Воссоединившийся с семьёй компьютерщик смущенно улыбается. Морщится от историй из безоблачного детства. Целуется с бесчисленными тётушками. Трясёт руки людям из далёкого, далёкого прошлого.
Кэтти ничего не остаётся, как участвовать в карнавале семейных ценностей, вакханалии объятий, ярмарке рукопожатий и поцелуев. Агент смущается не меньше коллеги, но, странное дело — даже не думает о том, чтобы поскорей убраться с вечеринки.
Беззаботная публика кажется смешной, несуразной, нелепой — но Кэт почти что завидует людям с юга Великой Равнины. Они ведут тихую размеренную жизнь в кругу семьи, друзей и соседей. Устраивают вечеринки. Просиживают задницы в барах. Женятся и выходят замуж. Трахаются как кролики. Катают детей в колясках. Возятся с внуками. И умирают в своих кроватях, в окружении любящих людей. Самое главное — никогда, никогда не остаются один на один с занятием, что сжирает всё время и все силы. День за днём, год за годом, они существуют лишь для себя и своих близких.
Служение Америке — достойнейшее из дел, предмет гордости гражданина и патриота. Увы, приходится мириться и с оборотной стороной медали. Среди пьяных объятий, смеха и глупых речей, Кэт обнаруживает целую кучу милых и сентиментальных вещей, которых она лишена. К счастью, рядом находится лекарство от невесёлых раздумий — бесконечные горки из бокалов с шампанским.
Газированный алкоголь и всеобщее веселье действуют на Кэт так, как и должны действовать на приличных одиноких девиц. Ей начинает казаться, что гик из таинственных подземелий под главным офисом Бюро выглядит не так уж плохо в диком наряде сутенёра эпохи диско. Возможно, дело в освещении. Возможно — в хриплом голосе бородатого певца, что теребит струны банджо со сверхсветовой скоростью.
Кэт притоптывает в такт старой песни песня с юга: фермерская дочь покидает отеческий дом, влюбившись в законченного негодяя, гангстера и грабителя банков. Парочка скачет к мексиканской границе. Останавливается на ночлег посреди прерии. Объятия и поцелуи под вой койотов. Любовники молоды и прекрасны. Пара куплетов — и они уже трахаются в таинственном свете луны!
Они трахаются и скачут!
Трахаются и скачут!
Скачут и трахаются!
Скачут, скачут, скачут!
Трахаются, трахаются, трахаются!
Трахаются и скачут снова, снова, и снова!
А затем, когда слушатель пускается в пляс, не в силах противостоять мелодии — начинают скакать и трахаться с новой силой! Скачут и трахаются быстрей и быстрей! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Для влюблённых исчезает весь мир — они лишь трахаются и скачут!
Рэднек-виртуоз и его волшебное банджо обрушивает на гостей яростное торнадо из траханья и скачек!
Вырывает из реальности — и отправляет в далёкий край траханья и скачек, словно девчонку из Канзаса!
Вот она, песня из самого сердца! Славная, пронзительная, честная, старая как мир история о настоящей любви!
О любви щебечут воробьи, носясь под кронами кипарисов!
О любви болтают тётушки в невообразимых ярко-зелёных шляпках!
О любви кричат дети, давясь пирожными и обливаясь лимонадом!
О любви визжат бокалы, букеты, розовые ленты и шоколадные фигуры на вершине громадного свадебного торта!
Пышная красотка под фатой невесты сочится любовью изо всех пор! А её счастливый избранник, будущий Петерсон — дымится, раскаляется, трескается от любви!
***
Незаметно для самой себя, Кэт теряет спутника из виду. И оказывается возле сцены. Не выпуская из рук бутылку шампанского, она отплясывает с пожилыми джентльменами в ковбойских шляпах. Кто бы мог подумать, что свадьба рэднеков станет лучшей вечеринкой со времён учёбы в Квантико!
В самый разгар веселья, Ник снова появляется на горизонте. Его голос с трудом пробивается сквозь бесконечный поток траханья и скачек.
— Вот ты где! Кэт, ты ещё не накидалась? Идём, познакомлю тебя с дядюшкой.
Агент Смит повисает на руке коллеги. Парочка направляется к дальнему концу бесконечного праздничного стола.
Через сотню шагов перед ними наконец-то предстаёт патриарх семьи Петерсонов. Старик с кустистыми бровями и седой бородкой, похожий на полковника Сандерса. Вокруг пожилого джентльмена веселятся дети гостей и родственников. Кто-то из карапузов палит в старика из пластмассового револьвера. Кто-то скакачет на его трости с серебряным орлом на рукояти.
Дядюшка Бенжамин сидит в кресле-каталке — а за его спиной маячат две красотки с бесконечными ногами, медсёстры модельной внешности. Дамы в белых халатах не дают старику умереть и испортить вечеринку. В руках у одной початая бутылка виски. Другая держит поднос с квадратным стаканом. Они громко спорят с пациентом.
— Бенджамин, вам противопоказан алкоголь! Собрались получить удар на свадьбе, старый проказник? Вам уже хватит!
— Дорогуша, смилуйся. Ведь сегодня веселье. Ну же, дорогуша, самую малость, в честь праздника. Давай же, мой ангел, в последний раз!
Медсестра хмурится, качает головой и наливает виски на треть стакана. Судя по полупустой бутылке, этот разговор происходит каждые двадцать минут. Старик пьет янтарную жидкость словно воду. Довольно крякает в усы. И продолжает умиляться проделкам детворы.
Гик из Бюро решительно подходит к дядюшке — и бросается в бой.
— Дядя Бен! Рад вас видеть в крепком здравии!
— Это ты, Никки? Никки, вот так сюрприз! Праздник удался, если даже такой засранец решил вспомнить о семье! Бог ты мой, Никки, в кои-то веки!
— Кхм… разумеется. Не могу же я пропустить свадьбу кузины. Хочу представить вам свою невесту. Кэтти Смит… из семьи Смитов из Омахи. Кэтти, это наш могучий старик, мэр Петерсонвилля. Легендарный мистер Бенджамин Петерсон собственной персоной.
— Добрый вечер, дорогуша! Как славно! Как же славно! Мальчик мой, ну же, иди сюда! Обними старика!
Кэт улыбается старику, и эта улыбка выходит совершенно искренней. Её захлёстывает радость — похоже, миссия увенчалась успехом! В невинном обмане нет ничего криминального. Всё идёт как по маслу — вот он, блудный сын, обнимающий любящего старика! Вон оно, счастливое воссоединение! Радостный и помятый Ник выбирается из объятий Бенджамина. Украдкой подмигивает спутнице. Невозможно и представить, что тучи вот-вот затянут голубое небо. Что удар молнии поджарит задницы коллег до хрустящей корочки.
— Никки, сынок… а чем это от тебя пахнет?
— Дядюшка?
Мистер Бенджамин осуждающе качает головой. А потом обращается к одной из медсестёр.
— Дорогуша, чувствуешь этот запах? Мне ведь не почудилось. Чувствуешь запах?
— Что за запах, Бенждамин? Вам дурно? А ведь я предупреждала — вам не следовало пить!
— Ну же, принюхайся, дорогуша. Здесь воняет федералами!!!
