями! Это все ты виноват…
Алекс цокнул языком и подхватил меня под колени. Некоторое время я вяло сопротивлялась, хлопая его по плечам, но пережитый ужас сделал свое дело, превратив мозги в жижу. Алекс бережно отнес меня на диван и уложил там. Его взгляд пронизывало что-то смутное, далекое, и только потом я поняла, что именно. Тоска. И жалость.
– В тебе еще слишком много человеческого, – прошептал он, – скоро это пройдет.
– Пройдет… – Я опять закрыла глаза. У Червя тоже все человеческое осталось в прошлом. – Теперь я непонятное чудище до конца своих дней… которые наступят очень скоро.
Алекс опустился на корточки рядом. Убийственная безнадега в его глазах сменилась веселыми искорками. Странное зрелище – как будто в черной илистой жиже озера мелькнул хвост золотой рыбки.
– Ты не чудище, – отчеканил Алекс, – запомни это, пожалуйста. Черви – это Черви, и им уже не помочь. Но ты, – он погладил меня по голове, – стала имаго, а не Червем, и должна радоваться хотя бы этому. Королева предпочитает стирать с лица Земли имаго хотя бы потому, что они подобны ей… поэтому тебе нужно бороться, покуда есть силы.
– А почему ты уверен, что у Королевы есть дочь? – прошептала я. – Почему не сын?
– Имаго видели ее рождение. У Королевы может родиться только дочь – правда это или только миф, но сама она чувствовала, что в первый раз внутри нее зарождалась девочка. Она избавлялась от приплода еще дважды, но не смогла убить эту малышку. Наверное, даже у бездушной твари есть какое-то понятие о любви.
Повисла тишина. Мы с Алексом смотрели в разные стороны, но маятником в этой неуютной пустоте раскачивалось что-то тревожное – истина, распускающаяся чудовищным цветком совсем рядом, пронизывала воздух приторным ароматом.
– Алекс, – тихо позвала я, – а ты тоже слышал этот приказ?
– Да. – Его взгляд стал холодным и отстраненным.
Жить постоянно в опасности – не для меня. Да, я жаждала этого когда-то, но сейчас больше всего на свете хотелось забраться в мягкую постель с пультом от телевизора и вазой конфет и умереть счастливой. Нет, вообще не умирать – отойти лет в семьдесят от сердечного приступа. Но я попала на изнанку мира, такого упоительно обычного – тут не было семидесятилетних, не было конфет и покоя. Были только Королева и ее таинственная дочь, ужасные чудовища и несчастные имаго, целую вечность мечущиеся по свету с жалкой книжонкой и не знающие, что им делать.
Алекс сочувственно посмотрел на меня: конечно, все душевные метания на физиономии написаны неоновыми буквами. Я с вызовом взглянула ему в глаза:
– Что?
– Ничего.
Он наклонился и, когда я уж подумала о поцелуе, прижался своим лбом к моему. Я застыла, ощущая его холодную кожу. Отчего-то это показалось мне интимнее всех поцелуев на свете.
Женевьева
Было уже довольно поздно, когда я возвращалась домой. Громко цокали каблучки сапог, в воздухе висел аромат ванили и шоколада от тонкой сигариллы.
– Черт бы побрал эту работу, – пробормотала я, выдыхая дым.
На мгновение пришла мысль позвонить Оливии, и на душе заскребли кошки. С того Хеллоуина она ни разу не давала о себе знать. «Исчезла, убежала как безумная, – подумала я. – Бросила меня одну…». У меня не было ни минуты свободной, чтобы узнать у нее, что тогда произошло, но все эти новости об изувеченных трупах, найденных в укромных уголках города… Даже не верилось, что в городе вообще есть укромные уголки. Мне он всегда казался одним огромным глазом, беспрестанно смотрящим сверху, снизу и со всех сторон, глазом, в поле зрения которого невозможно сотворить что-то и не выдать себя.
«Нет, не сейчас! – Я нахмурилась. – Сейчас, в тумане, мне совсем не хочется думать об этом».
Что-то вот-вот случится.
Предчувствие обрушилось так внезапно, что зазвенело в ушах. Кто-то был в тумане, совсем рядом, и смотрел на меня отнюдь не дружелюбно. Вглядевшись в белую круговерть, я увидела темную фигуру на противоположной стороне улицы. Я хотела было окликнуть ее, но вовремя одумалась и вместо этого ускорила шаг, стараясь не оборачиваться. Это все туман. Туман – просто идеальная почва для галлюцинаций…
– Мисс!
Я остановилась и с неземным облегчением увидела незнакомку, бодрым шагом направляющуюся навстречу. Симпатичная и сияющая, она выглядела довольной… впрочем, мне никак не удавалось разглядеть ее глаз.
– Что вам нужно? – Я постаралась говорить пожестче.
– Мне нужно домой, а сейчас уже так темно! – пожаловалась девушка. – Может, мы могли бы пойти вместе? Вам далеко до дома?
– Нет, тут близко…
Мы пошли дальше вдвоем. Девушка держалась чуть позади, и ее шаги казались призрачными, невесомыми. Я то и дело оборачивалась проверить, идет она или отстала, но нет – незнакомка каждый раз широко улыбалась в ответ на мой взгляд.
