— Лука я, — сказал он, опасливо косясь на Лёху. — Лука Полуухий. Но здешние всё больше Клопом кличут.
Было видно, что пацан готов при первом намёке на опасность задать стрекача.
Стриж внимательно разглядывал нового знакомца. Грязный, одетый в живописное рваньё, Лука больше походил на местного Гавроша, нежели на библейского персонажа.
— Лука, — зачем-то повторил Лёха. — Ну, будем знакомы. Я — Алекс.
Мальчишка кивнул, настороженно поблескивая глазами из-под грязной чёлки.
— Как я здесь оказался? — спросил Лёха, осматривая себя.
Вроде цел. Стриж попытался нащупать рану на пояснице, но обнаружил лишь небольшую дырку в рубахе. Под ней не осталось даже шрама — «квартирант» постарался, не иначе. Не забыть сказать ему «спасибо» за это.
— Я подманил, — Лука шмыгнул носом. — Ты на кровь полз. Я украл гуся у старой Лив, перерезал глотку и сделал дорожку к дому.
— И зачем? — прищурился Стриж.
Действительно, для чего мальчишке заманивать к себе в дом — если это, конечно, можно назвать «домом» — заведомо опасную тварь? Да ещё и столь своеобразным способом.
Лука помялся и, отвернувшись, буркнул:
— Тебя Ольф боится. И его пристебаи. Я им сказал, что приручил тебя и могу заставить сожрать кого угодно.
— И они поверили? — удивился Стриж.
— Ну да, — мальчишка утёр нос рукавом рубахи. — Я им показал, как тебя кормлю. За осьмуху…
— Ты ещё и коммерсант, — невольно восхитился Лёха. — Тоже гусятиной сырой кормил?
— Угу…
Стриж пощупал свои штаны. Сухие и вроде как чистые с внутренней стороны. Ну, хоть не обделался, пока валялся в отключке — и то хлеб. Заодно в кармане обнаружился кошель с остатками денег. Видимо, Стриж своей трапезой настолько впечатлил местное отребье, что те и думать забыли шмонать его.
Кстати…
— И сколько я тут? — поинтересовался он.
— Два дня… Ай! — мальчишку сдуло на улицу, когда Лёха упёрся рукой в стену и попытался встать.
— Да стой ты, дурак мелкий! — крикнул ему Лёха. — Не бойся. Два дня…
Он кое-как смог принять вертикальное положение, упираясь в гнилые доски. Ноги дрожали, но Стриж упорно двигался к выходу, то и дело стукаясь головой о вонючие доски кровли.
Два дня. Чёрт, за два дня проклятая сволочь запросто могла свалить из города, прихватив с собой Мию!
В лачугу осторожно заглянул Лука.
— Хочешь заработать? — с ходу спросил Стриж.
— Сколько? — прищурился мальчишка.
— Грош, — Стриж вынул кошель и продемонстрировал Луке монету.
Тот задумался. Внутри него явно шла борьба между алчностью и осторожностью. Победила алчность.
— И что нужно делать? — спросил пацан.
— Помоги мне добраться до дома лекаря Киуна, — Стриж убрал монету в кошель. — Я покажу дорогу.
Направление к Лауре он чувствовал безошибочно.
И ещё одно. Заранее содрогаясь от отвращения, Стриж подобрал тушку гуся с пола и сказал:
— Веди задворками. Не люблю, когда посторонние смотрят, как я принимаю пищу…
Дорога к дому доктора превратилась для Стрижа в аналог марш-броска. Даже опираясь на плечо мальчишки, он еле ковылял, шатаясь, как пьяный.
В «чистом» квартале пара вонючих оборванцев немедленно привлекла внимание стражи. Хорошо, Лука подсказал, что бедняков часто нанимают за пару медных колец посыльными — доставить сообщение, чтобы не гонять слуг. Такой вот местный аналог СМС от оператора «Трущобы».
Стражникам Лёха брякнул единственное известное ему имя, имеющее хоть какой-то авторитет — герцога Гарма. Подействовало — стража отвалила, морщась и отплёвываясь от вони.
— Мы как два скунса, — констатировал Стриж, продолжая путь.
— Это кто? — не понял Лука.
— Это, мой юный падаван, такой зверь, — объяснил Стриж, мысленно уже переименовавший пацана в Люка. — Вонью врагов отпугивает. Говорят, что охотничьи собаки даже мрут от этой вонищи.
Лука брезгливо передёрнул плечами, представив себе подобное.
Знакомый уже детина-ученик, распахнув дверь, рявкнул:
— Пшли вон, рукосуи! Не подаём! О…
Он замолчал, озадаченно разглядывая Стрижа, положившего руку на плечо испуганно сжавшегося мальчишки.
— Подхватил чего? — наконец поинтересовался «Борменталь». — Видок у тебя — натурально мертвяк оживший.
— Ножом пару дней назад пырнули, — сказал полуправду Лёха. — Крови много потерял. Как там больная?
— Больная? — брови детины поползли вверх. — Однако… Госпожу — и вот так запросто…
Стриж мысленно отвесил себе смачный подзатыльник, сообразив, что по местным реалиям и занимаемой им «экологический нише» полагается именовать девчонку не иначе, как «госпожой».
— Личная привилегия, — буркнул Лёха и поковылял в прихожую.
— Стоять, — ладонь детины упёрлась ему в грудь. — Привилегии лезть сюда в таком виде ты ещё не заработал. Не хватало ещё заразу занести. Воняешь, будто у золотаря в бочке искупался.
— Почти угадал, — выдавил усмешку Стриж. — В реку упал, в квартале кожевников.
— Лучше бы у золотаря в бочке, — сочувственно поморщился «Борменталь». — Ты это… Госпоже твоей уже лучше, можете забирать. Кстати, а девка ваша где?
— На постоялом дворе ждёт, — соврал Лёха. — Ей тоже перепало.
— Вот же угораздило вас, — детина кивнул на Луку. — А это кто?
— Нанял, — коротко ответил Лёха. — Госпоже прислужником.
«Борменталь» кивнул и сказал:
— Тут подожди. Проветрись, госпожа выйдет.
Лёха молча кивнул и облокотился на стену.
— Не дрейфь, мой юный падаван, — преувеличенно-бодро подмигнул он мальчишке.
В голове мелькнула запоздалая мысль: пока что Луке лучше не видеть Лауру. Чёрт знает — какие там связи у этого сраного Гарма среди босоты. Может, в городе уже каждый мелкий жулик в курсе о девчонке из Кречетов. Где гарантия, что узнав Лауру, Лука не сдаст её за пару серебряков?
Опять же — пока что мальчишка не сделал ничего, чтобы Лёха ему не доверял. Но… Рисковать не стоит.
Лёха немного подумал, потом вытащил из кармана кошель и, вынув серебрушку, протянул Луке.
— Дуй на постоялый двор «Верная жена», — сказал он. — Закажи одноместные покои с комнатой для прислуги. И пусть воду для мытья греют, в две… — тут он подумал, что Лаура, возможно, тоже захочет искупаться. — … нет, три кадки.
Лука кивнул и спрятал монету за щеку.
— И Лука, — Стриж посмотрел ему в глаза. — Ты, конечно, можешь удрать с монетой. Но подумай о том, что с нами заработаешь больше. Всё, беги.
