Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Обхватывает руками и удерживает некоторое время. Целует макушку.
— Сейчас, Лукерья, мне очень важно твоё абсолютное доверие и подчинение. Это не моя прихоть. Так надо. Я постараюсь решить эти вопросы как можно скорее, но… — Он внимательно смотрит мне в глаза. — Ты должна слушаться меня, маленькая. Иначе может случиться непоправимое. А я никогда себе не прощу, если ты пострадаешь из-за моей ошибки.
Я хочу успокоить его. Ну же, мой отец, уверена, не крупный мафиози. Так же не бывает в реальной жизни!
— Денис, всё будет хорошо. Я буду паинькой и не подведу тебя. Я знаю, что у тебя всё получится. Ты быстро всё решишь, и мы станем жить, как раньше, до того как на меня свалилось это дурацкое наследство.
Он грустно улыбается. Конечно, как раньше больше не будет никогда. Теперь у меня всегда будут заботы, связанные с этой дурацкой компанией. Не у меня, так у Акманова. Мало ему своей работы, так ещё… и меня спасать надо!
Я тянусь губами к мужу. Хочу забыться от этих новых, пугающих знаний. Хочу стереть с лица Дениса это странное выражение. Хотя бы на сегодня!
Но стоит только нашим губам соприкоснуться, запуская ток по венам, как в дверь раздаётся настойчивый звонок.
26
Денис хмурится и идёт открывать нежданному гостю. Я слышу неясные голоса: один из них принадлежит моему мужу, а другой, приглушённый, женский. Но до того, как я, пытаясь побороть любопытство, все же решаюсь выйти и проверить, в чём дело, Акманов сам заглядывает в кухню.
— Луковка, мне нужно отъехать, — говорит он мне.
— Что-то случилось?
— Тебе не о чем волноваться, случилось, но не у нас.
— А у кого? — Испуганно спрашиваю у него.
— Соседям нужно помочь, — Денис наклоняется и бегло целует меня. — Не волнуйся, я быстро.
— Что-то случилось с Линой? — Страшная догадка стреляет прямо мне в душу.
— Да, маленькая, её забрали в больницу, Римма Германовна, Линина бабушка, попросила отвезти её к девочке.
— Я поеду с тобой, — ориентируюсь я.
— Лукерья, я не думаю что это хорошая идея. Тебе лучше остаться дома.
— Денис, ну как же ты не понимаешь? Я же здесь с ума сойду от беспокойства! Я не буду тебе мешать, вообще никому мешать не буду, просто не смогу оставаться здесь одна!
Несколько бесконечно долгих мгновений мне кажется, что он сейчас откажет мне. Он внимательно смотрит прямо в мои глаза, размышляя о чём-то своём, а потом медленно кивает.
Я, хоть и очень удивлена, но не решаюсь показать виду. Мне кажется странным, что соседка, при всей нелюбви к нашей семье, просит помощи именно у моего мужа. И ещё более странно, что Денис, который вроде бы в ссоре с соседкой, готов сразу броситься ей на помощь. Думаю, когда дело касается здоровья ребёнка, все отбрасывают в сторону разногласия и делают то, что должны.
— Поехали, Луковка, — Денис протягивает мне руку. — Посидишь в коридоре, пока я помогу Римме Германовне. Хорошо?
— Хорошо.
Мы вместе выходим из кухни, Денис тянет меня за руку, поторапливая, и я обращаю внимание на леденящий взгляд женщины. Ей не нравится быть здесь. Не нравится создавшаяся ситуация, в которой она вынуждена просить нашей помощи.
Я дружелюбно улыбаюсь ей, пока мы с мужем обуваемся.
— Вы тоже едете? — Спрашивает она, обращаясь ко мне.
— Да, моя жена тоже едет со мной, — бросает Акманов тоном, не терпящим возражений.
Женщина поджимает губы.
— Римма Германовна, возможно, у нас были какие-то проблемы и недопонимания в прошлом, я действительно не помню ничего из этого, но я не могу сидеть и ждать новостей дома, в полной неизвестности. Мне небезразлична ваша внучка, поэтому, пожалуйста, давайте закопаем на время топор войны. Нравится вам или нет, я еду с вами.
— Лукерья права, Римма Германовна, у нас просто нет времени на бессмысленные споры. — Поддерживает Денис.
Он не ждёт больше ни минуты, просто распахивает дверь, выпуская нас во двор.
Прямо перед моим носом на привычное место рядом с Денисом усаживается бабушка Лины, и я вынуждена сесть на заднее сиденье. Всю дорогу в салоне стоит напряжённая тишина. Мне мучительно невыносимо от этой тяжести. Хочется как-то разрядить обстановку.
— Лине стало хуже из-за простуды? — Меня прорывает. — То, что вы говорили? С ней уже такое случалось? Она же поправится?
— Денис, — тихо и обречённо говорит женщина.
— Что — Денис? — Глухо отзывается он. — Лукерья ничего не помнит. Вы могли бы быть к ней чуть более снисходительны.
— Я сейчас не могу думать ни о чём другом, кроме своей внучки!
— Ну, конечно, Римма Германовна, мы с Денисом всё понимаем. — Я подаюсь вперёд и касаюсь плеча женщины. — Простите мне мою несдержанность. Когда я переживаю, очень много болтаю. Я уверена, что всё обойдётся. Я буду молиться о её здоровье. И если вам понадобится любая помощь, вы обязательно обращайтесь к нам. Я могу сидеть с Линой, если нужен будет присмотр и уход. Да, Денис? Мы же поможем?
— Конечно, Лукерья. — Он бросает взгляд на нашу соседку. — Вы не стесняйтесь, Римма Германовна, моя жена может вам помочь с девочкой.
Женщина молчит, но я и не ждала, что она с распростёртыми объятиями примет мою помощь и мою дружбу.
В больнице Денис сажает меня на диванчик, а сам идёт с соседкой к посту медсестры, чтобы помочь узнать новости о состоянии здоровья Лины. Мне страшно, что ей может быть гораздо хуже, чем я думаю. Я ничего не знаю о инвалидах-колясочниках. Никогда даже и не думала, что Лина чем-то отличается от других людей.
Когда проходит уже сорок минут, а Денис или соседка не появлялись на виду всё это время, я решаюсь отправиться на поиски. В вендинговом аппарате беру два кофе — себе и мужу, и медленно иду по больничному коридору.
Неловко, ведь я даже не знаю фамилию соседей. Как узнать, где искать палату девочки?
Вдруг слышу из-за одной двери знакомые голоса.
— С ней всё хорошо. Не нужно накручивать себя. — Говорит Денис мягким, успокаивающим тоном. — Она проспит до утра. Это действие лекарств. Не обязательно сидеть возле неё.
— Я не оставлю Лину здесь одну. Ты тоже мог бы остаться, если бы оставил свою жену дома, — шипит в ответ Римма Германовна.
И почему эти слова из её уст звучат как ругательство?
— Моя жена имеет полное право находиться рядом со мной, — устало отвечает Денис.
— Наверно, поэтому ты оставил её где-то там одну, — в голосе женщины мне слышится усмешка.
— Она переживает, — вздыхает муж, — на самом деле переживает.
— И что толку с тех переживаний? Лина спит и не узнает, что она здесь. А сам ты её даже не позвал с собой…
