Теперь лицо, которое знала каждая собака в этом особняке, стало помехой.
— Проснись, баба ты истеричная! — тихо рычал Лёха, ища выход. — Сделай мне другую рожу, утырок ты малохольный!
Ничего. Ни боли трансформации, ни воплей демона в голове.
— От инфаркта, что ли, сдох? — спросил сам себя Лёха, осторожно выглядывая из комнаты.
— Проверить путевой зал и двор! — услышал он голос Гарма-старшего.
По лестнице тотчас затопотало множество ног. Лёха бесшумно прикрыл дверь, дождался, пока враг пробежит на третий этаж и осторожно вылез и комнаты.
Внизу стало тише — часть преследователей выбежала во двор. Нужно ловить момент, пока первый этаж пуст. Сейчас самое безопасное место — этот самый цейхгауз. Вряд ли до окончания поисков туда ещё кто-то сунется.
Лёха сбежал вниз. Выглянул в коридор и, убедившись, что он пуст, побежал в том направлении, куда бежала за оружием прислуга.
Как он и надеялся, оружейная комната была пуста.
Ночное зрение помогло рассмотреть стойки для оружия — сейчас пустые, — и полки с различными предметами местного воинского обихода.
Особенно Стрижа заинтересовала аккуратно свёрнутая верёвочная лестница с крюками на конце. То, что ему сейчас нужно, чтобы перебраться через стену особняка. Главное — до неё добраться.
А с этим как раз проблема: судя по долетающим со двора звукам, поиски входят в самую активную фазу. Сейчас обшарят двор и всей оравой примутся шерстить особняк, заглядывая во все углы и щели так, что даже тараканам не укрыться.
Лёха схватил лестницу и выбежал из оружейки. Ему нужен чёрный вход — не через парадный же загружают продовольствие на кухню.
Выскочив в коридор, Стриж нос к носу столкнулся с пожилым мужчиной в ливрее. В руках тот сжимал короткое копьё с широким листообразным наконечником.
Увидев Стрижа, слуга заорал, как будто его режут и попытался пырнуть Лёху. Стриж едва успел перехватить древко и ткнул врага в живот.
Крик сменился хрипом. Слуга уронил копьё и, ухватившись руками за рану, сполз по стене на пол.
— Гадство! — выругался Стриж, слыша, как во дворе и наверху разом зазвучали команды бежать на крик.
Подхватив уроненную лестницу, Лёха опрометью кинулся в боковой коридор. Если он верно понял планировку особняка — кухня должна быть где-то там, в противоположном от цейхгауза
[25] крыле.
Чуткий слух уловил шум впереди. Стриж огляделся в поисках укрытия. Нету — узкий коридор был пуст. И тут его осенило. Подёргав руками штору и убедившись, что она выдержит его вес, Лёха зажал саблю в зубы, кошкой вскарабкался под потолок и повис там, сжавшись в комок. Тёмная одежда неплохо маскировала его в темноте, а люди не склонны без причины задирать голову.
Вовремя: из распахнувшейся двери показались воины, с ног до головы закованные в доспехи. Натуральные рыцари, такие же — а может, и те же самые, — как охраняли шатёр Гарма. Лёха мысленно вознёс хвалу небесам, что латники надели свои глухие шлемы: смотровые щели сильно ограничивали обзор.
Вояки прогрохотали под ним, словно бронепоезд. Сходство усиливалось из-за фонаря, вмонтированного в их щиты. Стриж припомнил, что вроде как в его мире такие щиты называли «траншейными» и помимо фонаря утыкивали множеством клинков
[26].
Когда преследователи скрылись за поворотом, Стриж облегчённо выдохнул. С этими вояками так просто, как со слугой, он бы не справился. Точнее — не справился бы вообще. Не с его фехтовальными навыками вступать в бой против таких рыцарюг — вякнуть не успеешь, как на тонкие ломтики накромсают. Да и лёгонькая сабля — не то оружие, которым пробивают латы. Для дуэлей — да, сойдёт, а вот для серьёзного боя против одоспешенного врага — нет.
Спрыгнув на пол, Стриж метнулся к двери, из которой только что выбежали латники, и оказался на неосвещённой кухне. Благодаря ночному зрению, он мог видеть столы и расставленную на них посуду, что позволило избежать лишнего шума.
Подобравшись к двери на улицу, Лёха прислушался. Вроде никого. Странно, неужели они так увлеклись его ловлей в доме, что оставили чёрный ход без охраны?
Тихо, стараясь не выдать себя ни единым звуком, Стриж повернул ручку и медленно приоткрыл дверь. Из образовавшейся щели полился свет. Не огонь, а ровный свет, будто от электрической люстры.
Криков «вот этот ублюдок!» не последовало и Лёха ещё немного приоткрыл дверь. Дверной проём перекрывала магическая сеть из уже виденных густых световых нитей.
Логично, зачем ставить на пост бойца, способного пригодиться в поисках, когда можно просто запереть выход магией?
Засада была в том, что за этой иллюминацией ни черта не было видно. Прямо за ней мог стоять хоть отряд арбалетчиков, но Лёха увидит их только когда минует эту «световую решётку».
Звуки погони приближались и времени на колебания не осталось. Прижав к себе моток верёвочной лестницы и прикрыв его руками, Лёха проскочил сквозь магическую преграду. Увы, лестнице не так повезло: оставшийся торчать край отрезало и солидный кусок верёвки упал на мостовую.
Зато некому было злорадствовать по этому поводу: у чёрного хода было пусто. Судя по шуму — его сейчас ловят в доме. Ну, что же — ловите конский топот, господа.
Стриж вновь зажал саблю в зубах и побежал к стене, на ходу разматывая лестницу. Повезло: срезало нижние секции и кусок из середины. Ничего, часть пути наверх можно проделать и без перекладин.
Закинув крюки на стену, Лёха подёргал, проверяя, прочно ли закрепилось, и полез наверх по болтающейся верёвке. Руки скользили, но он упрямо лез вверх. Стоило добраться до уцелевших перекладин, как дело пошло быстрее. Но не успел Стриж порадоваться этому, как по ушам резанул чей-то крик.
— Вот он! На стену лезет!
Обернувшись, он увидел слугу на балконе второго этажа.
Из дверей дома выбежал уже знакомый мужик. Тот самый, что освещал поляну в ту ночь, когда Лёха впервые осознал себя в этом мире.
Граф Гарм собственной персоной. Увидев Стрижа, он поднял руку и «выстрелил» здоровенным огненным шаром, безвредно разбившемся об иномирца. Лёха ухмыльнулся и показал магу средний палец. Эта издевательская выходка едва не сорвала побег: верёвочная лестница загорелась и стремительно теряла прочность.
— Твою мать! — прошипел Стриж, с максимально возможной скоростью карабкаясь вверх.
Ладони обожгло, но он не обращал на это внимание: пара ожогов куда лучше переизбытка стали в организме. Гарм поливал его огнём и светом так, что камни стены нагрелись и раскалились.
