Пронырливые пальчики ловко обхватывают мою плоть, а пухлые губы скользят по моему подбородку, ласкают уголки губ, прежде чем сосредоточиться на поцелуях.
О чём я думал? Устоять? Да нереально устоять под её напором!
— Да, Денис, — стонет она в мой рот, когда мои пальцы начинают порхать по её телу. — Скорее! Я готова, Денис, я хочу этого так же, как ты…
Сомневаюсь, что это возможно. Сомневаюсь даже в собственном здравомыслии, когда мягко отстраняюсь от аппетитного тела своей супруги.
— Нет, Луковка, — качаю головой. — Тобой движут неправильные мотивы. Сейчас тебе так кажется, потому что ты уязвлена. Но завтра… Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом завтра.
— Я не пожалею, — упрямо задирает нос, — я правда хочу…
И краснеет. Моя прелестница.
— Знаю, чего хочешь, — снова приближаюсь к ней, — я же не отказываюсь от исполнения своего супружеского долга. Без удовольствия тебя не оставлю. Позволишь двинуться дальше, двинемся, но не сразу до самого конца.
Она раздумывает над моими словами, покусывая губу, а потом медленно кивает.
Блин, если мне удастся выжить до конца наших экспериментов, мне будет положена медаль за стойкость. Потому что каждый день сдерживаний приближает меня чуть ближе к инфаркту. Или инсульту.
— Мы же можем делать это… — глаза Лукерьи вспыхивают озорным блеском, — не руками, да?
Наивная, невинная… Со своей амнезией… Смотрит доверчиво. Своими огромными глазами. Сама непосредственность в ожидании ответа.
— Можем, но ты не должна…
— Научи, Денис! Ведь мы же делали это? Я не помню… Совсем ничего не помню… Научи меня.
— Если ты действительно этого хочешь, — осекаюсь я, принимая поражение.
Я всё-таки мужчина, а не круглый идиот.
— Хочу, Денис, — она опускается передо мной на колени. — Прямо сейчас научи…
И что мне остаётся? Сложно держать лицо, когда даже в самых смелых снах моя любимая жена не вела себя так раскрепощённо.
Обхватываю член у основания и направляю к её губам.
И я готов взорваться от одной этой шальной картины!
— Так? — Спрашивает она, пробегаясь языком по узору вен от вершины до самых моих пальцев.
Я не в силах вымолвить ни звука, поэтому просто киваю.
— Так хорошо будет? — Спрашивает она, аккуратно вбирая распухшую головку в рот, и я что-то нечленораздельно мычу в ответ.
Мне жарко и влажно. Я позволяю ей делать всё, что заблагорассудится. Заранее знаю, что всё случится слишком быстро. Потому что то действие, что она оказывает на меня, это же просто за гранью!
— Ты вкусный, — мурлычет она снизу, и я резко отстраняюсь, чтобы завершить парой грубоватых и резких движений начатое.
Смотрю, как вязкие капли стекают по её груди, и чувствую шум в ушах. Оргазм ошеломляет меня. Опустошает.
А Лукерья ведёт пальцем по своей груди, собирая сперму, а после — слизывает. Словно стреляет в голову. Бум! Мне больше никогда не стать прежним! Бум! Я никогда не захочу что-либо изменить! Бум!..
— Я люблю тебя, — подхватываю её на руки и шлёпаю по полу в сторону кровати.
С нас, струясь, стекает вода, но кому какое дело?
Мы оба сгораем от предвкушения продолжения.
— Тебе понравилось? — Неожиданно спрашивает она. — Понравилось, Денис?
— Конечно, ты великолепна во всём. — Успокаиваю её и усмехаюсь. — Особенно, когда без всего!
— Ты не врёшь? — Не успокаивается она. — Правда, понравилось?
— Чего тебя волнует на самом деле?
— Я не хочу, чтобы ты разочаровывался во мне. Я стану тебе хорошей женой, только научи меня всему, что я забыла.
— Лукерья, ты и так хорошая жена. Самая лучшая. О большем я и мечтать не смею. Не думай, что некоторые вопросы, которые мы временно отложили на неопределённый срок, могут как-то повлиять на наши отношения. Я буду ждать столько, сколько будет нужно. Это нормально, что после того, что ты пережила, тебе нужно немного времени. Я всё понимаю.
— Иногда мне кажется, что я не заслуживаю такого мужа, — кокетливо говорит она, бесстыдно раздвигая ноги. — Ты такой понимающий, идеальный… Всегда знаешь, что мне нужно…
Она ведёт рукой по своему телу. Она… Соблазняет меня? Внимательно провожаю взглядом движение её пальцев, но надолго меня не хватает.
Учится моя девочка на лету.
Как только её пальчики минуют живот и скользят ниже, накрывая влажные складочки, я рывком поднимаю её руки над головой и начинаю целовать.
Лукерья с энтузиазмом отвечает на поцелуи, поднимая и опуская бёдра в попытке получить облегчение.
Я склоняю голову ниже, лаская вздымающуюся женскую грудь. И отпускаю её руки.
Лукерья задерживает дыхание, когда мой рот прижимается к изнывающей плоти и я собираю языком силу её желания.
— Это невероятно, Денис! — Без устали твердит она, прижимая ладонь к моему затылку. — Это просто невероятно!
И я боготворю её до самого последнего стона.
Перед сном Лукерья щебечет мне на ухо какие-то глупости. Недавно прочитанный рецепт, сюжет купленной в прошлые выходные книги, забавную историю о детстве, которую неожиданно вспомнила.
— Луковка, — тихо зову её, привлекая внимание. — Тебе не обязательно появляться в офисе, чтобы кому-то что-то доказать. Я бы хотел придерживаться нашего изначального плана. Подумай, ладно?
Она напрягается и прижимается теснее ко мне.
— Подумаю.
Я верю, что все бредовые мысли покинули голову моей жены. Верю, что наш вечер расставил всё по своим местам и она проявит благоразумие.
Верю в это, засыпая.
А просыпаюсь один.
На часах начало десятого. А вокруг — тишина.
Если я не слышал будильник, это значит только одно. Лукерья встала раньше и отключила его.
На её подушке лежит записка.
«Денис, я уехала в офис с водителем. Не торопись, а лучше возьми выходной. Ты много работал последние дни, тебе нужен отдых. Люблю тебя. Твоя Лукерья».
Вот же упрямица! Чёрт!
29. Она
Я чуть не плачу от досады.
Пятый день встаю ни свет ни заря, чтобы пробраться в кабинет, пока основной массы сотрудников нет в офисе, игнорирую хмыканье Акманова, который в упор не понимает моего рвения, а я не могу объяснить, игнорирую то, как муж с ленцой собирается вместе со мной, делаю вид, что не замечаю его обеспокоенных взглядов за завтраком.
Улизнуть из-под его присмотра мне удалось лишь единожды, чему я несказанно рада. Хоть я и не смыслю ничегошеньки в той кипе документов, которую потребовала мне предоставить, но гугл мне в помощь! И муж, я уверена, сделал вид, что не знает, что я так сосредоточенно изучаю, закрывшись в кабинете отца.
