Красные огоньки стопов бьют по глазам. Водитель первого внедорожника ударяет по тормозам, и мы втыкаемся в него, сглатывая последние крупицы скорости.
Вынужденная остановка.
И довольно плавная, к счастью.
Я выставляю ладонь, чтобы смягчить толчок, и но это оказывается лишней подстраховкой. А вот Артуру приходится туго. Его дверцу распахивают с лютой силой и буквально выдергивают за шкирку на улицу. Там валят на асфальт и с рычанием сообщают ему приказы.
Лежать!
Руки в стороны!
Ноги тоже!
Не двигаться!
— Ирина, — совсем другой голос зовет меня.
Я поворачиваюсь и вижу, как ко мне склонился незнакомый мужчина в синей бейсболке. У него строгое лицо вояки, но взгляд миролюбивый. Словно он держит в уме, что перед ним дама и нужно постараться не довести ее до инфаркта.
— Вы в порядке? — спрашивает он. Не ранены?
— Нет, — я качаю головой.
— Сами дойдете до нашей машины? Или донести?
— Вы люди Макарова?
— Почти, — он распахивает дверцу сильнее, чтобы мне было удобно выйти. — Мы сейчас отвезем вас к Алексею.
Глава 23
Шум города наплывает волной.
Я приподнимаюсь на локте и вижу, как вокруг вырастают высокие здания, между которыми иголками натыканы светофоры.
Это хорошо.
Я снова ложусь на заднее сиденье и просто жду, когда мы доедем. Со мной в машине только молчаливый водитель. У него не нашлось пледа, но он включил печку, и тепло почти сразу убаюкало меня. У меня и сейчас слипаются глаза — часы проведенные наедине с Артуром забрали слишком много сил. Особенно последняя гонка.
Не знаю, сколько еще проходит времени.
Я слышу, как что-то щелкает.
Оборачиваюсь, понимая, что вновь задремала, и вдруг встречаюсь глазами с Макаровым.
Он стоит в проеме распахнутой дверцы и внимательно смотрит на мое лицо.
Словно проверяет, что я — это я.
— Привет, — произношу на выдохе.
Мой голос выводит его из ступора. Алексей подается вперед и протягивает мне ладонь.
— Я помогу выйти, — говорит он ровным голосом. — Здесь есть врач.
— Я вроде бы в порядке.
Вроде бы…
Я вкладываю пальцы в его широкую ладонь. Она сухая и теплая, мне становится приятно… Нет того дикого отторжения, которое накатывало на меня, когда касался Артур. Или подходил ближе.
Неужели, кончилось?
Можно отпустить свой страх?
Алексей смелеет, замечая, что я не противлюсь. Он просовывает вторую ладонь мне за спину и помогает оторваться от кожаного сиденья. Он подтягивает меня к дверце, а потом берет на руки. С легкостью поднимает и куда-то несет.
Мы в помещении, а не на улице.
Я отмечаю приглушенный свет и легкое эхо, которое расходится от уверенных шагов Макарова.
— Ты же несешь меня не к алтарю? — подшучиваю.
Сегодня должна была состояться церемония.
Я вдруг вспоминаю о ней. Еще вчера я бы не поверила, что мне будет приятно думать о ней. Но сейчас я согласна разговаривать о чем угодно, только бы побыстрее забыть свое похищение. Я даже не хочу выяснять, как так получилось и кто виноват.
Пока что.
— Церемонию отменили, — говорит Макаров.
Он опускает меня на мягкое кресло. Вокруг светлая комната, по которой сразу не поймешь офис это или квартира.
Алексей машинально протягивает ладонь к моему лицу, чтобы поправить прядку волос, но осекается. Он скован, это видно. Его тянет ко мне, но в то же время невидимая дистанция из холодного камня стоит между нашими телами.
И он не знает, куда деть руки. То поправляет измятую рубашку, которую не поменял со вчерашнего дня, то приглаживает карманы брюк.
Я впервые вижу его выбитым из колеи.
Расшатанным.
— Мне нужно позвонить маме, — я спохватываюсь. — Нужно проверить, как она…
— Она под наблюдением, у ее дома дежурит охрана.
— Вокруг меня тоже была охрана, — выдыхаю на эмоциях.
Я тоже расшатана.
Зачем-то проверяю одежду, хотя знаю, что при мне нет сотового. И завожусь от того, что не нахожу его.
— Ириш, — Макаров наклоняется ко мне и ловит мои ладони. — Телефон сейчас принесут.
— Хорошо.
— Подыши, — он делает глубокий вдох и выдыхает, показывая мне пример. — Давай, тебе станет легче…
— Это я должна говорить, а не ты. Я психолог.
— Сейчас ты не психолог, — он все же касается моих волос, согревая обволакивающим теплом.
— А кто я?
Черт.
Это мой голос?
Правда?
Почему я вдруг заговорила сквозь слезы?
Я же хорошо держалась.
А теперь дрожащее эхо выдаёт меня с головой. Где-то в груди зреет истерика, которая собирается хлынуть потоком. И Макаров делает только хуже! Он так смотрит, словно вся вселенная замкнулась на моих глазах, и ведет ладони дальше. Проводит крепкими пальцами по моим плечам, поглаживая.
Дело даже не в его ласке или тепле, а в том, что я чувствую сильного мужчину рядом. В грудь которого можно уткнуться и разрыдаться с чистой совестью. Отпустить вместе со слезами весь стресс, из-за которого я не могу нормально вздохнуть.
— Ты малышка, — у Макарова вкрадчивый низкий голос с нежной и в то же время покровительствующей интонацией. — Иди сюда.
Он нажимает, и я соскальзываю с кресла прямо в его объятия.
В горячие сильные руки, которые принимают меня и прорывают плотину. Я выдыхаю, еще надеясь сдержаться, самоконтроль не сдается так легко. Но Макаров легонько целует меня в висок, и все… Я закапываюсь лицом в воротник его рубашки и отдаюсь слезам.
Алексей остается рядом.
Хотя я замечаю, как к нему то и дело подходят встревоженные помощники, но он отгоняет их одним грозным видом. Те боятся хоть что-то произнести вслух. Они молчат, терпят, а потом предпринимают новую попытку вставить хоть слово.
Несложно догадаться, что сотовый Макарова сейчас должен разрываться. На его офис напали, понятно, что кто-то помог Артуру провернуть грязное дело; церемония вовсе отменена, а там должны были присутствовать важные люди.
Целый ком событий и последствий.
А он дежурит рядом со мной, словно нет дел важнее.
Сначала ждет, пока я поговорю с мамой, потом что скажет врач, а после проводит меня на другой этаж и прогоняет лишних людей. Мне не приходится говорить, что мне не по себе от чужого внимания и что мне нужно отдохнуть в тихой комнате. Алексей исполняет все без подсказок.
