От липкого страха, который опутывал меня, я не соображала, что происходит, не слышала слов, не обращала внимания ни на что вокруг. Я только во все глаза смотрела за перемещениями двух мужчин.
Когда они успели сдвинуться таким образом, что Денис встал передо мной?
Я смотрю в спину мужа и неожиданно прихожу в себя. Выныриваю из оцепенения.
— Ты прав, — говорит Денису капитан ФСБ. — Моя работа — убить девчонку.
Он хочет убить меня, а я совсем не хочу умирать. Я не готова к этому. Совсем. Я точно это знаю, потому что много размышляла о смерти в последнее время.
А ещё я абсолютно точно не хочу, чтобы из-за меня пострадал Денис. Он точно не заслужил такой участи.
— Савва, тебе это не нужно, — убеждающим тоном говорит он и оборачивается на меня.
Осматривает быстрым взглядом. Я ничего не могу прочесть в его глазах или по выражению его лица. Решительность? Сожаление? Твёрдая убеждённость, что всё обойдётся?
— Я не дам тебе сделать это. — Денис возвращает взгляд назад к противнику.
— Поздно, Денис. У меня нет другого выбора.
От громкого звука выстрела у меня закладывает уши. С ужасом наблюдаю как Денис смещается в сторону. Я застыла на каком-то нано-уровне. Всё слишком чётко и неподвижно. Заторможенно. Медленно.
Тошнотворный щелчок раздаётся в тот миг, когда пуля пробивает рукав, а потом и руку моего мужа. Он стоит на месте. Лишь в момент соприкосновения едва дёргает левым плечом.
Он поворачивает ко мне голову. Облегчённо выдыхает, убеждаясь, что я в норме.
Но я совсем не в норме! Оцепенела от страха. Мне нужно бежать. Прятаться. Искать помощь. Но я не могу заставить себя двигаться.
В голове бьётся мысль, что этому капитану ничего не стоит добить Акманова, а потом приступить ко мне. Но происходит нечто большее: Денис достаёт откуда-то из-под толстовки пистолет, и они стреляют друг в друга.
В одно и то же время.
С ужасом вижу, как Денис обрушивается на пол. Я не вижу, куда попала пуля. Крови пока нет. А вот у сотрудника ФСБ всё плохо. Очень-очень плохо. Потому что чуть выше его переносицы зияет аккуратная дырка.
И он падает, неспособный больше причинять кому-либо зло.
— Денис! — Кричу, кидаясь на землю, склоняюсь над мужем, и слёзы катятся из глаз градом.
Денис смотрит на меня. Хватает ртом воздух, который окрашен металлическим запахом крови. И закатывает глаза, теряя сознание.
— Денис! Ты не можешь умереть! Ты обещал, что не бросишь меня! — Рыдаю я, не решаясь дотронуться до него. — Пожалуйста, Денис, не умирай. Я не могу без тебя!
Пространство вокруг заполняется людьми. Мужчинами.
Один пожилой джентельмен садится на корточки рядом с Денисом, деловито ощупывает его шею, рассматривает тело.
— Скорую сюда, живо! — Гаркает он.
Всё вокруг приходит в движение. Я горестно всхлипываю, не решаясь ничего говорить.
— Давай, соколик, приходи в себя! — Говорит мужчина, склоняясь над Денисом и хлопает его по лицу. — Царапина пустяковая.
Я смотрю в посеревшее лицо мужа и не понимаю, почему этот пожилой мужчина не прекращает лупить Акманова.
— Что вы делаете? — Вырывается у меня. — Прекратите! Ему же больно! В него стреляли!
Мужчина смотрит на меня с любопытством, но игнорирует мои слова.
— Даже не вздумай умирать тут, рыцарь! — Говорит Денису. — Ишь, как буквально исполнил своё обещание!
— Какое… — Сбивчиво уточняю у него, — обещание?
— Что сам сдохнет, а тебя в обиду не даст, — усмехается мужчина, поднимая глаза на меня. — Любишь его?
— Люблю, — от неожиданности его вопроса моментально выдаю ответ.
— Вот и чудненько, — кивает он и, словно только сейчас заметил, внимательно осматривает меня. — Сама в порядке?
— Да, — выдыхаю я. — Денис… Он прикрывал меня.
У меня на языке вертится столько вопросов! Но к нам приближаются фельдшеры, и я молча смотрю, как они с деловитым видом приводят в чувства Дениса при помощи нашатыря.
Он морщится и открывает глаза.
— Лукерья, — Акманов приподнимается на одном локте. — Где моя жена? С ней всё в порядке?
— Я здесь, Денис, — подаюсь вперёд и порывисто обнимаю его. — Слава Богу, ты жив! Я так испугалась!
— Луковка, — выдыхает он. — Слишком сильно не прижимайся…
Я непонимающе смотрю на него, отодвигаясь. Изучаю дырку на толстовке в центре его грудной клетки и жалобно всхлипываю.
— Чёрт! — Взвывает Денис. — Маленькая моя, всё хорошо.
Пожилой мужчина обхватывает мои плечи и заставляет встать, силой оттаскивает в сторону, позволяя врачам вплотную заняться Денисом.
Они разрезают кофту моего мужа, осматривают и обрабатывают руку, но я даже не смотрю на рану.
Я не могу отвести взгляда от… бронежилета.
А Денис смотрит на меня.
Когда с рукой покончено, врачи снимают бронежилет, и я судорожно втягиваю воздух с шипящим свистом. В районе солнечного сплетения расплылся тёмно-фиолетовый синяк.
— Что это? — Спрашиваю я, обращаясь к пожилому мужчине.
— В месте удара пули возник кровоподтёк.
— Если бы не жилет, он бы умер?
— Вполне вероятно, — пожимает он плечами.
— Откуда у него бронежилет? — Тихо спрашиваю я. — А пистолет?
Мужчина тяжело вздыхает.
— Ну он же знал, куда едет.
— Знал? — Переспрашиваю, резко теряя интерес.
Мне не нравится ничего из происходящего.
Я обращаю всё внимание на Дениса. Он разминает место вокруг синяка, слушая наставления врача.
— Пожалуй, откажусь, — хмыкает он.
— Не дури, соколик. — Напрягается мужчина рядом со мной. — Тебе требуется госпитализация.
— Нет, Олег Владимирович, — хмуро бросает Денис. — Я в норме. При всём уважении, я не нуждаюсь в лечении и меня ничего не беспокоит. В плане здоровья — ничего.
Он выразительно смотрит на мужчину, а потом переводит взгляд на меня. Я растерянно смотрю в ответ.
— Денис?.. Ты уверен? Выглядит жутко…
— Луковка, — выдыхает он. — Лукерья, со мной всё в порядке.
Ему помогают подняться на ноги, и он бледнеет. Я понимаю, что ему больно. Вот же упрямец! Зачем отказываться от госпитализации?
— Как ты, Акманчик? — Спрашивает один из мужчин. — Крепко досталось? Ты, конечно, Тихомирову в десяточку пробил. Не зря нормы часов выстреливал в учебке.
Мужчина смеётся, но Денис не улыбается в ответ.
