Её отец после урагана отказался уезжать со своей исторической родины, Гарден Дистрикт. Впрочем, ничего удивительного — он был самым упрямым каджуном на всём белом свете. Но ещё он был самым младшим ребёнком родителей, выросших во время Великой депрессии, и он был очень умён. Фрэнк всегда держал в доме много провизии и денег и прекрасно знал, как справиться с последствиями, которые обрушились на него как библейская чума. Генератор поддерживал дом в рабочем состоянии, а большая заначка помогала ему и нуждающимся соседям, поэтому в глазах многих он стал чуть ли не святым. Джо не стала бы утверждать, что отец принял правильное решение, когда остался. По её мнению, это было безрассудно, но тем не менее она им гордилась. Его точно не так-то просто было сломить. А её?
Нет. Она даже не могла раскрыть то дело — единственное, которое ей дали за последние полгода. С чего она вообще решила, что у неё будет время на раскрытие дел? Она знала, как много различной работы ей предстоит выполнять. Может, она сама подсознательно заставила себя отказаться от правильных поступков — снова?
Джо попыталась отвлечься от своих мыслей маленьким пончиком и новой порцией кофе. Она закрыла глаза, когда сделала глоток, стараясь сдержать стон. Как бы она ни любила «Старбакс» и «Холму зёрен», им никогда не удастся сварить кофе так, как это делал её отец. Джо откусила кусочек булочки, наслаждаясь тем, как опустилась корочка, когда она вгрызлась в неё. Но все это было бесполезно. Как она ни старалась, непреднамеренный смысл слов отца вертелся у неё в голове, не оставляя её в покое.
Она навещала отца по крайней мере раз в год с тех пор, как переехала в Окхерст. В подростковом возрасте оставалась с ним почти на всё лето. Эти визиты поддерживали её связь с городом и старыми друзьями, но расстояние заставляло их медленные перемены во внешности и характере казаться резкими и неожиданными. Находясь в безопасности и комфорте Новой Англии, она видела, как сильно трагедия потрясла её друзей, и как они менялись из-за неё. Эта перспектива убедила её в том, что становление личности во многом зависит от обстоятельств и возможностей.
Её безопасное расстояние от этой трагедии как будто испарилось, когда она приехала сюда в шестнадцать лет.
— Мне надо кое с кем встретиться, — заявил Марк, её полупарень, когда они гуляли с их общим другом, Тревором.
— Да мне всё равно тут скучно. Куда тебе нужно? — спросил Тревор.
— На Конго-сквер.
Это было место в парке Луи Армстронга, к северу от Квартала. Они направились туда. Парни по дороге смеялись и пинали камни, а Тревор хвастался своими подружками.
Когда они подошли к парку, раздался неожиданно-резкий звук, действительно способный напугать. Марк вообще перепугался на удивление сильно. Тревор долго посмеивался над ним.
— Да что с тобой такое? Ты всё время оглядываешься через плечо и пищишь как девчонка. Ты перекурил травы или что? Паранойя началась? За тобой идут?
— Ой, да отстань, — выдал Марк, но улыбка не тронула его глаз.
Джо начала переживать, когда они подошли к Конго-сквер. Там всегда было опасно после наступления темноты и там явно что-то менялось, а уж тем более со времени ее последнего визита в парк. Те немногие люди, мимо которых они проходили, оглядывали их довольно враждебно, а затем перешёптывались, прикрываясь ладонями. Она убедила себя, что просто давно здесь не была и забыла, как тут всё устроено.
Марк указал вниз и велел им оставаться на месте, затем пробежал несколько сотен метров к группе людей на краю площади, в основном скрытой от тусклых огней. Джо силилась разглядеть их сквозь гнетущую темноту. Когда зрение привыкло, её глаза пробежались по их одежде, и кровь застыла в жилах. Это не друзья. Эти мужчины были старше, около двадцати пяти. Это бандиты, и они были пьяны.
Мужчины смотрели, как Марк приближается к ним, и когда он был уже в нескольких метрах от них, один шагнул вперед. Остальные зашагали позади него. Во влажном воздухе до Тревора и Джо доносились громкие голоса. Были слышны лишь обрывки разговора, но заполнить пробелы не составляло особого труда. Марк продавал им травку, и её не хватало. Сильно не хватало.
Тревор сделал шаг по направлению к Марку, но Джо схватила его за руку.
— Он сказал нам ждать.
— Они с ним что-то сделают. Я должен помочь.
— Как? Ты же знаешь, что у них пушки или как минимум ножи, и их шестеро. Что мы можем сделать?
— Не «мы», подруга, а «я». Не могу же я просто на это смотреть.
С дальнего конца площади подошёл незнакомец, и теперь он был достаточно близко, чтобы видеть, что там происходит. Страх сдавил Джо горло. Незнакомец повернулся к группе мужчин и попытался оттащить от них Марка. Двое повернулись к нему, но он не отступал. Он сделал шаг к лидеру группы и закричал:
— Я не боюсь такой шпаны, как вы!
Лидер вытащил пистолет и застрелил самаритянина в голову. Потом перевел пистолет и застрелил Марка.
Джо побежала вперёд, когда тело Марка дёрнулось и упало, но её схватил Тревор. Она пыталась бежать дальше, но у неё не получилось, и тогда она повернулась и бездумно уставилась на сдерживающую её руку Тревора.
— Ты чё творишь? — эхом донеслись до неё его слова. — Пошли! Нам надо делать ноги!
Двое членов банды заметили их пристальные взгляды и побежали к ним. Она резко развернулась и чуть не упала, потому что ее ноги как будто стали свинцовыми. Тревор дёрнул её, чтобы удержать в вертикальном положении, она попыталась как-то зашагать и через несколько мгновений её ноги уже снова могли двигаться. Она бежала за Тревором, не оглядываясь, пока он не остановился за пустым складом, пытаясь отдышаться.
Казалось, они быстро среагировали и убежали, но в итоге её нерешительность всё равно стоила Тревору жизни.
В самый важный момент промедления те мужчины хорошо разглядели Тревора, и на следующей неделе они выстрелили в него из машины. Наверное, её они тоже успели разглядеть. Впрочем, она так и не узнает, почему осталась в живых, — потому что её уже почти никто в городе не знал или потому что несколько дней спустя она уехала в Окхерст. Её друзья сказали ей, что тот незнакомец был туристом, приехавшим из Канады. Из-за этого полиции пришлось искать убийц, и следователи просили позвонить всех, у кого есть хоть какая-то информация.
Три вещи, связанные с тем днём, всё ещё преследовали Джо. Во-первых, она узнала, что Марк продавал травку, чтобы его семью не выселили — его отец потерял работу, а обед, который она съела в доме Марка в тот вечер, был обеспечен государственным продовольственным банком. Во-вторых, ее поразило лицемерие расследования, которое началось из-за лживой заботы о туристе, когда так многие расследования подобных убийств были прекращены из-за нехватки рабочей силы и денег. Но больше всего её волновало осознание того, что она не смогла спасти любимых друзей, и слишком сильно боялась того, что может произойти с ней или её семьёй, поэтому не сообщила полиции то, что знала.
