* * *
Когда мы с Джи приезжали в этот город, первым, что я запомнила, была знаменитая табличка: «Добро пожаловать в сказочный Лас-Вегас». Вторым – горячий пустынный воздух, на который так жаловалась Женевьева. А третьим – поразительная атмосфера, неуютная в сравнении с Пайнберри. Несмотря на размеры и густо застроенный бизнес-центр, наш родной городишко был тихим. А Вегас кричал о себе, и я по-детски поразилась, когда узнала, что здесь люди не только развлекаются, но еще и живут, и работают. Странно-то как – все равно что воспитывать детей в одном из визжащих и дребезжащих игровых автоматов.
Сейчас, въезжая в мерцающую пасть города, я почувствовала ледяной укол страха. Каждый метр, съеденный автомобилем, – шаг на эшафот. И хотя я знала, что Королева вряд ли просто так выйдет к нам с приветствиями, меня не отпускала мысль: встреча неизбежна. Как человек встречается со смертью, так и я непременно увижусь с Королевой перед тем, как склею ласты… и уж она не пожалеет на них клея.
Повиляв по забитым автомобилями и людьми улицам, «субару» припарковалась перед небольшим, но очень вычурным зданием с горящим неоновым бокалом на крыше. Эппл внимательно наблюдала, как мы нехотя выходим из машины.
– Спасибо вам. – Холли пригладила встрепанную макушку. – Вы…
– Не надо драм, – отозвалась Ким, зачем-то возясь с ключами. – Держи. На память.
Холли поймала брошенный ею маленький предмет. На ладони тускло блеснул акриловый кролик. Машина сорвалась с места и скрылась за углом, а я почувствовала укол сожаления. Осталось так много вопросов без ответов…
– Что-то подсказывает мне, что мы еще встретимся, – хмуро сказал Алекс. – Есть в них что-то не от мира сего.
– Но ведь они точно люди. Запах, бодрость без увечий…
– Странными и опасными бывают не только имаго. – Алекс направился ко входу в отель. – Пойдем.
– Стоп, а деньги? – Я так и не двинулась с места.
Алекс обернулся. На его лице появилась снисходительная улыбка:
– Оливия, ты что, сошла с ума? Эй ты, – он обратился к швейцару, безмолвно стоявшему на входе, – опустись на колени и передай ключи от своей машины так, словно это древняя реликвия.
– Перестань! – возмутилась я, когда швейцар раболепно преклонил колено и полез в карман. – Хорошо, я помню, помню.
– Можешь все забыть, – скомандовал Алекс и прошел в стеклянные двери, насмешливо покачивая головой. Холли двинулась за ним, опасливо глядя на швейцара. Парень в алой форме так и остался стоять коленопреклоненным, глупо моргая и пачкая брюки о тротуар.
– Мэм, что это было? – спросил он у меня. – Я опять упал в обморок?
Я поспешила зайти в отель, оставив беднягу позади.
Стоило отдать должное дизайнерам: холл выглядел действительно круто. Одна стена целиком была заставлена полками с декоративными бутылками, потолок прятался под мягкой вуалью алого тюля, натянутого небрежно, но симпатично. Очень романтичное место, если бы не приглушенный звон игровых автоматов откуда-то сбоку.
– Ваш номер на одиннадцатом этаже, – безжизненным голосом сказал администратор. – Казино открыто с десяти вечера до семи утра. Желаю приятно провести время.
– Спасибо, приятель. – Алекс взял ключ от номера.
Мы втроем втиснулись в кабину лифта. Алекс нажал на выпуклую кнопку «11», и нас мягко, но быстро понесло ввысь.
– Довольно приятное место, ты не находишь? – заметил он, когда мы вышли в длинный тихий коридор. – Замечательный отель, как раз для обсуждения злодейских, вампирских…
– Замолчи! – замахала руками Холли.
Алекс засмеялся и открыл дверь в номер. На секунду мне почудилось, что я попала в свою квартиру: те же скрытые тьмой силуэты, большущие окна, за которыми мерцает целая Вселенная… Холли щелкнула выключателем, и наваждение исчезло: номер как номер, стены кремового цвета, пушистый ковер с золотистыми искорками, круглый диван. Единственная схожая деталь – окна в пол, но за ними светился Вегас, а не Пайнберри.
– Я первая в душ, – заявила Холли и, чтобы никто не успел возразить, заскочила в ванную, заперев дверь.
– Чувствую, она изведет все мыло, – проворчал Алекс, вновь выключая свет и опускаясь на ковер с длинным ворсом. – Вот мы и в Вегасе.
В серой темноте алый глаз светился особенно жутко. Я дотронулась до заросшей щеки Алекса, лаская тонкую кожу ладонью.
– Больно? – спросил он, тронув рану на моей шее.
Я помотала головой:
– Ничуть.
– Тебе страшно, – констатировал Алекс, – я прав?
Меня пугала неизвестность, которая ждала нас. Я долго смотрела в глаза напротив, стараясь впитать знакомый взгляд, каждую эмоцию. Я прикоснулась к густым бровям Алекса, обвела пальцем губы, запоминая их текстуру, тронула выступ нижней челюсти, покрытый щетиной.
– Мне страшно, – прошептала я, – потому что мой мир рушится, а я ничего не могу сделать. Никто не может удержать воду в ладонях или песок в часах – все равно последние капли и песчинки упадут. И все будет кончено.
– У каждого имаго, – глухо произнес Алекс, – должно быть предназначение. Я нашел Книгу. Твоя цель в том, чтобы защищать Юную до последнего вздоха. Холли – твой смысл жизни. Не я.
– Я боюсь проснуться однажды, а тебя рядом нет.
Алекс промолчал и погладил меня по волосам.
– Хочу сказать тебе спасибо за то, что наполнил мою жизнь смыслом. До твоего появления я была пустышкой. Ты отобрал у меня старую жизнь, но взамен дал новую. Опасную, страшную… интересную. И я счастлива, что в ней ты рядом со мной.
Он поцеловал меня как всегда, нежно, ласково, как будто этим оберегал от всех бед. Никто и никогда не целовал меня так же, и никто никогда не поцелует. Поцелуй – печать на моей могиле.
В комнате вспыхнул свет.
– Кхм… – потупилась завернувшаяся в полотенце Холли. – Простите. Я не вовремя, да?
Мои щеки вспыхнули, а Алекс заторопился, поднимаясь с пола. Подхватив с кровати белый вафельный халат, он скрылся в ванной. Холли так и стояла посреди комнаты, опустив взгляд. Пересев поближе к огромному окну, я похлопала по полу рядом с собой:
– Иди сюда. Только присаживайся на ковер, пол холодный.
– Так смешно, – наморщила нос Холли. – Я Королева имаго, а ты боишься, что я простужусь?
– Ты моя маленькая куколка, – взъерошила я ее мокрую макушку, – и навсегда ею останешься.
Она уставилась перед собой. В ее глазах отражались искры освещенных окон и неоновых вывесок – целая Вселенная в миниатюре. С мокрых волос капала вода, капля за каплей, – я задумчиво наблюдала, как лужица становится все больше и больше.
– Я смотрю на вас с Алексом… – Холли скрестила ноги, целомудренно закрыв промежность краешком халата. – Прежде я видела, как влюбленные держатся за руки, целуются. А почему… почему у вас по-другому?
