В самом деле: добрые чувства – это просто витамины души. Они могут проявиться в нашем обыденном существовании, надо лишь не спешить, дать им волю, быть повнимательнее – и к другим, и к самому себе.
Вспомнился мне забавный эпизод.
Одно время зарабатывал я на жизнь разноской реклам. Эту работу мою, с пяти утра до трёх часов дня, нельзя было назвать скучной: и в летнюю жару, и зимой в снегопады и стужу всяких нюансов хватало.
Вот картинка… Зима, минус пятнадцать с ветром. Куртка моя превратилась в ледяной панцырь; лицо, хоть и упрятанное в капюшоне, леденеет от ветра; а тело под слоями одёжек мокрое от пота. На плече тяжёлая сумка с пакетами реклам. Но иду уверенно: на ногах тяжёлые меховые ботинки с рифлёной подошвой – довольно надёжная обувка, позволяющая передвигаться и по наледи, и по снегу глубокому. Ещё темно, шесть утра. Район мне до мелочей знакомый – вот тут, чтобы сократить путь, можно перейти улицу в неположенном месте (город ещё спит, в такую рань нет никакого движения). Делаю шаг с тротуара на мостовую – и вдруг… слева по направлению ко мне едет снегоуборочная машина. Я отпрянул, но она, вместо того чтобы проехать, остановилась. Смотрю на водителя в освещённой кабине. Пожилой, грузный мужчина улыбается, делает рукой широкую отмашку – этакий жест мушкетёра, только щляпы нехватает – приглашает: проходи, мол, брат… Я хохочу, киваю головой, прохожу, смеётся водитель. И весь день не покидает меня хорошее настроение. И работается легко.
А вот другой случай, в котором я уже сам отличился.
Во время погулки иду по узкому, заснеженному тротуару. Навстречу мне движется небольшой снегоуборщик, ковш которого той же ширины, что и тротуар – нам не разойтись. Если я продолжу идти, как шёл – водитель вынужден будет остановиться, чтобы дать мне возможность как – нибудь обойти технику. Для него это потеря времени.
Но сам – то я праздношатающийся, а он – работает! Я отступил на газон – в снег. Сделал «руки по швам», затем выбросил правую, приложив к кепке вывернутую ладонь – «отдал честь».
Надо было видеть после этого физиономию проезжающего водителя: щёки его округлились, разойдясь в стороны – так широка, от уха до уха, была его улыбка… А она – то ведь вещь заразительная – и ко мне тоже перелетела.
И вот теперь, когда пишу о таких пустяках, на этой весёлой волне, пожалуй, стоит привести отрывок из моей неопубликованной заметки двухтысячного года, которую я тогда назвал так: «Учёный трактат о человеческой улыбке».
Вначале несколько слов о том, что она такое – улыбка.
В наше удивительное время раскованных, безграничных фантазий вполне возможно вообразить себя в каменном веке: вот вы пробираетесь по узкой, глухой тропе в горах и вдруг… встречаете себе подобного – такого же дикого ещё, обросшего шерстью. Вы настороже – как он себя поведёт? И вы уже знаете: если он протянет руку открытой ладонью вверх – значит всё в порядке, потому что он показывает, что она пуста, без оружия, и что у него добрые намерения (отсюда, собственно, и возникло когда – то рукопожатие). Ну а если он по случаю на четвереньках или руки заняты, а у вас обоих в запасе мгновения, когда нет времени даже на какие – то жесты? Что тогда? Если обнаружился звериный оскал у встречного – тут всё ясно как божий день. А если губы широко поехали в стороны – до ушей?
Граждане, сегодня за нас не только думают, но и много делают компьютеры, а мы сами сделались, кажется, куда культурнее, рафинированнее… Но это простое средство мимики, этот древнейший, доисторический сигнал дожил до нашего времени и нельзя сказать, чтобы улыбка уж очень сильно с тех пор видоизменилась. О да, у неё появилось немало оттенков: широкая и открытая, добрая и ласковая, лукавая и хитрая, ехидная и злобная – но по сути своей, как сигнальное средство, она сохранила основную функцию. Имея в виду последнее, я хотел бы остановиться лишь на том значении, которое имеет улыбка в нашей непростой жизни на разных уровнях. И поговорить о том, как наличие или отсутствие её зависит даже от того, в какой точке Земли человек родился и рос.
Во времена перестроечные известный журналист Владимир Познер, который немало лет прожил в США, в интервью на телевидении на вопрос: «Чем американцы отличаются от русских?» ответил в таком духе, что американцы – народ весёлый. Все улыбаются. Улыбаются всегда. Спросишь, мол, человека – как дела? Прекрасно, отвечает с улыбкой – всё о кей! А накануне в его жизни произошли печальные события: умерла жена, его оставили дети, сгорел дом… Но уныние не в его правилах, он оптимист – и всё тут!
На этом, возможно утрированном, примере хорошо видно, какие мы разные – люди, взращённые неодинаковыми традициями. И когда в наше время при встрече вместо привычного «Здравствуй!» слышишь будто переведенное с иного наречия «Как дела?» – так и хочется отчего – то ответить: «Да никак!».
Вот и с улыбкой у нас взаимоотношения разные. Давайте разберёмся. Если вы улыбаетесь, когда вам очень плохо, – да, это мужество. Но при этом всё же следует держать рот на замке, а не объявлять о том, какое у вас замечательное настроение, ибо такая декларация будет просто ложью. Если же вы улыбаетесь, когда плохо другому, – это гнусность, иначе такое не назовёшь.
Безусловно, существуют очевидные вещи, например: хмурое лицо действует на собеседника удручающе. И в те далёкие шестидесятые видеть на экране улыбчивого Кеннеди было приятнее, чем грозящий палец и сведенные к переносью брови Хрущёва. А уж об улыбке Гагарина, покорившей весь мир, и говорить излишне. И, опять – таки, куда спокойнее становилось на сердце, когда наш знаменитый толстяк публично по – простецки принимался хохотать со всей своей непосредственностью.
09.12
Для забавы журналисты придумали публиковать в прессе рядышком фотографии двух специально подобранных людей, не состоящих ни в каком – даже далёком – родстве, но очень похожих друг на друга внешне. В такой паре лиц предлагаются зрителям настолько схожие черты, что совершенно незнакомые друг другу люди – даже в разных точках земли живущие – выглядят как два брата – близнеца или две сестры. Да и вообще давно известно, что в мире существовали и существуют двойники каких – нибудь известных лиц.
Должно быть, Создатель, конструируя Адама, затем Еву, заложил в них определённый набор признаков, могущих повторяться в потомках. А повторения и в самом деле бывают забавные.
На весь свет известный «блондин в чёрном ботинке», французский комик Пьер Ришар, конечно же, никакой не потомок, не родственник… Пушкина. Правда, нашего поэта он ростом превзошёл, но приглядеться внимательнее… Пусть и блондин, но и кудрями, и чертами лица – особенно в профиль – ну просто вылитый Александр Сергеевич!
10.12
Вот так нечаянно заглянешь в классику – и какие неожиданно обнаружишь параллели с днём сегодняшним!
Герой рассказа Чехова «Именины», задетый за живое несправедливым решением суда, вынесшего свой вердикт (что тогда, в конце века девятнадцатого, нередко бывало) исключительно с либеральных позиций, говорит с ехидцей собеседнице: «А у нас такой порядок, что вы можете неодобрительно отзываться о солнце, о луне, о чём угодно, но храни вас бог трогать либералов! Боже вас сохрани! Либерал – это тот самый поганый сухой гриб, который, если вы нечаянно дотронетесь до него пальцем, обдаст вас облаком пыли.»
