Джо улыбнулась в благодарность за кофе и села напротив Бенвилла. Она вытащила дело Карсон и быстро пробежалась по первой странице, чтобы оценить, а потом начала всё заново, на этот раз тщательнее анализируя информацию, выписывая самое главное. Робинсон занялся папкой Хаммонд. Они работали в тишине, за исключением моментов, когда им нужно было брать другие папки.
Чем больше она читала, тем более увереннее становилась — если не брать в расчёт мелкие детали, можно было убрать отсюда имя «Эмили Карсон» и вставить «Джанин Хаммонд». В обоих случаях жертва заехала в отель в день убийства и должна была пойти на работу на следующий день. Обе комнаты были практически чистыми — жертвы не распаковывали вещи и не пользовались ничем, кроме уборной. Обе женщины ушли почти сразу после того, как заселились в номер, судя по камерам на входе в отель. А потом, в вечер заселения, но позже, обе возвращались с мужчиной в тёмном пальто и фетровой шляпе. Обе казались с ним в тесных отношениях — никаких признаков принуждения. Следы на шее были почти одинаковыми, как и синяки. Обе жертвы были найдены рядом с кроватью, которую почти не трогали. Судмедэксперты не выявили никакого сексуального насилия. В деле Карсон пока всё ещё шли допросы, и у детективов пока не было всех данных её кредитных карт и телефонных звонков, но по телефону Эмили были понятно, что она, как и Джанин, сделала только один телефонный звонок в тот день — домой, мужу.
Что-то заставляло её постоянно возвращаться к фотографии Эмили, лежащей на ковре в номере отеля. Прочитав всё до конца, Джо вернулась к фотографии и уставилась на неё, сжимая пальцами ожерелье. У неё было такое же чувство тревоги, когда она смотрела на тело Джанин Хаммонд на месте преступления, и она не могла избавиться от него. Джо придвинула к себе фотографии Джанин и сравнила их, вытянув руку. Позиции были разные, но её первоначальное разочарование тут же сменилось напряжением. В обоих случаях их руки были скошены, и это выглядело как… что? Она никак не могла понять, что именно, но в этих позах чувствовался странный динамизм, как будто эти жертвы замерли в середине какого-то действия.
Она вертела свою ручку, ожидая, пока двое мужчин закончат работу. В досье Джанин было больше документов, чем у Эмили, и они не торопились. Ей нужно было встать, пошевелиться, хоть что-то.
— Здесь где-то есть автомат с едой?
Робинсон указал ей направление. Джо неторопливо купила упаковку орехов и чипсов, которые попросил Робинсон, а когда она зашагала к конференц-залу, у неё зазвонил телефон.
— Возможно, я что-то нашёл, — выдал Арнетт. Его голос казался очень удивлённым. Джо и сама чувствовала, что удивлена.
— Расскажи вкратце, — попросила она. ощущая, как колотится в груди её сердце.
— Ещё одна девушка задушена при похожих обстоятельствах. Алета Ривера, в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Сама она из Трентона, штат Нью-Джерси. В Юту поехала на ежегодную конференцию своей компании. Задушена в ту же ночь, как заселилась в номер, никакого сексуального насилия. Пропало обручальное кольцо, так я её и нашёл.
— Ты можешь отправить дело из Солт-Лейк-Сити?
— Уже делаю.
— Ты, друг мой, просто рок-звезда.
— А то я не знаю.
Джо рассмеялась и сбросила звонок.
Три дела. Там точно что-то будет.
Глава двадцать девятая
Мартин вернулся домой на следующий день совершенно измотанным. Не столько от долгой поездки, сколько от бесконечных раздумий. Как он ни старался, его разум отказывался успокоиться. Он направился прямо на кухню и приготовил себе крепкий чай, столь характерный для ирландского завтрака.
Он распаковал вещи, когда кофеин начал поступать в организм, и начал уборку. Он скрупулезно отмечал каждый шаг, потом повторил всё ещё раз. Наконец, когда его изменения в WoW сохранились, он откинулся на спинку стула и почувствовал, как мысленно расслабляется.
Он заварил себе ещё одну чашку чая, на этот раз с ромашкой, чтобы не бодрствовать всю ночь, и обдумал варианты, наблюдая, как красный чайник нагревается на чёрной плите. Ложиться спать было ещё рано. Он мог бы заняться кодированием. Нет, он слишком устал, чтобы начинать работу. Посмотреть телевизор? Нет, это не привлекало. Он, вероятно, просто заснёт во время просмотра, а это только всё испортит. Он желал получить свою награду и, по правде говоря, хотел скорее убедиться, что всё идёт как надо. Чайник засвистел, и он налил кипяток в чашку. Он рано ляжет и немного почитает, а потом предастся вечерним удовольствиям.
Мартин зашёл в свой кабинет и выдвинул ящик, в котором лежали кольца. Он взял кольцо Эмили. Её было самым красивым из шести, с замысловатым старинным филигранным узором, образующим ленту. Он надел кольцо на кончик пальца и закрыл глаза, позволяя этим нескольким граммам завладеть его чувствами. Он держал в руке всю её сущность, её душа окружала его палец. Он направлял её, ворвался в ту жизнь, которую забрал. В нём проснулось знакомое чувство. Мартин снял кольцо и направился в спальню.
Он взял с тумбочки электронную книгу и нажал на кнопку. Ничего — батарейка села. Он поставил её заряжаться и вздохнул. Нужно подождать хотя бы десять минут, чтобы она ожила. Можно уже начать, пока он будет ждать.
В нём забурлило волнение с оттенком тревоги. Он лёг на кровать, натянув простыню до груди. Затем снова надел кольцо на кончик пальца и закрыл глаза.
Мартин воссоздавал мириады образов, ощущений и мыслей, которые «записал», убивая Эмили. Древесный запах её волос, когда он стоял сзади, готовый забрать её жизнь. Тепло её кожи, раскрасневшейся от возбуждения под его губами. Электрический всплеск власти, когда он знал, что сам решит, когда это тепло прекратит жить. Давление её тела, мягкого и податливого, вдоль его груди.
Он переключился на тот момент, когда начал убивать, почувствовал, как синтетическая поверхность галстука резко впивается в его руку. Позволил своему разуму погрузиться в воспоминания о её напряжённых мышцах, реагирующих на эту первую боль. Снова услышал слабые скрежещущие звуки, которые она издавала, услышал, как они ускорились, а затем исчезли, когда у неё закончился воздух. Он позволил этому потоку всемогущества омыть себя.
Да. Я всё решаю. И я решил, что эта должна умереть.
Он погладил свою эрекцию, смакуя едва уловимый сдвиг жизни, вытекающей из нее, — расслабленные мышцы и перенос её веса на его руки, когда недостаток кислорода отключил ее мозг. Кровь стучала в его жилах, когда он сосредоточился на прижатом к нему теле, вспомнил, как мотались её конечности, когда он раскачивал эту маленькую тряпичную куклу в своих руках. Порыв наслаждения и абсолютной власти охватил его, рос и расширялся, заполняя каждый уголок его сознания, дёргал за каждый нерв, пока оргазм не накрыл всё его тело.
Он долго лежал на подушке, полностью расслабившись и пытаясь восстановить дыхание. И о чём он так переживал? Ни к чему волнения. Он засмеялся. Именно это происходит, когда ты ожидаешь наступления несуществующих проблем.
