— И как это работает? — спрашиваю Макарова, когда панель управления не хочет слушаться.
Совершенно.
Ноль реакции.
— Хм, — тянет Макаров и уже оглядывается через плечо, чтобы найти кого-то из персонала.
— Ты слишком привык к помощникам, — замечаю и трогаю манжет его рубашки. — Сосредоточься.
— Я думаю, она не подключена в сеть, — говорит он тоном знатока. — Если честно, я думаю, что ей вовсе никто не пользовался.
— Кухня новая? Ты же сказал, что оставил идею с ремонтом.
— Кое-что успели сделать, — он отделяет жестом где-то треть дома. — Столовую точно переделывали.
— И как тебе готовили, когда ты приезжал сюда? Или ты возил с собой обеды на вертолете?
— Ага, в контейнерах, — подшучивает Макаров и делает жест примерного ученика, который прижимает школьный обед к груди. — Это хозяйская кухня. Она больше для красоты. Готовят в другом месте.
Он тянет меня за локоть, так что я едва успеваю ухватиться за турку, которую нашла в верхнем шкафчике. Макаров отодвигает дверь-ширму и прямо за стенкой оказывается еще одна кухня. Она смотрится угрюмо после светлой столовой и напоминает ресторанный вариант. Здесь много техники, еще больше стали, а от количества стеллажей кружится голова.
— Оу, — выдыхаю совершенно пораженным образом. — С тобой надо быть начеку, Макаров. У тебя, как у фокусника, всюду спрятано второе дно.
— Подожди минуту, — он усмехается. — Я добуду тебе огонь.
Он проходит к плитам, которые напоминают монстров из диснеевских мультиков. Так и кажется, что их квадратные огромные духовки сейчас захлопают дверцами, а откуда-то сверху польется воинственная мелодия.
Я любуюсь на то, как Макаров зажигает конфорку, и не могу отделаться от мысли, как странно он смотрится на ресторанной кухне. В своем идеальном итальянском костюме и с харизмой небожителя.
— Готово, — сообщает он, когда появляется оранжевый огонек.
— А почему здесь газовые плиты, а не электрические?
— Без понятия, — он переводит взгляд вглубь комнаты и кажется впервые осматривает это помещение. — Вон там вижу розетки. Я принесу тебе кофемолку.
— Спасибо, я оставила ее на столешнице.
А вот зерна мы еще не нашли.
Пока Алексей отлучается, я прохожусь по шкафчикам. Раскрываю их наугад и вскоре понимаю, что здесь заготовлено продуктов на армию. Причем армию с изысканными вкусами. Над банками с каперсами я вовсе записаю. Они есть любых размеров, и стоят по строгой линейке от больших к маленьким.
— Ты любишь каперсы? — спрашиваю Макарова, когда он возвращается.
— Что?
— Каперсы, — повторяю и вытаскиваю одну банку из шкафчика.
— Нет, не люблю, — Алексей кривится. — Их разве добавляют в кофе?
Его недоверие к моим вкусовым предпочтениям растет на глазах. Мне же становится смешно. Он же не шутит, он на самом деле подумал, что зеленая несъедобная фигня сейчас отправится в кофемолку к зернам.
— Я пока что не нашла кофе, — говорю ему и ставлю банку с каперсами на место. — Но мы не будем никого звать на помощь.
— У тебя какой-то пунктик?
— Да. Хочу проверить каково остаться с тобой на необитаемом острове, — я уверенно киваю и распахиваю следующую дверцу.
— На необитаемом острове с газовой плитой и кофемолкой?
— Мы не в каменном веке. Должны же быть на острове хоть минимальные условия. Например, пиво с кокосовым сиропом, — я читаю этикетку, которая попадается на глаза. — Серьезно?
Я снова смотрю на Макарова.
— Первый раз вижу, — он поднимает ладони.
Он проходит дальше и отыскивает кофе. Он поднимает целый мешок зерен, который разрывает довольно варварским способом. Во мне трепещет бережная натура. Я сразу начинаю прикидывать, что зерна надо куда-то переложить, иначе весь аромат выветрится.
— Сколько надо? — спрашивает Макаров, решив зачерпнуть зерна прямо из мешка.
— Ты никогда не варил кофе?
— А когда нажимаешь кнопку на кофемашине, это считается?
— Понятно.
Я забираю из его ладони чашку и отмеряю норму. Потом вставляю ее в кофемолку.
— Ты выдохнула, — неожиданно произносит Алексей, когда турка уже стоит на огне.
— О чем ты?
Я спрашиваю, хотя понимаю, что он имеет в виду. Просто меня удивляют его слова. Я решила, что это ему стало легче, когда мы вышли из домика из персонала. В большом роскошном доме Макаров на своем месте, здесь все говорит о статусе, которого он добился, а вот времена уязвимого паренька из бедной семьи остались позади.
— Ты сейчас напоминаешь ту Ирину, с которой я познакомился в офисе. Легкая, ироничная…
— Только платье другое, — я поправляю кружевные рукава, которым далеко до строгой деловой блузки. — Знаешь, что мы забыли? Еще нужен карамельный сироп и соль.
— А зачем соль?
— Если кофе залить густым сиропом, а сверху посолить, получается сумасшедшая вкуснота.
Макаров усмехается.
— Что?
— Ничего, — его улыбка становится ярче. — Просто ты сказала, что у меня всюду спрятано второе дно, а сама солишь карамель.
— Хочешь сказать, я странная?
— Хочу сказать, что мы нашли друг друга.
Кофейная пенка поднимается все выше. Я пару раз снимаю турку с огня, а потом ставлю обратно. Хочется получить насыщенный вкус, но нужно быть осторожной, чтобы шапка не перевалила через борт.
А в жизни также?
В отношениях?
Или в любви, чтобы получить “насыщенный вкус”, нужно как раз послать к черту осторожность?
Контроль, анализ, запасные варианты, плохой опыт… все эти синонимы недоверия?
Макаров ставит на столешницу чашки. Мы, не сговариваясь, решаем остаться во второй кухне, а не в парадной. Здесь не так красиво, но почему-то становится все уютнее. Кофейный аромат как будто согревает пространство, делает его домашним, а приглушенный свет можно сравнить с интимным полумраком от зажженных свечей. Если приглядеться, здесь даже больше романтики, чем в ресторанном кабинете с цветами.
— Прям так? — брови Макарова ползут вверх, когда я наливаю густой напиток сразу в чашки, не заморачиваясь с ситечком.
— Я буду гадать тебе на гуще, — усмехаюсь и поворачиваюсь к нему.
Я немного отступаю, скользя бедром по толстому краю столешницы. Платье струится и задирается, оголяя лишние сантиметры тела. Я это замечаю, когда мужской взгляд уходит вниз. Макаров задерживается на моих ногах. Я остаюсь на месте и чувствую, как атмосфера в комнате стремительно меняется.
