– Знаешь, княжна, ты всегда волнуешься, когда я приближаюсь. И мне нравится, как вибрирует твое волнение.
Конечно, я волнуюсь! Где носит Хинанду?! За таким распрекрасным женихом надо круглосуточно приглядывать! А от его тихого голоса хочется закрыть глаза и еще сильнее разволноваться:
– Я понимаю, что поступаю сейчас бесчестно. Ты совершенно беззащитна, а я этим пользуюсь. Поверишь, если скажу, что это самый бесчестный из моих поступков за всю жизнь? – он вдруг почти простонал: – Да-а. Эта вибрация действует как дурманящая настойка. Если бы я умел любить сразу двоих, то уже бы заподозрил, что к тебе неравнодушен. Ничего, если я просто прикоснусь?
А-а! Я даже Аштара не могу позвать! Аштара, который охраняет сейчас Мариту, когда нужно охранять меня. Какой несчастливый вечер, в нем все неудачи совпали.
Элвин взял мою руку, вынул из-под пледа, согнул в локте. Щекотно провел пальцами по запястью. Потом откинул и резко встал с кровати. Снова заходил туда и обратно, но теперь молча. Что там с ним происходит? Он будто бы чем-то раздражен.
Снова приблизился, но опустился теперь на колени перед кроватью, снова протянул длинные пальцы к моему запястью.
– Ты беззащитная сейчас, и я не вправе. Потом скажешь мне, какой я подлец, хорошо? Я буду рад, если ты вообще будешь со мной разговаривать. Мне сейчас даже хочется, чтобы этот паралич продержался дольше – настолько долго, чтобы ты забыла о моей подлости.
Он притянул мою руку к себе и прижался губами к запястью. Я задрожала, но, похоже, это как раз упомянутое волнение, что он впитывает в себя с таким удовольствием и которому не может противостоять. Оторвал губы от кожи, но лишь для того, чтобы перевести их на раскрытую ладонь и поцеловать туда. Прижаться губами и застыть, как будто в попытке с собой совладать. Наконец-то он приподнялся выше, я теперь могла его видеть и хоть глазами показать, чтобы прекратил. Но зрачки эти – тонкие, почти невидимые полоски – они вцепились в мой подбородок, перескочили на губы, замерли. Чуть приоткрытый рот Элвина выдавал прерывистое дыхание. Сейчас он меня поцелует – ясно как день! Не то, что мне тогда показалось на балконе. И не те штрихи-касания, которые были недавно в гостиной. Он собирается меня поцеловать по-настоящему! А если не только поцеловать?.. Интересно, благородные шелле способны на такую низость?
Но Элвин лишь завис надо мной и произнес, не отрывая взгляда от моих сомкнутых губ:
– Если меня приводит в восторг твой запах и вибрации твоего волнения, то что будет от вкуса? Я сойду с ума от счастья? Или я ничего не почувствую, как с любым другим человеком? Или Хинанда нас обоих потом сведет с ума от ревности? Или я ее – от чувства вины? Кто пострадает? Ну, кроме тебя, если учесть, что ты лишена права голоса.
Он точно спрашивал об этом не у меня, раз я все равно ответить не имела возможности. Но этими вопросами он запустил и мои мысли: а что почувствовала бы я? Меня целовал только мой жених, я даже толком не знаю, что это такое. Я бы сошла с ума от счастья, если бы меня поцеловал сам Элвин Ео? Или я бы почувствовала угрызения совести перед его невестой, которая определенно не заслуживает такого к себе отношения?
Но дракон все-таки не сделал ничего подобного. Он вновь сел на край большой кровати, отвернувшись от меня. Сказал после минутного молчания:
– Так я скоро и мысли твои читать научусь, княжна. Ты сейчас обязана была подумать: «Такие противоречия подошли бы демону, но никак не дракону. Драконы ведь не переосмысливают выбор, если выбор сделали. Драконы не бросаются из одних эмоций в другие и прекрасно себя контролируют, иначе драконы от демонов отличались бы только цветом глаз». И ты права, если подумала именно так.
Меня посетили совсем другие мысли, но сейчас я была рада, что не могу его перебить и потому дослушаю странный монолог до конца:
– Или прав Майер, который постоянно талдычит, что моя любовь к Хинанде есть всего лишь бесконечное уважение и восхищение ею? – Элвин немного подумал и ответил сам себе: – Нет, в этом он ошибается. Я не встречал ни одну женщину, которая была бы столь потрясающей, как моя Хин. Ты красива, необычна, по-провинциальному проста и в то же время очень неглупа, наивна и иногда парадоксально честна, но я не стал бы врать, что ты вообще способна с ней сравниться. Никто не способен. Уж тем более не человек с его коротким веком. Тогда что это? Я просто настолько давно ее знаю, что запутался? Был хоть один дракон до меня, который запутался бы в таком простом вопросе?
У меня на эту тираду возникли противоречивые эмоции: радость, что он все-таки вспомнил о наличии невесты, и небольшая обида – ни одной девушке не понравится слышать, что она никогда не будет прекраснее кого-то еще. Но ведь и я знала Хинанду – не самую красивую женщину, но самую впечатляющую. И хорошо, что Элвин все это проговорил вслух – хоть и для себя, но и для меня тоже. Припомню на случай, если запутаюсь сама в таком простом вопросе.
Я смогла дернуть пальцем, но что-то помешало мне сразу в этом признаться. Окоченение постепенно отходило, вызывая легкую дрожь в каждой мышце по очереди. И я снова промолчала об этом. Неужели просто хотела услышать от Элвина хоть что-нибудь еще настолько же сокровенное? Но он больше не говорил и не поворачивался ко мне. Драк-шелле будто так глубоко задумался, что даже перестал улавливать малейшие колебания моих эмоций.
Он молчал уже очень долго, а я мелочно продолжала таиться, хотя собственная цель мне не до конца была ясна. Но вдруг дракон вскинул голову, повернувшись профилем, и заговорил решительно:
– Княжна, всего, что сегодня произошло, просто не было. Мы об этом забудем – я приказываю по праву шелле. У меня, наверное, от усталости в голове перемешалось. Я уже нашел лучшую из лучших, я уже доказал всему миру, что это так. Всем доказал, включая моего отца, а он далеко не самый сговорчивый человек в империи. Но даже он понимает, что если дракон нашел свою женщину, то доводы не помогут. И по этой причине мне просто не нужна такая сумятица, и определенно мне не нужно всё остальное. Например, терпеливо ждать, как последний дурак, когда ты назовешь меня Элвином. Или, еще лучше, Элом. Это просто бред. И ты, княжна, мне поможешь тем, что всё забудешь. Ни капли сумятицы больше, я приказываю.
Я разомкнула губы, чтобы произнести:
– Договорились, милорд.
Он резко обернулся, изумленно глянул на меня. И мгновенно вскочил, облегченно выдохнул:
– Ты можешь говорить? Отпускает?
Давно уже. Я, наверное, уже и встать самостоятельно сумею.
– Да, потихоньку, – улыбнулась виновато.
Но он смущения не заметил, а сразу же полетел в коридор:
– Сообщу остальным, что все в порядке! Они там переживают!
Я медленно села на его постели после того, как вдали хлопнула одна из дверей. И да, он все верно сказал – лучше сделать вид, что ничего странного в этой комнате не произошло. Нам бы с Маритой теперь вообще переехать обратно в наше общежитие, но я опасалась, что тогда она упустит последнюю возможность спастись. У нее разбитое сердце – и кто знает, на фоне такой душевной раны не может ли ей понравиться весьма привлекательный Майер или веселый, азартный Витай? Понравится ли она им – уже вопрос десятого порядка, лишь бы она хоть немного начала стараться. А всего этого просто не было, я ведь приказ от шелле и второго наследника престола получила! И плевать, что на одну секунду – или даже на половинку секундочки – мне хотелось, чтобы он все-таки поцеловал. Правильное слово выбрал Элвин – сумятица. И она никому не нужна.
