Он решительно встал.
— Ты что, словно глупый баран позволишь Слюнявой Моди
привести себя на веревочке прямо на живодерню?
Пол Прай спокойно кивнул:
— Да. Я просто уверен, что сам Бог послал мне эту
девушку. Как ты ее назвал: Слюнявая Моди? Ты видишь в ней только паучиху, а я —
ключик к шайке Гилврэя! Знаешь, Магу, у меня предчувствие, что эти подонки готовят
что-то весьма интересное. И очень скоро!
У однорукого помощника от изумления отвалилась челюсть.
— Что-то готовят? Иисусе, босс, уж не хотите ли вы
сказать, что… Заправляя под воротник выбившийся шарф, Пол ухмыльнулся с самым
довольным видом.
— Точно, старина Магу. Наша Матушка Курица вот-вот
снесет для нас еще одно славненькое золотое яичко.
И с этими словами он исчез, словно растаял, а Рожи Магу
просто оцепенел от неожиданности. Словно парализованный он беспомощно
прислушивался, как лязгнули за спиной Прая бесчисленные задвижки и запоры.
— Будь я проклят! — прохрипел он в отчаянии.
Старик растерянно поморгал слезящимися глазами, глядя на тяжелую металлическую
дверь, за которой только что исчез Пол. А потом решил не ломать попусту голову,
а заняться оставленным ему виски.
— Вот напьюсь так напьюсь! — шептал он через
несколько минут, еле ворочая языком. — К черту, все к черту!
Часть 3. Холодные объятия смерти
Чарли Симмонс, известный в Чикаго как Чарли Контролер, с
револьвером в руке сидел в кафе «Мандарин» в тринадцатом номере. Палец правой
руки напряженно замер в нескольких миллиметрах от спускового крючка.
За его спиной, чуть правее, устроился Цыпленок Бендер.
Когда-то он был адвокатом, но попался на темных делишках, и его выкинули из
корпорации. Вскоре он попал к Гилврэю и сейчас был мозгом всей шайки. Профиль
этого худого, остролицего человека с ледяными глазами больше всего напоминал
топор мясника. Этот отвратительный тип все время моргал и то и дело шмыгал
носом. Вообще его длинный костистый нос все время подергивался и как-то странно
шевелился. Казалось, что Цыпленок постоянно к чему-то подозрительно
принюхивается. Наконец нервы его не выдержали и, прикусив нижнюю губу, он
принялся яростно жевать ее. Похоже, Цыпленку было не по себе… Рядом за столом,
положив подбородок на сцепленные руки, сидела голубоглазая девушка. Она с
ленивой усмешкой разглядывала суетившегося и беспокойно подергивавшегося
Цыпленка.
— Так, говоришь, он клюнул? Ты уверена, что он
клюнул? — в который уже раз спрашивал он.
Девушка негромко рассмеялась. В этом хрипловатом смешке
звучало спокойное торжество.
— А то как же! — кивнула она. Чарли бросил взгляд
на часы.
— Я слышал, что этому парнишке палец в рот не клади. Да
и со своей пушкой он почти не расстается. Девушка бросила на него полный
презрения взгляд.
— Что, со страху в штаны наложил? Бандит гнусно
ухмыльнулся:
— Не распускай язык, крошка, не то возьму за горло да
чуть сдавлю — тут из тебя и дух вон! Что-то в последнее время ты малость
обнаглела! Поди вообразила, что другой такой и на свете нет?
— А разве не так? — лениво протянула она.
— Не так, — рявкнул он и, резко размахнувшись, с
силой хлестнул ее по щеке. Голова девушки мотнулась назад, как у тряпичной
куклы, лязгнули зубы. Из треснувшей губы появилась рубиновая капелька, и вскоре
тоненькая струйка крови уже стекала по подбородку.
Цыпленок Бендер нахмурился и недовольно передернул плечами.
Глаза девушки полыхнули бешеной злобой, но она каким-то
чудом смогла овладеть собой и проглотила слова, готовые сорваться с кончика
языка.
— Запомни, — в который раз пробубнил Цыпленок
Бендер, — держи пистолет наготове. Ни в коем случае нельзя дать ему
сообразить, в чем дело. Иначе конец. Как только он откроет дверь — сразу
стреляй!
Часы гулко пробили одиннадцать. — Зеленые шторы слегка
раздвинулись, и в номер заглянул официант, одетый в шелковые узкие штаны и
рубашку, словно настоящий китайский мандарин. На ногах у него тоже были
китайские туфли.
— Ваша кушай будет? — пропел он высоким птичьим
голосом. Выскользнув из-за тяжелой шелковой занавеси, он поставил на столик
перед ними крохотные чашечки с горячим чаем, между ними появился поднос с
воздушными рисовыми пирожными. В каждое такое пирожное по китайскому обычаю
кладут узкую полоску бумаги с текстом предсказания.
Чарли Контролер завел руку с пистолетом за спину.
— Да, приятель, непременно. Только принеси все
остальное минут через десять, идет? Может, еще кто подойдет.
— Холосо, — пропел китаец и бесшумно, как тень,
выскользнул из комнаты.
Часы медленно тикали, бесконечно долго тянулись секунды,
складываясь в минуты. Дрожащей рукой Цыпленок Бендер поднес к губам сигарету и
кое-как прикурил. В свою очередь бросив взгляд на часы, Чарли ухмыльнулся:
— Вот дьявольщина! Прошло уже больше семи минут! Держу
пари, Моди, на этот раз тебе не удалось облапошить парня!
Девушка осторожно слизнула кровь, все еще сочившуюся из
разбитой губы.
— Молю Бога, чтобы это было не так, — пробормотала
она.
Чарли Контролер с издевкой фыркнул.
— Ну что ж, как только мы доберемся до этого парня,
Моди, ты получишь все, на что давно уже напрашиваешься. Я обещаю! —
зловеще прошипел он сквозь стиснутые зубы. — А теперь мне думается… В
коридоре послышались шаги. Кто-то направлялся к двери, и Чарли замер, поперхнувшись
словами. Его рука молниеносно метнулась к пистолету… — Пусть только войдет —
мигом получит все, что ему причитается! — едва слышно прошептал он. —
Приготовьтесь. Он не должен уйти живым.
Шаги приближались. Казалось, человек подошел вплотную к
шелковым занавескам и остановился в нерешительности. А может, просто
прислушиваясь.
Штора колыхнулась, и Чарли молниеносно поднял пистолет,
прикрытый белой салфеткой. Девушка инстинктивно пригнулась, голубые глаза
возбужденно сверкали. Цыпленок же Бендер испуганно вжался в стул, словно
надеялся слиться с ним.
Шелковый занавес снова заколыхался. Лица человека, стоявшего
за ним, все еще не было видно, но из-под него торчали ноги в знакомых шелковых
штанах и знакомых китайских туфлях, бесформенных, на плоской подошве из черного
бархата, украшенных вышитыми фигурками красных и зеленых драконов. Из груди
Чарли вырвался вздох облегчения, и рука с наброшенной на нее салфеткой
опустилась. Цыпленок Бендер что-то прошипел сквозь стиснутые зубы. Девушка
разочарованно прикусила губу.
Тяжелая шелковая штора скользнула в сторону. Вошел официант.
Огромный поднос, сплошь заставленный тарелками и блюдами, над которыми
поднимался аппетитный пар, почти полностью скрывал его лицо.
