Хотела бы сказать: «Забери её прямо сейчас». Вейра была неплохой, порой даже приятной, но её нарочитые заигрывания со мной назло Элоранарру жутко меня раздражали.
– Скажу, что Элоранарра бы это порадовало, – ответила я небрежно, и Эмирирс усмехнулся.
Элоранарр кому только не сватал Вейру и Диору, все уже знали, что он хочет их выселить, а они, пользуясь законом, остаются вместе с ним. Причины столь странного поведения крылись под ментальными щитами, так что я о причинах упрямства драконесс могла только догадываться. Порой мне казалось, что ни одна не хочет первой признать поражение в их споре о том, кто выйдет замуж за Элоранарра. Они в целом большие любительницы делать ставки на его поведение, недели не проходило без очередного пари.
– Скажи честно, почему ты хочешь взять Вейру в жёны? – я чуть подбавила эмоций и нот управления в свой сухой голос и отхлебнула немного вина, всем видом предлагая настроиться на дружескую беседу. – Просто любопытно.
– О, ну ты же рядом с ней живёшь: она такая роскошная! И умная! – Эмирирс откинулся на спинку кресла, уволакивая с собой несколько ломтей мяса. – Ну и, конечно, вероятность очень даровитых детей от неё и богатое приданое тоже радуют.
Приданое тоже ложилось на дракона, отпускающего свою любовницу из связи, а Элоранарр не скупой. К тому же он из правящего рода, обе его драконессы прошли магическое и физическое усиление, и если для правящих вне связи избранных дети от них получились бы слабоваты, то для обычных драконов, наоборот, сильными, ведь магические источники Вейры и Диоры после разрушения связи с артефактом Аранских будут мощнее, чем были до этого.
– Хочешь завидную невесту? – усмехнулась я.
– Кто же не хочет? Но вопрос в том, кто уговорит.
– А причём тут жизнь и смерть? – не удержалась я от вопроса и покачала бокалом.
– Что?
– Ты сказал, что вопрос жизни и смерти.
– А! – Эмирирс кивнул. – Конечно вопрос жизни и смерти! Мне почти тридцать, я детей хочу, а дети – это жизнь.
– Хорошо, с жизнью разобрались. А в чём вопрос смерти?
– Ну так как же, я весь изнемогаю от желания, моё сердце того гляди разорвётся, и я умру от безответной любви.
– А виноват в этом буду я? – спросила я с усмешкой.
Подумав, Эмирирс осторожно согласился:
– Пожалуй, да.
– Ладно, я подумаю, что можно сделать, но результата не обещаю: Вейра крепкий орешек. Как и Диора впрочем.
– Ты тоже к ним сватался? – вдруг спросил Эмирирс.
Не засмеяться было тяжело, ответила всё же серьёзно:
– Зачем? Их и так в моей жизни слишком много.
Засмеялся Эмирирс, закивал, словно соглашаясь с шуткой. Закинул мясо в рот, закусил яблоком и, прихватив бокал вина, отсалютовал мне.
– Не буду мешать, приятного вечера.
Едва он вышел из комнаты, я притянула к себе тарелку с мясом. Размышлять о брачных делах Эмирирса и Вейры не хотелось, да и не думала я, что стоит её уговаривать, если она уже отказалась.
К приходу Лиринии я расправилась с половиной мяса и закусывала нарезкой из чередующихся сладких и кислых фруктов. Она остановилась перед дверью, ожидая, когда я дожую.
– Пусть эта ночь будет для вас безмерно приятной, – искренне улыбнулась Лириния и поклонилась, полупрозрачная ткань скользнула по её мягкому пышногрудому телу.
Её бы оптимизм мне…
– Сядь со мной рядом. – Ногой оттолкнув стол подальше, я похлопала ладонью рядом с собой.
И Лириния села рядом. Приятно пахнущая. Тёплая. Добрая. А я растерялась… из её воспоминаний я знала, как проходят свидания с разговорами, но мне не подходил ни один из подсмотренных вариантов.
Глава 10
Прикосновение к её руке смутило и согрело. Лириния смотрела на меня мягко, ободряюще.
– Служба… вымотала… – тихо произнесла я и склонила голову ей на плечо, порывисто обняла за талию, прижимаясь к этому доброму, тёплому человеку. Дыхание перехватило. Одной рукой обняв за плечи, другой Лириния гладила меня по волосам, мурлыкала детскую песенку и от всей души сочувствовала.
Глаза щипало, я неожиданно судорожно всхлипнула. Мне было настолько хорошо и страшно, что хотелось убежать, но и прижаться сильнее тоже хотелось, раствориться в этом почти бездумном мягком тепле.
Обожгло запястье, калёный жар вгрызался в кожу. Элоранарр вызывал меня через свою метку. Меня накрыло смесью эмоций: раздражение на то, что отрывает меня от мягкой Лиринии, надежда, что принца Арендара нашли, и этот бешеный период закончился. Я нервно засмеялась.
– Спасибо, – прошептала неуверенно.
– У тебя всё получится, – пообещала Лириния, продолжая гладить меня по волосам.
Неохотно высвободившись из её объятий, я потёрла лицо и вышла из комнаты. Запястье жгло всё сильнее, я уже определила, что Элоранарр ждал меня на телепортационной площадке дворца.
– Оплата за всю ночь, – предупредила я хозяйку борделя и вышла.
Весёлый квартал сиял бесчисленными фонарями, со всех сторон лилась музыка, звенел смех, и казалось невероятным, что за стенами этого района – военное положение, вестники, порождения, заговоры, интриги…
Но и здесь в сладострастно-расслабленные ноты, если прислушаться, вплетались страх и боль.
Всё сильнее припекала метка Элоранарра, и я переместилась в клетку на телепортационной площадке императорского дворца. Здесь тоже всё сияло, но мрачным холодным светом, и было тихо, как в склепе. Давящая атмосфера легла на меня, вытравливая остатки тепла Лиринии, почти пригибая к земле.
– Так и знал, – сипло произнёс за моей спиной Элоранарр, – что Миллорион свалит на тебя все обязанности, и ты будешь на работе пропадать. Халэнн, ты когда нормально спал последний раз?
Двенадцать дней я не видела Элоранарра – это самый большой срок, на который мы расставались с тех пор, как я стала его личным секретарём: всегда вместе, всегда в общих делах, он постоянно находился рядом или поблизости и стал неотъемлемой частью жизни, единственным, с кем я общалась так много, практически единственным, с кем я общалась не только по делам. И вот снова он рядом со мной.
Я развернулась, и мои глаза широко-широко распахнулись.
Прислонившийся к решётке Элоранарр едва стоял. Бледный, как вампир. Из-за худобы скулы выделялись сильнее, лицо казалось более треугольным, заострился нос, жёстче стал изгиб губ, а глаза на пугающем и одновременно прекрасном лице были просто огромными. Почти утратившие золотые радужки из-за расширившихся зрачков, они напоминали чёрные омуты. Затягивали…
С трудом отведя взгляд от изменившегося лица Элоранарра, я заметила, что рубашка, штаны и даже раструбы сапог на нём болтались, крылья бессильно свисали до земли. Элоранарр был истощён бесплодными поисками, вымотан почти до предела.
