– Лиза, накрой на стол пожалуйста, – крикнула из кухоньки Полина.
– Сейчас, мама, – мигом убежала девочка.
Оставшись в одиночестве, я смог нормально рассмотреть, куда же боги или система закинули меня. Небольшая квартирка, не похожая на коммуналку. Две комнаты, миниатюрная кухня. На стене висел небольшой телевизор, но плоский. Окна пластиковые, что радует, хоть не слышны звуки зомби. Их вой и хрипение, однозначно, не лучшая музыка для ушей ребенка.
На стенах обои в мультяшном стиле с разными детскими героями. Женщина или девушка, хрен знает сколько ей лет, видимо специально наклеила их для дочери. Мебель не новая, но добротная, а сама квартира ухоженная и чистая. Сразу видно женскую руку. А в данном случае, четыре руки.
К моему удивлению, Лиза реально принесла и положила еду на стол. Если пару пряников и полбуханки хлеба можно назвать едой.
Подошла и Полина, принеся горячий чайник, и они тоже уселись за стол.
– Угощайся, не стесняйся, – кивнула женщина на пряники, которые они не тронули, а сами стали жевать хлеб. Просто без ничего… пустой хлеб, даже без масла. И это в то время, когда с зомби можно выбить коробок на целый шведский стол.
– Да, берфи пряныфкы, офни фкуфные…
– Лиза, сколько раз я тебе повторяла, нельзя разговаривать с набитым ртом, – насупилась девушка.
– Полина, верно? Сколько тебе лет? – не понимаю, почему девочка поперхнулась, а ее мать так странно на меня смотрит. Простой вопрос. Подумаешь, нельзя спросить о возрасте. Глупые традиции, а как же мне тогда узнать?
– Мне двадцать пять, а что? Ты что, решил начать знакомство с неудобных вопросов? Теперь моя очередь? Могу я спросить тебя о…
– Стоп, – перебил я ее с краснеющим лицом. – Я не хотел тебя обидеть. Просто не знаю, как к тебе обращаться.
– В смысле? – не дошло до нее. Глупая.
– Ну, на ты или на вы.
– А он прикольный, – улыбнулась Лиза. – Только с таким поведением долго в большом мире не протянет. Мама, а можно мы его оставим себе? А то жалко очень, прибьют ведь.
– А что, по мне не видно? – милая улыбка сквозь зубы. Голова набок. А в глазах пылает огонь. Мне показалось или я увидел там чертенка, который лупил лапками по стеклу, крича мне: « БЕГИ ОТСЮДА!!! Я ДЕРЖУ ЕЕ!!!».
– Ну, сначала я подумал, что тебе восемнадцать, – соврал я.
– Ясно.…Врешь.
– Вру, – выдал болезненный вздох.
– А зачем тебе это знать? – все же решилась спросить она, обдумывая месть.
Вот что ей ответить. Кажется только правду. А то боюсь, она натравит на меня дочку, если опять совру.
– Я не знаю, как к тебе обращаться в своих мыслях, понимаешь?
– Нет.
– Вот и я иногда не понимаю, – еще грустнее вздохнул. – Мне трудно общаться с людьми. Вот с зомби все намного проще и понятнее.
Теперь они обе посмотрели на меня как на придурошного, впрочем, как всегда, ничего нового.
– Как ты только выжил на улице? – она действительно была удивлена, как такой парень еще не погиб, он казался ей странным, но вроде безобидным.
– Кручусь – верчусь.
Наш разговор зашел в тупик. И Полина решила сменить тему. Она рассказала мне, как тут живут люди, что слышно из новостей, и еще много вещей, от которых у меня уже начала болеть голова.
Боги, эта женщина умеет молчать? Она говорит и улыбается. Она понимает, как мне это не нравится. Она издевается? Ага, понятно, она мстит. Женщины страшные существа. Намного страшнее зомби.
Хотя женщина-зомби реально может мозг сожрать. А живая любой мозг просто вынесет. Да, живые пострашнее будут, это точно.
– Мам, а почему дядя, который до сих пор не назвал нам даже своего имени, не кушает? – неожиданно спросила молчавшая до этого времени Лиза.
– А может у него имени нет? И ему попросту стыдно принимать еду у двух девушек? – с издевкой произнесла малявка, хитро посматривая в сторону парня.
Я сдался. Просто сдался.
– Меня зовут Варг, – как же тяжело им сопротивляться...
– А еда?
– Паршивая еда.
– А где взять лучше? – ирония в ее голосе мне не понравилась.
– На, – протянул ей серую коробку.
Наконец-то я смог сбить ее с толку и заставить замолчать. Сидит, смотрит на меня и не понимает, что происходит. В ней борется гордость с любопытством открыть ее. Они же голодные, у них, кроме хлеба, нет ничего. Это я, идиот, не подумал об этом. Мог бы и раньше угостить.
– Не стоит, забери, – протягивает коробку мне назад. – Еда сейчас слишком дорогая, чтобы тратить ее на чужих для тебя людей.
Я считал, что меня уже ничем невозможно удивить. Оказалось, еще можно. Что это? Гордость или жалость?
Ей или жалко меня, или воспитание не позволяет принимать еду от постороннего.
– Бери, – толкаю коробку назад.
Вот же глупая… Ей дочку нечем кормить, а она тут строит из себя не пойми кого. Так бы и выпустил ей стрелу в колено, может поумнеет..
– Ты не должен тратить свою еду на совершенно чужих тебе людей, – сказала она, не прикасаясь к коробке.
Гордая, однако…не хочет принимать помощь от чужого человека.
– Я сам решаю, как мне поступить с моим имуществом, – начинаю закипать. Ну как закипать, просто мысленно психую. А на самом деле выражение моего лица не меняется. Возможно, только глаз начал дергаться.
– Что у тебя с глазом? – сразу спросила малявка, увидев, что глаз парня начал заметно подрагивать.
Блин, все же дергается, мне не показалось.
– А что в этой коробке? – не выдержало детское любопытство.
– Еда.
– А какая?
– Я не знаю…
– А кто знает?
– Система…
– И все?
– Не знаю…
– А может…
– Просто уже возьми эту коробку и отдай мысленную команду «Открыть», – не выдерживаю я, всунув в руки ей коробку.
Как же тяжело находиться среди людей. За последние полгода я все же привык к одиночеству. А тут такое, да еще и столько.
Девочка мигом сделала, как я сказал, и начала доставать из коробки продукты с удивленным лицом. Хм, кажется, система не обделила ее вниманием, первыми она достала упаковку конфет. Потом масло, паштет и колбасу.
– Крутая коробка, спасибо большое, – восторженно полезла обниматься к парню, а тот пытается ее оттолкнуть, словно надоедливого котенка, аккуратно и беззлобно. – Ой как жалко, вот только попить чего-нибудь, и фруктов нет. Хитрюга…
Вот что она делает со мной…
