Залезание военных и следователей во все дыры стало тому виной или это было заранее запланированной акцией, но снова повылезали вестники Бездны и носители порождений Бездны, поисковые отряды то и дело натыкались на тварей, попадали в ловушки культистов. Преступников тоже тормошили, и те отчаянно сопротивлялись. Резко возросло число грабежей и убийств.
На шестой день исчезновения принца Арендара в империи объявили военное положение. Но это не помогло. Всё опять, словно семь с половиной лет назад, катилось в Бездну, и если тогда рядом был Элоранарр, на которого я, несмотря ни на что, могла положиться, то теперь он носился где-то в небе, а я была на земле, фактически на его должности.
Мне пришлось переформировать группы, чтобы увеличить их количество за счёт уменьшения числа участников. Для силовой поддержки трижды я вынуждена была сама отправиться на операции: по освобождению случайно попавших в плен к преступникам офицеров, задержание культистов и взятие лаборатории.
В первый раз всё происходило в лабиринтах узких улочек и коридоров многоярусных домов. Убежище защищали многочисленные печати и ловушки магии стихий, преступников – амулеты, но мощных ментальных атак не ожидал никто. Я выдвинулась вперёд и, пользуясь огромным драконьим резервом магии, легко взламывала большинство амулетов противников, вытаскивала из чужой памяти информацию о ловушках и способах их деактивации, местоположении пленников, будущих ударов, что позволяло уворачиваться и эффективно контратаковать. Таким открытым для применения магии сознанием я ощущала отголоски боли и ужаса жертв, но приходилось выводить их из строя не ментальными ударами, а ранить оружием, ведь так действовал бы Халэнн. Пока отставшие исбшники не видели, я ускоряла свои победы, телекинезом ставя подножки и дезориентируя врагов ментальными ударами. Пленных офицеров спасли всех, и это был самый радостный случай.
А самым страшным был второй.
Мы шли против культистов. Занятый ими трёхэтажный дом выглядел аккуратно и представительно, в сиянии заходящего солнца его белёные стены казались розово-золотистыми. Мягко горел свет в центрах начерченных на земле печатей, блокировавших телепортацию в этой зоне. Для порождений Бездны мы заготовили сети. Я понимала, что в этот раз вырываться вперёд будет опаснее, чем в прошлый, но сопровождающие меня офицеры не дураки, если они увидят, как дёргаются и теряют контроль мои соперники, быстро догадаются о ментальных атаках.
В то же время неожиданными ментальными атаками я могла обеспечить быструю победу без потерь с нашей стороны.
Если бы справилась.
Я стояла перед домом и вдруг поняла, что справлюсь. Дарион предостерегал от слишком сильной веры в собственные силы, говорил, что это путь к провалу.
Мне нужно было проверить себя. Не в тренировочном бою, не против преступников, с которыми приходилось немного сдерживаться, а против фанатиков культа Бездны – этих навсегда потерянных для нас существ.
– Зайдёте за мной через десять минут, если раньше не будет сигнала, – приказала я сопровождающим меня группам. – Выносите дверь.
Дверь поддалась только на шестой удар стихийников. Едва створки рухнули в облаках пыли, я усилила мышцы и рванула вперёд. Я чувствовала впереди жизнь. Нырнув в облако, зажмурилась и застыла, ломая жалкие амулеты, вгрызаясь в мысли пяти стоявших неподалёку, кашлявших людей. План здания и ловушек я от них получила, рванула вперёд, ориентируясь на ощущения и разя мечом. С ними можно было не церемониться: наложенная на них печать Бездны делала их её вечными рабами, обречёнными на смерть при любой попытке предать.
На миг я закрылась ментально, фактически ослепляя себя. Брызнула кровь, орошая каплями лицо и плечо, привычно зашевелился на талии уруми, но я не могла рисковать, вытаскивая неконтролируемое призывное оружие.
Я швырнула раненого в ловушку возле входа, чтобы освободить путь следующим за мной офицерам. Громыхнул взрыв. Двух других скинула в ловушки в глубине холла, высвобождая волну воды и начинённый лезвиями смерч. Этих амулеты уберегли, хоть и оставили потрёпанными. Ещё двое катались по полу, зажимая раны.
– Да придёт Бездна! – завопили сверху.
– Бездна с нами!
Фанатики культа, будь они все прокляты! Я застыла, снова открываясь ментально и определяя их положение в здании, выясняя, есть ли тут порождения Бездны. Порабощённых было, кажется, сорок. Все с мощными амулетами против стихийной магии. Сейчас, когда они входили в раж, я ощущала, как изменяется их сознание, наполняясь чем-то холодным, склизким и в то же время непреодолимо манящим. Бездна взывала ко мне, хотела говорить, но я слишком хорошо знала, что значат печати фанатиков, меня ей не обмануть.
Одно порождение здесь, судя по попавшимся мне мыслям, было: сидело в подвале вместе с тремя культистами. К сожалению, нас разделяло слишком много камня и магических печатей, чтобы я могла дотянуться и вырубить их ментально.
– Бездна! Бездна! Бездна! – выли во всём доме.
Это мерзкое слизкое наполняло пространство, сознания существ растворялись в нём, превращаясь в нечто единое, жуткое.
Прошло уже три минуты, нужно было действовать, избавиться от фанатиков прежде, чем в дело вступит порождение.
Я помнила, где кто находится. Выдавая свои перемещения, фанатики выли и кричали:
– Бездна!
Усилив магию, я побежала к ближайшему скоплению существ. Мои ментальные удары уходили в вязкую слизь чужого необъятного поля, оно было как щит для фанатиков. Знала бы об этом, ни за что не полезла бы сюда так.
Первые три выскочили из-за угла, на их лбах чернели печати в виде глаза. Я снова ударила ментально, до противников от удара дошёл лишь толчок, но я воспользовалась секундой их промедления, резким взмахом подрубила им ноги. И не почувствовала ничего: их растворённые сознания не били в ответ болью и ужасом, как у обычных существ, они словно не чувствовали ничего. Рухнув на пол, культисты потянулись ко мне, пытаясь достать мечами даже сейчас.
Я снова побежала, не переставая вливать в мышцы магию, достигая предельного ускорения. Фанатики тоже двигались быстро и резко, не щадя отданных Бездне тел, и биться с ними оказалось почти тяжело, несмотря на преимущество драконьей силы. Их было больше, я не могла их сильно обездвижить ментальными атаками, они не боялись боли, раны их не останавливали, раненые ползли за мной, и склизкое общее сознание концентрировалось, удушая.
– Бездна! Бездна! – неслось со всех сторон безумное скандирование, перебивая звон клинков.
Я снесла голову ближайшего фанатика и отскочила из-под фонтана крови. Никаких ощущений, словно это был манекен.
Менталистов считали непригодными к боевой магии не только за силу непрямого поражения, но и за то, что при её использовании в бою менталист связывается с объектом и слишком болезненно воспринимает его смерть.
Здесь этого не было.
– Бездна явила себя! – вопил ринувшийся на меня фанатик с мечом.
