– Подозревать некого… милорд, – я добавила обращение после короткой паузы, вопреки недавней просьбе. Если называть по имени Майера еще можно с трудом представить, то по отношению к сдержанному и очень отстраненному Элвину вообще язык не повернется. И поскольку в этот раз он никак не отреагировал на обращение, продолжила: – Я ведь незадолго до того приехала, просто не успела никому перейти дорогу! Некоторое время думала на Аштара, сына моего жениха…
– Что ты думала?! – вскрикнула Марита.
Я глянула на нее и пояснила:
– Просто потому, что вообще больше подозревать некого! Но теперь уверена, что это не он. Аштар, может, и не принц в белой карете, но он точно не желает нам обеим зла, иначе бы не помогал вовсе! – Я снова перевела взгляд на драк-шелле перед собой и вздрогнула, поскольку не ожидала, что он как раз смотрит прямо на меня. Оранжево-желтые глаза с полосками зрачков – не то зрелище, к которому так запросто привыкнешь. Я нервно поежилась. – А сейчас я почти уверена, что вору было без разницы, куда спрятать перстень. Просто наша комната оказалась крайней.
Элвин согласился с последней версией легко, делая непонятный ход фигуркой императрицы – самой важной, но и самой сильной фишкой в мац-хе:
– Скорее всего, так и есть. Я тоже об этом подумал.
– Эх, а какая была интрига! – расстроился Майер. – Маленькая княжна еще более маленького княжества погибает по ошибочному обвинению шелле, потому что не нашла кольцо до обыска или не решилась его принести сюда! И вся эта жуткая афера была организована с немыслимой целью, чтобы… черт, я не могу придумать цель для этого бреда. Потому да, соглашусь, что ты стала просто случайной жертвой. – Он еще раз вздохнул и зашипел почти одними гласными, из которых выделилось отчетливое «штар».
В ответ Элвин кивнул и отозвался двумя похожими слогами.
Марита от этих звуков непонимающе нахмурилась, а я успела скрыть улыбку. Майер перешел на старое драконье наречие – его я тоже изучала. В моей старой затворнической жизни почти не было других развлечений, кроме обучения всему подряд. А учителя у нас в замке водились, ведь я единственная из детей Имельского князя, кто не имел будущего. Разумеется, они не отказывали мне в уроках. И сейчас я без труда распознала в странном шипении смысл всех слов.
«И все-таки надо проверить этого Аштара, – сказал Элвину Майер. – Он же демон! Почему бы ему не пожелать загнобить будущую молодую жену отца, если это просто забавно?»
«Обязательно проверим», – ответил другу Элвин.
Сказав это, он сразу без паузы оповестил меня, переключаясь на современный язык:
– Я выиграл, княжна. А ты играешь даже хуже Майера.
Я ощутила себя почти виноватой за провал. Быстро поднялась на ноги, чуть склонила голову, благодаря за партию, хоть и стыдно короткую. Игра закончена, как и разговор. Мы с Маритой должны уйти сами, чтобы не выглядеть навязчивыми, или нас попросят? Я знакома с правилами этикета, но этикет такого уровня для меня нуждался в дополнительной расшифровке.
– Куда-то торопишься? – Элвин поднял на меня взгляд.
Я отозвалась удивленно, не понимая:
– Милорд?
– Садись обратно, объясню твои ошибки, княжна. – Он бросил это расслабленно, но будто припечатал приказом. И я медленно опустилась в кресло. – Чтобы в следующий раз ты могла хотя бы дольше трепыхаться до проигрыша. Смотри, – Элвин указал пальцем на мою фигурку левой капицы, – ты только обороняешься. Каждым ходом ты выстраиваешь защиту и ни одним – нападение.
– Опять началось, – сокрушенно протянул Майер, откидываясь на спинку кресла и уставившись в потолок. – Он пока здесь кого-нибудь не научит до своего уровня – не успокоится. Кто-нибудь сообщите этому бурому лешему, что давно изобретены вино, музыка, красотки и карты – время можно проводить не в такой беспробудной тоске! Злодейка, давай с тобой хотя бы вино пить, пока продолжается это занудство?
Марита до сих пор сидела вся зажатая от волнения, боялась даже звук издать или лишний жест сделать. Как, впрочем, и я. Но Элвин на реплику приятеля не обратил никакого внимания:
– Одной защитой выиграть невозможно, княжна. И я говорю не только про игры.
Я осмелилась спросить:
– Но разве можно нападать, не выстроив защиту?
– Если нет времени на всё, то даже нужно. Тогда у тебя появляется шанс. При одной обороне вопрос лишь в том, сколько ты потеряешь. Потому что приобрести при такой стратегии невозможно.
– А! Вы поэтому почти сразу идете с фигуры императрицы, – догадалась я. – Ваша тактика выглядит даже агрессивной! У меня не тот характер, наверное.
Он неожиданно улыбнулся – хотя получилось довольно прохладно:
– Я, кажется, начал понимать твой характер. Ты из тех людей, кто утром ревет от ударов судьбы, а вечером просит богов о помощи? Или – еще хуже – о смирении, чтобы наутро не так громко реветь от ударов судьбы?
Титул давал ему право на многое, но вряд ли на то, чтобы заглядывать своими желтыми глазами мне в душу. И эта мысль добавила настроению немного скрытой злости:
– А о чем просите богов вы, милорд?
– Я? По-моему, есть только два пути, княжна: ты или ждешь чьей-то помощи, или помогаешь себе сам. Так о чем мне просить богов, кроме как благодарить за это знание?
На этот раз я взгляд удержала – хоть и с трудом, но продолжала смотреть ему в глаза. И кончик языка держала прижатым между зубами. Потом когда-нибудь ему отвечу – возможно, после того, как смогу победить его в мац-хе. Вот тогда-то, увидев в странных, почти звериных глазах хоть каплю уважения, я скажу ему, что не в его положении, не с его статусом, не с его кровью рассуждать об ударах судьбы. Там, наверху мира, откуда даже великие князья кажутся мелкими мошками, людские проблемы и под лупой не разглядишь. Конечно, ему не о чем просить! У богов столько не найдется, сколько уже у него есть.
А пока я, вооружившись полезным смирением, внимала его советам и запоминала удачные ходы в игре. Немного потеряла счет времени, но отвлек звонкий смех Мариты. Глянула на подругу, которая уже что-то бурно обсуждала с Майером, держа в руках бокал. Он успел ее напоить? Но вроде бы отвечает ей с интересом, не смеется над ее речью. Теперь я уже сомневалась, что это хороший знак. Двухсотлетние шелле – абсолютно точно не детские игрушки, но в их руках любой может такой игрушкой стать. А поиграть с такой хорошенькой игрушкой, как Марита, наверное, не откажется даже дракон. Даже если она притом будет продолжать «шокать» или вещать про сбор осеннего урожая.
Элвин и этот мой взгляд заметил, тут же начиная его препарировать:
– Итак, княжна, твое желание защищаться распространяется и на подругу? Или это высокомерное покровительство княжны над безродной девкой? Ведь без тебя она никак не поймет, когда просить, а когда сдаваться, верно?
– Высокомерное покровительство? – я глянула на него искоса. – Уж не знаю, милорд, есть ли в моем характере вообще что-то подобное. Кажется, иногда вы приписываете людям те качества, которые вам понятнее.
