— Как она вас контролировала?
— Иногда я спрашивала её совета, и она говорила, что мне делать. Но если я не слушалась, она бесилась. И ей не нравился Филипп, она постоянно пыталась нас поссорить.
— Почему же он ей не нравился?
— Она никогда не говорила этого. Она лишь намекала. Как и намекала об ужасных вещах обо мне. И морально шантажировала.
— Каким образом?
— Например, мы с Филиппом поссорились. Я поставила Филиппа в неудобное положение. Я не отдавала отчёт своим действиям, а когда он разозлился и сказал мне об этом, я взбесилась. Он попросил меня уйти, пока я не успокоюсь, и я ушла к родителям. Он сказал, что позвонит мне, когда будет готов помириться. Ей это не понравилось.
— И что она сказала?
— Что я могла бы всё решить иначе, что он не брал в расчёт мои чувства и что ей не нравилось, что я расстроилась.
О, ужас.
— Как она вам советовала с этим разобраться?
Тереза заёрзала в кресле и крепче прижала руки.
— Разве вы не понимаете? Не в этом дело.
— Сделайте мне одолжение.
— Она сказала дать ему несколько дней и написать то, что я хочу ему сказать, чтобы я не разволновалась и не бесилась. Но суть не в этом. Он ей не нравился, и она хотела, чтобы я его бросила.
— Она так говорила?
— Она сказала, что, похоже, мы совсем по-разному смотрим на жизнь, и нам придется учиться идти на компромиссы. И что, если он не хочет этого делать, я должна хорошенько подумать, подходит ли он мне.
Тереза состроила гримасу, чтобы слова звучали издевательски.
— И вам не понравилось, что она его критиковала, — сказал Арнетт с жёстким выражением лица. Взгляд Терезы метнулся к нему.
— Она была ужасно к нему несправедлива! Просто завидовала, что первый раз в жизни у меня появился кто-то кроме неё, кто был для меня важен.
— И поэтому она морально вас шантажировала? Как? — спросила Джо.
— Ну, я на неё разозлилась и решила не разговаривать с ней пару месяцев, чтобы она поняла — я не стану с ней общаться, если она будет так себя вести. И потом я написала ей, что мы с Филиппом опять поссорились, а она ответила, что ей некомфортно давать мне совет из-за того, что произошло, — сообщила Тереза и пальцами показала кавычки. — Грубо говоря, она отказывалась со мной говорить, если я её не слушалась. Полная хрень. Я была так расстроена, что Филипп целую вечность меня успокаивал. Мы часами говорили о том, как это ужасно с её стороны, так меня шантажировать, и что я больше не могу с ней общаться.
— И тогда вы говорили с ней в последний раз?
— Филипп помог мне написать ей электронное письмо, чтобы объяснить ей, что она ведёт себя неправильно и что я не позволю этому продолжаться. Она ответила, что всё это сказала не я, а Филипп, и что она не собирается общаться со мной через него. Она попросила меня позвонить, когда я успокоюсь, и тогда мы поговорим без Филиппа. И я послала её к чёрту.
Тереза с обожанием улыбнулась Филиппу, и он нагнулся, чтобы её поцеловать. В голове Джо промелькнула мысль о собаках Павлова.
Она прочистила горло, чтобы парочка перестала.
— Я понимаю, что вы давно не виделись, но когда вы ещё были близки, какие у них были отношения с вашим дядей?
Тереза закатила глаза.
— Они постоянно препирались друг с другом. Меня это с ума сводило, особенно в детстве. Теперь, когда я узнала о ней правду, мне его жалко. Наверное, это так ужасно — быть женатым на такой чокнутой.
Джо скорее почувствовала, чем увидела, как Арнетт заёрзал на стуле.
— Получается, это был несчастный брак?
Она вздрогнула, и её глаза округлились.
— Нет, думаю, они любили друг друга, но просто часто ссорились. Они никогда даже не думали о разводе или о чём-то типа того.
— Но всё же вам кажется, что они были несчастны? — настаивала Джо.
— Нет. Это просто их фишка. В смысле, они сюсюкались и всё такое, — сказала Тереза и пожала плечами. — Дядя Роджер любил её.
— Она тоже любила его?
— Наверное, да.
Джо задумалась. Осуждающие сплетни от недовольного родственника или нечто большее? Она сменила направление.
— Вы знаете кого-то, кто хотел бы навредить вашей тёте?
Казалось, и Тереза, и Филипп сразу же расслабились.
— Нет. Но я не расскажу ни о каких недавних событиях.
Джо кивнула и закрыла блокнот.
— Думаю, на этом, пока что, всё. Я буду признательна, если вы мне позвоните при любой новой информации, — она передала девушке визитку, пока Арнетт шагал к двери.
— Спасибо, офицер, мы позвоним, — вставил Филипп, делая акцент на ранге.
Джо подавила смешок. Я лейтенант, тупая ты башка. И мы оба знаем, что ты об этом не забыл.
Они молча вышли из дома. Когда Джо обходила машину, она увидела, как Филипп наблюдает за ними из окна с нарочито нейтральным выражением лица. Джо видела, как он смотрел на них, пока они выезжали на дорогу.
* * *
— Вся эта история попахивает бредом, — заметил Арнетт, пока они выезжали на шоссе, и включил радио.
Краешек рта Джо пополз вверх, пока она перестраивалась на другую полосу.
— Это абсолютно другая точка зрения. Без сомнения, правда где-то посередине, но я подозреваю, что Джанин рассказала бы нам совершенно другую историю, и я хочу спросить об этом у Паолы.
— У меня нет её телефона.
— Можно сначала доехать до аэропорта. К тому же я хотела бы позвонить сама.
Как только они прошли паспортный контроль, Джо набрала номер Паолы. Та взяла трубку после второго звонка.
— Здравствуйте, лейтенант. Что-то случилось?
— Нет, простите, если напугала. Мы летим обратно в Массачусетс, но у меня есть парочка вопросов, если я вас не отвлекаю.
— Конечно, — одобрила Паола, в голосе которой слышалась нотка любопытства.
— Вы говорили, что Джанин перестала общаться с племянницей. Можете сказать, почему?
— Если я правильно помню, её парень, Филипп, выставил Терезу из дома и никак не общался с ней неделю. Тереза запаниковала, потому что он даже на смс-ки не отвечал. Я точно это помню, потому что ужасно взбесилась. Это же оскорбительно.
Джо сжала челюсть.
— И Джанин тоже разозлилась?
— Ей это не понравилось, конечно, но она пыталась давать конструктивные советы. Сказала Терезе, что раз Филипп не хочет говорить сейчас, ему нужно дать время, а пока написать самой, что она хотела бы сказать. Чтобы расставить мысли по полочкам, понять, о чём она на самом деле хочет поговорить.
