– Айса, перестань, бежать некуда! Лучше не зли его еще сильнее! Давай я пойду с тобой, распишу, какой послушной ты была и как часто говорила при мне о любви к жениху. Хоть что-нибудь скажем, чтобы успокоить отца! Но побег твоих проблем не решит, а только их усилит!
Я резко затормозила, развернулась и произнесла неожиданно спокойно, как будто обжигающие эмоции выгорели полностью и оставили после себя лишь прохладное равнодушие:
– Ты слишком добр, Аштар. Потому прости за то, что я всерьез собиралась сбежать и поставить под удар тебя.
Он ответил:
– Я бы на твоем месте даже не размышлял, потому не извиняйся. Идем, Айса, это придется сделать в любом случае. Чем дольше ты тянешь, тем злее становится отец.
Но я с вымученной улыбкой покачала головой:
– Разве любые слова сейчас помогут? Наверняка на границе Седьмой Окраины прямо в этот момент собирается армия из моих людей и зверолюдов – они уже подписали мне приговор. И твои слова, как и мои поступки, ничего в этом не изменят. Зохар Рокка заставит меня страдать – нет никакой разницы, приползу я к нему на коленях или попытаюсь воткнуть ему нож в горло.
Демон опустил голову – и этим согласился со сказанным. Он и сам знал, что не обладает никакой силой против великого князя, иначе он давно использовал бы ту власть хотя бы для Мариты. Возможно, ему сейчас даже немного жаль меня, но, к его чести, Аштар не стал мне врать и обнадеживать сказками.
Я повернулась и пошла дальше, уже полностью спокойная. Аштар остался на месте или направился встречать отца. Но спасибо за то, что не стал меня удерживать.
Дверь была распахнута, вещами новоприбывших никто пока не занимался, я застала разгар теплой встречи друзей. Майер как раз заканчивал короткий пересказ буйного дня рождения зверолюда:
– Только тебя там не хватало, прекрасная Хинанда! Даже княжич Рокка уловил наш мысленный призыв, где на белом свете веселее всего, и явился – как какой-нибудь колдун из дыма и пепла. А ты никак не улавливала наши сигналы! Я посылал, честно-честно!
Братья-маги смеялись, а Элвин обернулся ко мне и нахмурился, уловив мою тяжесть. В сердце снова кольнуло. Да, вполне терпимо, и чего все из-за подобного ноют? Я не стала дожидаться вопроса и объяснила сама:
– За мной приехал жених. Я сказала, чтобы он явился сюда и представился высоким шелле, как полагается. Вы не возражаете, милорд?
Дракон приподнял темную бровь. Он точно ощущал, что под этими простыми словами скрывается каменная глыба, потому и хотел получить хоть немного больше информации:
– Хочешь сказать, княжна, что твоя учеба уже закончена? Не слишком ли быстро?
Не учеба – вся жизнь моя закончена. И я обязательно всем им должна была об этом рассказать, даже расплакаться в такой момент было бы не стыдно. Но сейчас не было времени ни на нытье, ни на страхи. Потому и голос мой звучал размеренно, а сама я постепенно холодела вместе с интонацией:
– Я пойду на все, милорд, чтобы она не была закончена, ведь я еще толком даже не начала учиться. И если боги существуют, то они не позволят Зохару забрать меня и сотворить из меня сакральную жертву, чтобы всем еще на двести лет прикрыть рты.
– Понял… – задумчиво отозвался он. – Я могу защитить тебя, если прямо сейчас объявлю тебя своей фавориткой. Это даст хотя бы отсрочку на принятие других, более грамотных решений, – Элвин повернулся к невесте. – Хин, я не успел с тобой поговорить, но…
Я перебила со вскинутой ладонью:
– Нет, вам не придется врать и невольно расстраивать вашу невесту, милорд. Всем в империи известно, что ваша любовь настоящая, а драконы не берут себе любовниц, если женятся по истинной любви. Майер, можно тебя на два слова?
Тот кивнул, но Элвин выкрикнул нам вслед:
– Что ты делаешь, княжна?
– Хожу фигуркой императрицы, – ответила я шепотом себе под нос.
Я увела второго драк-шелле сначала за столовую, потом в кабинет, но потянула его еще дальше. Однако Майер остановил перед спальнями:
– Здесь нас уже никто не услышит, Айса. Говори.
Я смотрела на красивое и обычно веселое лицо, но совести во мне не осталось – вся она выдавилась желанием спастись. И говорила без эмоций:
– Ты объявишь меня своей фавориткой, Майер.
– Я? – он отчего-то очень удивился. – Айса, не городи чушь! Ты очень дорога Элу, он уже фактически согласился. Да, Хинанде это не понравится, а особенно ей это не понравится позже, когда она поймет, что этот ваш союз стал не совсем полной случайностью, но такое зло уже неизбежно!
– Почему же? – я мягко улыбнулась. – Зло неизбежно, но его можно сократить, если ты станешь моим избранником. Тогда никому не придется страдать. А я умру через несколько десятилетий, ты даже и не заметишь, что я вообще была.
– Ни за что! – он отступил. – Ни за что я не плюну в лучшего друга таким образом!
– Разве ты уже не плюнул? – Моя улыбка стала еще шире и холоднее. – Ты мне поможешь, иначе я расскажу твоему лучшему другу, что ты давно влюблен в его невесту. Такое он воспримет легче?
– Что? С чего ты вообще взяла, что…
Я перебила:
– По всем твоим оговоркам. Вы втроем много лет дружите, и это было почти неизбежно, что Хинанда сойдется с одним из вас. Я правильно запомнила твои слова? Хинанда выбрала Элвина, и с тех пор ты не находишь себе места – осознанно или нет, но ты постоянно мечтал, чтобы он полюбил другую. Тогда у тебя, может быть, появился бы второй шанс. Ты так стремился разлучить их, как если бы вовсе не желал им счастья.
– Не придумывай, Айса! – Майер сжал губы в тонкую полоску.
– Хорошо, тогда о том, что знаю наверняка. Демоны постоянно перебирают любовников – в этом их суть, но именно ты был любовником Хинанды неоднократно. Элвин знает о природе своей невесты. Но знает ли он заодно и о твоей? Разве драконы вообще умеют делить ложе с нелюбимыми?
– Это просто страсть! – огрызнулся дракон, подтверждая мои догадки. – Страсть ничего настолько масштабного не значит!
– Возможно, – я пожала плечами. – Но мне нужна твоя помощь. А тебе нужна моя, хотя бы на ближайшие годы. Драконы любят единственную – и для тебя такой стала прекраснейшая из женщин, выбравшая твоего лучшего друга. Ты не хочешь быть с другой, тебе претит сама мысль об этом, но, если я правильно поняла, даже их разлука может занять несколько десятилетий, если она вообще когда-нибудь случится. Так почему бы тебе не прикрыть эту рану в душе на время мной, пока правила не изменятся? Тебя не будут дергать и никто тебя не заподозрит в том, что ты много лет подряд предаешь дружбу.
Майер потер подбородок, уставившись в стену, а потом неожиданно усмехнулся:
– Я мог ожидать, что ты начнешь умолять о помощи, но не предвидел шантажа. Испуганный заяц превратился в охотника на драконов? Никаких ран в душе у меня нет, только небольшая страсть и нежелание породить недопонимание с Элом из-за такой ерунды. Но ладно, Айса, идем. При условии, что ты никогда больше не вякнешь вслух этот бред, я объявлю тебя своей будущей женой.
