Я резко отстранилась, вспомнив о Хинанде. Клянусь, не будь ее, то я сама бы его поцеловала. Но эта девушка встала на мою защиту, когда никто не захотел! Дело уже давно не в страхе перед ее ревностью, а в уважении к ней конкретно и к их паре.
– Ты чего, княжна? – Элвин от моего маневра вскинул бровь. – Замерла, как будто я тебя ударил, а теперь смотришь как на врага империи. Я спросил – какого цвета у тебя были глаза?
– Что? – я пискнула и с трудом задышала. – А-а… зелено-карие… в смысле, почти зеленые, но… А что?
– Значит, я не ошибся, – он улыбнулся довольно. – Твои глаза стали серыми. Ты не заметила, когда это произошло? Это так демонская магия работает?
Я вскинула обе руки к щекам, но мне требовалось зеркало, чтобы убедиться в изменениях. То есть он мои глаза разглядывал, пока я себе всю свою загубленную жизнь перед глазами прокрутила? О боги, меня нужно отправить к лекарям – пусть проверят мою голову!
– Не заметила! – нервно сказала я. – Мне нужно срочно посмотреть! Спокойной ночи, милорд!
Позорное бегство выглядело самым лучшим выходом из настолько неловкой ситуации, а дракон, быть может, даже и не угадал причину моей взвинченности. Хотя, безусловно, скачок эмоций заметил.
Зеркало в нашей новой комнате подтвердило: радужки изменили цвет на чистый серый оттенок, каким бывает старый мрамор, только с ровными прожилками, расходящимися от зрачка подобно темным лучам. Довольно необычно, и будто само лицо от этого стало выглядеть иначе, хотя в чертах я никаких трансформаций не уловила. Надо же, какой необычный цвет…
– Айса, ты чего там разглядываешь? – позвала Марита.
Она уже разобрала постель и сияла счастьем под белоснежным пуховым одеялом. Но я глянула на нее строго и подбоченилась – почти как собственная мать:
– Обо мне потом поговорим! Сначала расскажи, что у тебя с Аштаром!
Она тотчас насупилась и начала отбиваться:
– Или ты сначала расскажи, что у тебя с драк-шелле Ео!
– У меня с драконом ничего!
– Вот и у меня с демоном ничего!
Она отвернулась спиной. Я в том же раздражении переоделась в ночную сорочку и заняла свободную половину кровати, потянула на себя часть одеяла, чтобы тоже этой нежностью насладиться. Оно было большим – с лихвой на обеих хватило бы, если бы мы не улеглись на самые края постели. Потому мне пришлось нехотя пододвинуться к подруге. И она поступила так же. Полежали, попыхтели, повздыхали. А потом Марита прошептала почти неслышно:
– Я сама знаю, что это ошибка. Что если даже Аштар захочет – не сможет меня освободить. И больше такого не повторится. Просто… Знаешь, Айса, когда я смотрю на него – я будто другой делаюсь. Той, которой все становится неважным, даже собственная судьба, лишь бы хоть разок прикоснуться… Той, на которую мужчины всегда смотрели, а мне нужно, чтобы смотрел только один. Не вижу его недостатков, не слышу его грубых слов, а каждый его взгляд как будто пером по коже. Да где тебе понять, если я сама этого не понимаю?
Я, наверное, совсем-совсем немного понимала. Но ее надо было приободрить:
– Да ты так еще скоро поэтессой станешь! Ишь, куда тебя науки завели, даже меня от твоих описаний пробрало, так красочно вышло! – похвалила и все же закончила вопросом, который беспокоил: – Вы целовались, Марита?
– Один раз, – она почти прохныкала. – Сегодня. Вышли из столовой, коснулись руками неловко – и мир остановился. Я даже не помню, как мы начали, а потом оттолкнули друг друга и в разные стороны унеслись. Не смейся и не злись. Я сама на себя позлюсь за нас обеих.
– Не буду. Спи, Марита, и пусть богиня подарит тебе смирение.
Мне даже такое признание было в диковинку – каким-то преувеличенным, слишком эмоциональным. Но раз подруге трудно, то от меня требуется только помощь. Все-таки как хорошо, что Элвин просто рассматривал мои глаза, а все остальное я надумала!
* * *
Засыпая, мы не подумали об одном – о моем незагруженном учебном графике. Потому я попала в небольшую неловкость: ранним утром я не пошла с Маритой на завтрак и еще часок повалялась в постели с книжкой. Потом собралась, причесалась, направилась на выход, а дверь из гостиной в коридор оказалась запертой. Хлопнула себя по лбу – ну, конечно! Элвин наверняка слышал, как Марита уходила, и решил, что мы с ней побежали в общую столовую вместе, потому отправился на свои занятия и затворил дверь. Скорее всего, если постучу – мне снаружи откроют слуги. Но я, честно говоря, не так уж сильно рвалась на урок географии, чтобы изобретать хоть какие-то стратегии. Экзамен по этому предмету я определенно сдам на высший балл, мой класс еще даже не перешел к изучению других стран и материков.
Потому я пожала плечами и решила устроить себе свободное время в шикарных апартаментах. Мне этого немного не хватало – изящных картин на стенах и широких пространств. После княжеского замка жизнь в малюсенькой комнате на двоих была непривычной, поначалу немного давила теснота, а здесь обстановка даже роскошнее, чем дома. Я покрутилась возле камина, вспомнила несколько бальных танцев, напевая мотивы себе под нос, потом пошла в столовый зал – взяла с блюда кусочек мармелада, который подавали то ли на завтрак, то ли на ужин, прошла вдоль почти всего помещения, замерла перед открытой спальней Элвина. Мне и туда хотелось зайти, но я удержалась. Лишь издали заглянула, зацепив взглядом край большой кровати и шкафа для одежды. Зачем мне это любопытство? Да и дракон может потом почуять, что я там была – будет очень стыдно.
Вернулась вприпрыжку назад, а в кабинете, который был проходной комнатой от дальнего коридора к столовой, осмотрела книжные полки. Элвин наверняка позволит мне прочитать вон тот исторический роман про период правления императора Ринтао. Книгу, однако, в руки брать не стала – сначала спрошу разрешения.
И как раз когда я намерилась вернуться в гостиную, услышала вдали голоса. Похоже, владелец хорóм вернулся, и не один. Я было выглянула из кабинета, но остановилась, поняв, что Элвин с Хинандой говорят о нас. Демоница смеялась:
– Да перестань, Эл! Конечно, я заберу Айсу с Маритой к себе, никаких проблем не вижу. Я не настолько неуживчива, как шутит Майер!
Я была рада услышать, что она не против его решения и, как я и надеялась, позовет нас к себе. Но голос Элвина прозвучал достаточно сухо и однозначно:
– Я сказал – нет. Они останутся здесь.
– Но почему? – она все еще посмеивалась, хотя я уловила появившееся напряжение. – Да, мои покои не такие громадные, но почему-то уверена, что наши бродяжки не откажутся пожить в стеснении!
Мы с Маритой бы не отказались, только благодарили бы громко, а подслушивать – очень нехорошо. Мне следовало или выйти к ним, или тихонько удалиться в свою комнату, но я не могла себя заставить сдвинуться с места. Особенно после того, как Элвин повторил:
– Нет. Я тебе это еще десять раз скажу, если недостаточно очевидно. Они будут жить здесь.
