— Да, вы правы… Слишком сильно надушено. Любаве вредно дышать всякой парфюмерной дрянью, — и, не глядя на вмиг ставшую пунцовой медсестру, хватавшую ртом воздух в попытках найтись с ответом, вышел за дверь, прикрыв ее за собой.
Спустя немного времени в зал ожидания вышел мужчина в белом халате. Был он чуть старше Илии, с очень добрыми карими глазами и небольшой ухоженной бородкой. Услышав натужный кашель, донесшийся из свертка, он велел священнику пройти в приемную.
Бегло осмотрев бережно уложенную на кушетку девочку, он сильно взволновался. Кинув недобрый взгляд на стоявшего неподалеку и с тревогой следившего за его действиями Илию, он резким и взволнованным голосом срочно вызвал младший медперсонал. От его «Бегом!» и резко опущенной на рычаги телефонной трубки Илия вздрогнул.
Врач метнулся обратно к девочке, на ходу отдавая распоряжения. Медсестры забегали. В руках у доктора оказался шприц, он сделал Любаве в плечо укол… В приемный покой вбежали молоденькая медсестра и молодой человек в медицинском костюме, видимо, интерн. Быстро написав лист назначений, доктор отдал его девушке, велев бегом все подготовить, а парню приказал взять девочку и, обернувшись к Илии, бросил:
— Подождите меня здесь, — и бросился следом за интерном.
Священник без напоминания вышел в зал ожидания.
Ждал Илия долго.
Уставший и какой-то вымотанный доктор вернулся к нему часа через два. Тяжело опустившись на скамейку, он сгорбился, спрятав лицо в ладонях. Посидел так пару минут, и вдруг, резко выпрямившись, взглянул на Илию. Карие глаза его сейчас были совсем не добрыми, и весьма далекими от тепла, лучившегося из них при их первой встрече.
— Где вы взяли девочку? — резко и как-то зло спросил он.
— Как она? Когда я смогу ее забрать? — спросил Илия в ответ.
— Вы не ответили на мой вопрос, — нахмурился врач.
— В Ивантеевке. Есть такая деревушка в тайге. Сейчас там начали восстанавливать храм с Божьей помощью, и я прислан надзирать за строительством. Недалеко от деревни обосновалась семья бомжей. Девочка оттуда, — вздохнув, пояснил Илия. — Как она? Когда мне можно будет ее забрать?
— Забрать? — прищурился доктор. — А с какой, простите, целью? И кто вам сказал, что я отдам вам ребенка, попавшего ко мне в подобном состоянии?
— То есть? — не понял Илия. — Я обратился за медицинской помощью. Конечно, возвращать девочку матери я не намерен, но и бросать ее здесь я тоже не собираюсь.
— Где документы на девочку? — вздохнул врач. — Как ее зовут? Сколько ей лет? Чем болела? Есть аллергия на что-нибудь? Мне бы еще анамнез ее посмотреть…
Илия развел руками.
— Я не знаю, как ее зовут, ее фамилию. Документов у меня тоже нет. Как-то не пришло в голову искать их там. Увидел Любавушку, испугался. Схватил и бегом сюда. Ей прежде всего нужна медицинская помощь. Не приведи Господи, случатся осложнения, — ответил ему Илия.
— Вы не знаете, как зовут Любавушку? — прищурился на него доктор.
— Простите… Я неверно выразился. Я принял ее за Любаву… Они очень, просто невероятно похожи, потому и назвал ее так. А ее настоящего имени и фамилии, а также сколько ей лет, я не знаю, — попытался объяснить Илия. — Скажите, что с девочкой?
— Плохо все с девочкой. Запущенное двухсторонее воспаление легких. Сейчас она в реанимации, под аппаратами, — вздохнул доктор, откидываясь спиной на стену и устало прикрывая глаза. — Мы сделаем все, чтобы спасти ребенка, но она в критическом состоянии. Если бы еще хотя бы организм был сильным и здоровым… Но девочка явно ослаблена. Насколько могу судить, у нее недостаточная масса тела, то есть она недоедала, не получала полноценного питания, а также следы обморожений на руках и ногах, множественные побои… — рассказывал доктор каменным голосом.
— Алексей Александрович, ты здесь? — раздавшийся из открывшейся двери голос Илии был знаком. — О! Батюшка, здравствуйте! И вы здесь? — шагнувший в зал ожидания лечащий врач Петровича тепло улыбнулся при виде Илии и протянул ему руку в приветствии. Илия вымученно улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку, поздоровавшись. — Какими судьбами? Что-то случилось? Да, кстати, могу вас обрадовать: вашему Дмитрию Петровичу уже гораздо лучше. Думаю, через недельку сможем поговорить и о выписке, — улыбаясь, сообщил он. — Лекарство, которое привезла Анна Константиновна, просто чудо!
— Алексей Геннадьевич, ты знаешь его? — удивился врач, которого вызвали к Любаве.
— Да, конечно. Это отец Илия из Ивантеевки, есть такая деревня где-то под Алуханском. Глушь несусветная, там даже сотовой связи нет, и транспорт не ходит совсем никакой, — ответил он коллеге, и вновь повернулся к Илии. — Вы плохо себя чувствуете?
— Нет, со мной все в порядке, спасибо. Я привез девочку, которой нужна помощь. Вот, Алексей Александрович забрал ее в отделение, — объяснил Илия.
— Ну, если за нее взялся Алексей Александрович, значит, все будет в порядке, не переживайте. Вы к Дмитрию Петровичу зайдете? Совершенно удивительный человек, — улыбнулся доктор. — Знаете, он очаровал всех медсестер, а уж как его нянечки любят…
— Я рад. Значит, Петрович действительно идет на поправку, — искренне улыбнулся Илия.
— Ладно, не буду вам мешать. Алексей Александрович, я тебе на стол положу карту, посмотри, пожалуйста, лист назначений. Мальчику четырнадцать лет, боюсь, как бы я с дозировкой не переборщил, — и, тепло попрощавшись со священником, исчез за дверью.
— Отец Илия… — вздохнул доктор. — Я вынужден вызвать полицию. Состояние девочки таково, что я не могу закрывать на это глаза. Вы меня извините, но вам придется задержаться до приезда полицейских.
— Конечно, если это необходимо, — отозвался Илия.
Полиция прибыла через час. Поговорив с лечащим врачом, они принялись опрашивать священника. Полицейский, ведущий протокол, по двадцать раз спрашивал одно и то же, пытаясь поймать на несостыковках Илию. Не выходило. Наконец, все записав, он отпустил священника.
С трудом уже соображая, он отправился искать лечащего врача Любавы. Отыскал. Подробно выспросил, что девочке может понадобиться на первое время, что необходимо купить. В реанимацию его не пустили. Пообещав приехать на следующий день, уставший и расстроенный священник отправился домой.
На вечернюю службу со всеми объяснениями и протоколами он опоздал безбожно. Прихожане уже давно разошлись, дверь в часовню была плотно прикрыта. Вздохнув, Илия зашел домой, и, переодевшись в мирское, снова побежал к Зоське.
Буквально ворвавшись в домик, он обнаружил пьянчужку уже под столом. Бесцеремонно вытянув ее оттуда за ногу, он снова попытался ее разбудить. Она с трудом приоткрывала воспалившиеся, отечные глаза, в которых не было и капли разума, и закрывала их вновь.
Обозлившись, Илия схватил ведро с водой не первой свежести, в котором что-то плавало, и выплеснул его на Зоську. Подействовало. Через минуту, барахтаясь в луже и беззвучно открывая и закрывая рот, та с трудом села, бессмысленным взглядом озираясь по сторонам. Наконец, ее метавшийся взор остановился на Илии. С трудом сфокусировавшись на священнике, замер.
